Еда оказалась прекрасной не только на запах, но и на вкус. Я смолотила все, что мне принесли, откинула голову на подушку — и мгновенно отключилась снова. Чтобы проснуться окончательно здоровой и полной сил.
Хозяйка появилась не сразу, сначала зашли две женщины — их я сразу определила, как чистокровных людей — показали мне комнатушку-мыльню, где я с удовольствием искупалась, с трудом отбившись от помощи молчаливых служанок, а потом облачилась в свою чистую одежку.
Хранительница встретила меня на пороге все в том же человеческом обличье. Значит, проклятие исчезло — я уже достаточно проснулась, чтобы сообразить это.
— Как ваш… ребенок? — осторожно спросила я.
Хранительница улыбнулась:
— Пока еще в яйце… Но я уже слышу его пробуждение… Прими благодарность нашего народа, пришедшая из-за грани… Змеиный дар.
На мгновение я представила себе, совсем в духе народных сказок, что вот сейчас мне протянут чешуйку со словами: «Если тебе понадобится наша помощь, потри…» Я не удержалась и хихикнула. Хранительница с недоумением взглянула на меня и продолжила:
— Прежде чем окончательно заживить твою рану, я добавила в нее немного своей крови, — при этих словах медик внутри меня содрогнулся. — Змеиный дар — это значит, что с этого момента тебе не опасен никакой яд, а кроме того ты сможешь почувствовать и определить яд в пище, напитках и окружающем воздухе. Яд — но не дурманное или приворотное зелье.
— То есть, меня теперь нельзя отравить, но можно опоить?
— Да. И еще… помнишь, что ты почувствовала у входа в наше жилище перед появлением моих подданных?
— Будто окружающее пространство напряжено до звона…
— Именно так ты будешь ощущать приближающуюся опасность. Любую.
Невероятно. Если бы я знала, как благодарят за такие дары, я бы, наверно, не застыла столбом, глядя на хранительницу ошалевшими глазами.
Видимо поняв мое состояние, женщина махнула рукой:
— Это малость, по сравнению с твоим даром. Редко кто готов расстаться со своей кровью добровольно, да еще ради существ, не вызывающих никакой приязни.
Я почувствовала себя неловко, но спорить не стала — что есть, то есть. Змеи отнюдь не кажутся мне очаровательными созданиями.
— Как бы то ни было, — продолжила хранительница, — мой народ в долгу у тебя, и нашими скромными дарами не расплатиться за твою жертву, они всего лишь знак благодарности. Если ты когда-нибудь захочешь к нам обратиться — за помощью или советом — то тебе поможет амулет, — женщина протянула мне… да-да, чешуйку, невероятной красоты, с серебристо-лиловыми переливами, оправленную в серебро, на длинной сложного плетения цепочке. — Просто возьми в руку и подумай обо мне. Я явлюсь или пришлю кого-то из подданных. Этот амулет невидим для постороннего глаза и неощутим для чужих рук, никто не сможет снять его с тебя.
Я с благодарностью приняла амулет и повесила его на шею, чешуйка скользнула под рубаху и повисла где-то внизу, почти на животе, но несколько мгновений спустя цепочка будто начала съеживаться, укорачиваться, покуда амулет не занял свое место на уровне груди, под одеждой.
— Теперь иди, мои подданные проводят тебя к выходу… который подходит тебе лучше всего.
Я не стала спрашивать, что она имеет в виду, просто поклонилась и отправилась вслед за тремя зелеными змейками.
На поверхности царил белый день. Берег, на который меня вывели змеи, был пологим и лесистым. Я присела в тенечке и задумчиво уставилась на реку. Нет, я не чувствовала себя усталой или больной — уж не знаю, как это у них получилось, но саа-тши подлечили меня — рана на руке зажила до состояния тоненького белого шрама, будто от очень давнего пореза, никаких последствий кровопотери я не испытывала, напротив, была бодра и полна сил. Да и ссадины — последствия моего «изящного» сползания по обрыву — исчезли. Просто мне требовалось время, чтобы осознать произошедшее. Я не просто выбралась из подземного царства, я шагнула в новую жизнь. На другой берег…
Ненавистный герцог действительно остался по ту сторону реки. Мне осталось избавиться от последних примет прежней жизни, чтобы начать новую.
Я собрала немного сухих веток, подожгла щелчком и улыбнулась собственной лихости. Достала скальпель, прокалила его на огне и, закусив от боли губу, несколькими решительными движениями избавилась от кусочка кожи со знаком моей связи с Симьяром эс Демирадом, герцогом Алейским. Надеюсь, он уже в мыслях похоронил меня… вместе со своими надеждами на дармовую силу и обладание покорной женой-малолеткой.
Все, нет больше Тэнры мер Ирмас, есть Лариса Май, а лучше просто Лари. В этом мире — тоже птичка, только не чайка, а лесная певчая. Маленькая, невзрачная, но очень звонкая. И имя подходит как мальчику, так и девочке.
Обработав ранку, я обмотала запястье бинтом, затушила костер и… Где проще всего затеряться, если боишься, что тебя ищут? Там, где много людей — в большом городе. Значит, мне в столицу, в Лербин…
Река осталась за далеко за спиной, ноги шагали легко, солнце пригревало, пробиваясь сквозь густую листву. Ту ночь я еще собиралась провести в лесу, но понимала, что пора выбираться к людям. Это пугало: все-таки о мире я знала слишком мало. Сколько стоит еда в трактире и ночлег? Да и сдадут ли комнату мелкому мальчишке, которым я представляюсь, или погонят поганой метлой и хорошо, коли деньги не отберут? Как и где купить себе одежду на смену — чувствую, что еще денек такой интенсивной ходьбы — и аромат моего пота распугает всю живность в округе…
Но все равно надо в люди… Да и проезжим трактом я доберусь до столицы куда быстрее, чем блуждая по лесам…
Планы на спокойный ночлег у костра рухнули спустя буквально несколько часов, когда я неожиданно из нехоженого леса чуть не выскочила прямо на дорогу. Удержалась, потому что услышала стук копыт и голоса. Из осторожности решила покуда не показываться на глаза, а для начала проследить, что за путешественники и стоит ли с ними связываться.
То, что я увидела, могло быть только торговым караваном: семь груженых телег и шесть воинов-охранников. Я пропустила первые телеги вперед, а сама пошла следом, продолжая скрываться за деревьями. Дело шло к вечеру, а значит, если поблизости нет деревни с постоялым двором, обозники остановятся на ночлег, и мне, возможно, удастся напроситься с ними, если нам по пути.
Действительно, не прошло и полутора часов, когда я нагнала теплую компанию, расположившуюся лагерем на лесной поляне вблизи дороги. У телег с товаром был выставлен дозор, остальная компания сновала вокруг костра, заботясь об ужине и ночлеге. Я притаилась в кустах и навострила уши, надеясь подслушать, куда держит путь караван.
