Лицо Джереми прояснилось:
– Ну да, я тоже так думаю. Не понравится сначала – понравится потом, когда дело выгорит. Еще будут довольны.
– А лучше перестань-ка вообще беспокоиться, что скажут родители.
– Они ж не чужие, – ответил Джереми. – Растили меня, воспитывали.
– От родителя ничего не зависит. Ему остается лишь надеяться на лучшее, – проговорила Лейси. Она всегда считала, что именно такой философии будет придерживаться, если у нее когда-нибудь будет ребенок. Вырасти его, как сможешь, и отпусти на все четыре стороны.
Джереми как-то странно на нее посмотрел. Может, ему было невдомек, чему способны научить человека восемьдесят восемь лет жизни. Когда он поднялся, Лейси немного даже обрадовалась.
– Ну, мне пора, – сказал он. Наклонился и чмокнул хозяйку в щечку, получив еще очко в свою пользу. – Благодарю за хлеб-соль. За сыр и вино.
– Да не за что, приходи еще, – сказала она.
Джереми вышел из дома, аккуратно притворив за собой дверь. Лейси осталась сидеть в кресле. Можно было бы дотянуться до пульта и включить новости с Дэном Разером. Или встать и достать из холодильника рыбу-меч. Однако Лейси так и сидела, неподвижно сложив руки, будто парализованная одиночеством. Потом вдруг, поддавшись импульсу, пнула ногой кофейный столик, и с него с глухим стуком упала фотография Максимилиана. Это было даже приятно на миг, потому что тут ею вновь овладела досада, теперь уже на себя: не самая лучшая мысль проклинать мертвого любимого Максимилиана в такой день.
5 июня 2014 г.
Уважаемый Билл!
Я вижу, вы по-прежнему упрямо тянете на себе отель. Вашему упорству можно позавидовать. Мне только не ясно, к чему так себя мучить. На эти деньги вы могли бы приобрести жилье на острове и домик в Аспене в придачу, и жить без забот. Красота!
Должен признать, вы немного сдали. И, кстати, что это за книжка, с которой вы вечно ходите? Библия? Не советую ударяться в религию, опасная штука. Обратитесь-ка лучше в мою веру. Если что, предложение в силе.
С. Б. Т.В какой-то момент Лав показалось, что один из жильцов не прочь с ней закрутить роман. Мистер Биб из восьмого. Супруги Биб прилетели на собственном самолете. Не сказать, чтобы это потрясло Лав. В Аспене она насмотрелась на богатеев, и на поверку те оказывались обычными, ничем не примечательными людьми вроде тех, с которыми трешься бок о бок в обыкновенной пирожковой. Ничего особенного, за тем исключением, что мистер Биб не просто прилетел, он еще и позвонил из самолета, а подобное расточительство, с точки зрения Лав, говорило о многом. Сходные чувства вызывал у нее любой, кто позволял себе пользоваться телефоном, находясь на борту самолета. Это ведь то же самое, что швырять деньги на ветер. Нет, она не завидовала наличию самолета; ее раздражал телефонный звонок.
А еще вопрос мистера Биба, сможет ли кто-нибудь забрать его из аэропорта.
– К сожалению, нет, сэр. – Слышимость была плохая, и Лав говорила громко. – Вам придется взять такси. Стоянка перед терминалом. Их всегда там полно.
– Я прилетаю на собственном самолете, – не отступал мистер Биб.
Лав уважала политику «Пляжного клуба», а на сей счет существовало незыблемое правило: все гости важны одинаково. Никаких предпочтений, никого не встречают лично, будь то Майкл Джексон, Джордж Буш или мистер Биб.
– Я понимаю, сэр, – сказала она. – Мы с нетерпением вас ждем.
Мистер Биб был красив. Высокий плечистый брюнет с легкой проседью. Белые слаксы, шикарная голубая рубашка и темно-синий блейзер, на ногах – легкие кожаные туфли от «Гуччи». Его сопровождала миссис Биб, мелированная блондинка с темным загаром, в откровенном платье из розового льна. Позвякивая тремя дюжинами золотых браслетов на щиколотках, она гордо вплыла в холл. Эта пара производила впечатление.
Широко улыбаясь, мистер Биб приблизился к стойке.
– Вы – та молодая особа, которой я позвонил из самолета? – спросил он.
Лав поборола желание огрызнуться: вряд ли ее можно было назвать «молодой особой». Беда с этими богачами – относятся к обычным людям так, словно те глупее и ниже ростом.
– Да, – ответила она. – Меня зовут Лав О’Доннел.
– Лав, – просмаковал мистер Биб. – Красивое имя.
– А вы – супруги Биб? – Последнее слово прозвучало как выстрел. – Ваш номер – восьмой, это на Золотом побережье.
– Ага, – кивнул мистер Биб, – Золотое побережье – наша тема.
При этих словах его супруга истерично прыснула. Лав озадаченно на нее взглянула.
– Нервы, – пояснил гость. – Она впечатлительная, а перелет был нелегким.
Лав позвонила в прачечную, где, очевидно, устроившись на автомате для сушки белья, посиживал за чтивом Ванс, и сказала:
– У нас новые гости.
Миссис Биб засмеялась. Было в ее смехе нечто странное, похожее на клекот экзотической птицы в брачный сезон.
– Укатал меня этот самолет, – пожала она плечами.
– Не желаете ли заказать столик в ресторане? – предложила Лав.
– Да, обязательно, – ответил мистер Биб. – Я загляну к вам позже, а пока мне нужно доставить супругу на пляж.
Тут в холле возник Ванс. Едва он подхватил чемоданы, как миссис Биб овладел приступ хохота. Лав стало страшно. Что бы ни находила в Вансе эта особа – цвет кожи, форма головы или еще что похлеще, – лучше бы ей поскорее успокоиться.
Проводив гостей, внушительный коридорный вернулся к стойке и сказал:
– На случай, если ты не заметила: эта дамочка или под градусом, или под кайфом. Знаешь, для богачей делают такую наркоту, что нам и не снилась. А он сунул мне полтинник на чай. Сказал, заглянет к тебе где-нибудь через час, перекинуться словцом.
Ровно через час мистер Биб вновь возник у стойки. Он был уже без пиджака, в рубашке с закатанными рукавами и отчего-то босой. Его белые стопы казались жалкими и незащищенными.
Облокотившись о стойку, он небрежно скрестил руки и вкрадчиво произнес:
– Благополучно доставил жену на пляж.
– Я очень рада, – ответила Лав. Пока его не было, она полистала папку и нашла письмо, в котором мистер Биб подтверждал прибытие. Адрес отсутствовал – имелся лишь номер факса с телефонным кодом 212, что означало Манхэттен. К письму был приложен чек, на котором так же не оказалось иных координат, кроме личной подписи: Артур Биб. «Интересно, – подумала Лав, – как ему больше нравится, Арт или Арти?»
– Вы хотели забронировать столики в ресторанах, – напомнила она.
– Да. Впереди у нас шесть вечеров.
– Обязательно загляните в «Федерал, 21» и во «Времена года». Разок не помешает съездить в Сконсет, пообедать в «Шантеклере». Как вы относитесь к французской кухне?
– Не очень ее люблю, – ответил он и подался чуть вперед. – Скажите, Лав, вам можно доверять?
– Ну… – смутилась она. В каком это смысле? Будем надеяться, он не поделится чем-нибудь эдаким. Глаза мистера Биба отдавали яркой синевой. Лав на минуту показалось, что он тоже под градусом или кайфом. Наверное, нюхнул порошка со своей благоверной, пока добирались сюда на собственном самолете. Впрочем, какая ей разница. Лав не относилась к числу людей, кто с удовольствием смакует чужие недостатки. Лишь бы только не делился интимными подробностями касательно жены. – Да, вполне.
Взгляд мистера Биба скользнул по фигуре Лав с быстротой планирующего перышка.
– Я вижу, вы в хорошей форме. Не составите мне компанию на пробежке? Завтра с утра.
– Компанию? – переспросила Лав. Разумеется, она обязана отказаться. Мак ввел строгое правило: никаких интрижек с гостями, и хотя пробежку с женатым мужчиной интрижкой, наверное, не назовешь, с точки зрения Лав, все шло к этому, потому что все ее отношения с мужчинами завязывались как раз на тренировках.
– Мне нужен кто-нибудь для компании, – пояснил мистер Биб. – Может, вы согласитесь побегать со мной?
Завтра перед работой… Мозг Лав заработал с отчаянной скоростью. Мысли хаотично заметались. Допустим, можно взять спортивную одежду и принять душ в отеле. А вдруг ее кто-нибудь увидит? Мак, Билл или кто-то из гостей? Не решат ли, что пробежки – это вид услуг, и остальные тоже начнут просить? И как на это посмотрит миссис Биб? Поверит ли, что это не больше, чем одолжение с ее стороны? И к чему все эти вопросы о доверии и надежности? И если из-за обычной просьбы возникает столько вопросов, так, может, не так уж эта просьба и проста? Однако самое неприятное – Лав очень хотелось на эту пробежку. Ей нравилась мысль провести с ним час наедине, чтобы сердца бились в унисон и ноги двигались, повинуясь единому ритму. Тревожный симптом, а значит, следует отказаться.
– Спасибо за предложение, но вряд ли у меня получится, – сказала она. – Мне ведь надо на работу.
– Да ну ладно, – протянул мистер Биб. – А как насчет времени после работы?
Лав молила бога, чтобы кто-нибудь сейчас появился в фойе и спас ее. Мак ушел обедать, Билл заперся в кабинете. Лав было и неловко, и лестно одновременно. Да с какой стати он вообще требует, чтобы она тратила на него свое личное время?
