Ознакомительная версия.
Матрос спиной вывалился в дверцу, метнулся вправо, влево, потом вдруг остановился и взревел, жалобно и угрожающе:
— Ключ, вараны! У кого ключ? Шарлах не раскован!..
Рукав наконец удалось освободить, и тело убиенного мягко осело на пол, в чёрную, сверкающую под луной лужу.
— Да что же это такое? — еле вымолвил Ар-Шарлахи.
— Бунт, — произнесла сквозь зубы Алият. — Идиоты! До сих пор стоят… Сейчас ведь всех повяжут! Отрываться надо…
Ар-Шарлахи со страхом поглядел на труп молоденького погонщика, потом резко повернулся к Алият:
— Твоя работа?
— С ума сошёл! — сердито ответила она. — Когда бы я успела?..
— Так кто же их тогда подбил?
Белоснежная повязка, принявшая в лунном свете зеленоватый оттенок, шевельнулась, выдавая язвительный оскал.
— Шарлах, конечно. Кому ж ещё?..
Почувствовав слабость, он привалился лопатками к переборке и едва не сполз по ней на пол, к мёртвому погонщику. Весь ужас его положения проступил вдруг с беспощадной ясностью. Никого теперь не убедишь, что головной корабль взбунтовал не он. А самое страшное заключается в том, что именно он и взбунтовал. Само присутствие на борту разбойника Шарлаха уже порождало мысль о мятеже… Да ещё и в ночь полнолуния…
Если за несколько секунд до этого у него ещё мелькала мысль покинуть борт «Самума», как только снимут цепь, то теперь Ар-Шарлахи осознал всё безумие этой затеи. Его тут же казнят как главаря — по закону пустыни…
В отсек влезли два матроса с ключами. Спотыкаясь о мёртвое тело и немилосердно его топча, торопливо отомкнули браслеты.
— Выбить колодки! — скомандовала Алият. — Каторжан — к ведущему барабану!..
Матросы растерянно уставились сначала на неё, потом на Ар-Шарлахи. Выполнять приказ женщины им ещё не доводилось.
— Делайте что сказано, — процедил Ар-Шарлахи.
— Каторжане раскованы…
— Какая разница? Палубных, каторжан, зеркальщиков — всех к барабану!.. Уходим, покуда целы!..
Один из матросов подхватился и опрометью бросился из отсека. Слышно было, как он ссыпался по лесенке в трюм и заорал на весь корабль:
— Шарлах велел: всех к барабану! Живей, живей, верблюд вас употреби!..
* * *
Медленно, ужасающе медленно чёрная громада «Самума» двинулась в высветленную луной пустыню. Ар-Шарлахи выглянул из рубки. Караван ещё стоял, но в иллюминаторах и амбразурах уже мельтешили огни. Там пока недоумевали, мысль о мятеже на вожаке казалась слишком дикой. По бледному песку в направлении первого корабля бежали, спотыкаясь и путаясь в просторных плащах, две белые фигурки — должно быть, уцелевшие офицеры с «Самума». Преследовать их не имело смысла…
— Да что ж мы так ползём!.. — судорожно вздохнула Алият. — Пешком ведь догонят…
Ар-Шарлахи повернулся к преданно глядящему на него длинному сутуловатому матросу, поднявшемуся с ними в рубку без видимых на то причин. Должно быть, один из зачинщиков.
— Запасные люльки есть?
— Должны быть…
— Подвесить и загрузить людьми!
— Как?
— Как хочешь! Под углом! — Ар-Шарлахи схватил с доски песочные часы в медной оправе: — Держи! Смена — через каждые три оборота. Сменяться поярусно, чтобы движение не прекращалось, запомнил?
Матрос принял часы, испуганно моргнул пару раз — и, открыв дверцу, канул в серую лунную мглу. Одобрительно хмыкнула Алият.
— Как это всё случилось?! — с отчаянием спросил Ар-Шарлахи рулевых.
— Караванный с Айчи повязку сорвал, — нехотя объяснил один из стоящих за штурвалом. — Ну а тот его… А мы смотрим, терять, видим, нечего… Ну и…
«Напьюсь, — угрюмо решил Ар-Шарлахи. — При первом удобном случае. У караванного в каюте должно быть вино…»
Он обернулся и снова припал к амбразуре заднего обзора. Караван — три огромных чёрных скорпиона — уже приходил в движение, перестраиваясь в линию. Погонят широким фронтом. Плохо…
Глава 8
Между Харвой и Кимиром
Разбойничья злая луна хранила мятежников. Сразу оторвавшись корпусов на десять, «Самум» продолжал медленно и неуклонно выигрывать шаг за шагом. Если на кораблях преследователей взбадриваемые вином и тростью каторжане ложились к барабану, как принято, в две смены, то на подгоняемом надеждой и страхом «Самуме» перекладины толкала вся команда по очереди.
А утром паруса рванул восточный ветер, шансы уравнялись.
Ветер мёл по пустыне, срывал песок с гребней. Небо стремительно выцветало, становясь из пыльно-голубого желтовато-белёсым. Погоня была подобна буре. Настигаемый караваном «Самум» как бы прыжками, приседая, летел по барханам Чубарры в дымном клубящемся облаке. Песок сеялся по настилу, скрипел на зубах, визжал в туго сплетённых волокнах твёрдых от ветра парусов…
У штурвала, напряжённо всматриваясь в кипящую за опущенными заслонками из толстого кимирского стекла желтоватую муть, стояли одуревшие от усталости и бессонницы Ар-Шарлахи и длинный сутулый Рийбра, главарь бунтовщиков. Двум третям команды приказано было отдыхать — пользы от лишних рук пока не предвиделось.
— Хоть бы из облака выйти… — пробормотал сутулый мятежник. — И не повернёшь… Нарочно по ветру гонит…
— Кто? — вяло спросил Ар-Шарлахи.
— Да караванный…
— Как караванный? — Ар-Шарлахи тряхнул головой, пытаясь хотя бы отчасти рассеять сонную одурь. — Разве его не убили?
— Да нет… — смущённо и даже, пожалуй, виновато сказал Рийбра. — Ушёл…
Ар-Шарлахи вспомнил две спотыкающиеся фигурки, убегающие по светлому от луны песку.
— Вот оно что… — пробормотал он наконец, не зная, пугаться внезапному этому известию или радоваться. С одной стороны, досточтимый Хаилза — дурак, и это внушает надежду. С другой стороны, это же самое обстоятельство вызывает серьёзнейшие опасения. Такой не отвяжется. Такой будет преследовать до конца…
— Всё! — сказал Ар-Шарлахи. — Смена!.. Уже глаза закатываются… Буди Алият! И сам хоть немного вздремни.
Не бросая штурвала, Рийбра дотянулся одной рукой до дверцы, и по рубке заметался шершавый, насыщенный песчинками ветер. Окликнув кого-то на просвистанной палубе, главарь выкрикнул приказ именем Шарлаха. Кинулись будить, звать… Вскоре в рубке появились протирающая глаза Алият и рослый угрюмый матрос — кажется, тот самый, что прикончил тесаком погонщика.
Гордый тем, что держал штурвал вместе с самим Шарлахом, Рийбра уступил место у рулевого колеса и проводил знаменитого разбойника до каюты караванного. Пол под ногами прыгал и пошатывался, так что Ар-Шарлахи дважды налетел на косяк, прежде чем попал в помещение, принадлежавшее ранее досточтимому Хаилзе.
Ознакомительная версия.
