Едва я делаю шаг к нему, из прозрачных дверей «Honey Mill» появляется миловидная синеглазая брюнетка, и Стоян поворачивается к ней. Его убивающая женщин улыбка вновь на своем месте. Брюнетка грациозно подхватывает его ладошкой под локоть, и они, мило щебеча, удаляются.
Каждому свое. Но мне почему-то хочется запустить в него булыжником.
У поворота за мной привязываются двое. Ведут, сменяя друг друга, пока я прогуливаюсь до закованной в камень Темзы, кручу головой, наслаждаясь красотами Лондона. На набережной к группе слежения присоединяется третий. Понять их можно. Если принятый на работу эксперт действительно является чужим агентом, самое время доложить об успехе внедрения. Из номера не звонил, по мобильному тоже. Значит – будет передавать информацию при встрече. И хотя подобное внимание мне немного льстит, трое меня еще не водили, все же чувствовать себя под пристальным вниманием нескольких пар глаз слегка некомфортно.
Потому захожу в небольшой ресторанчик на набережной, сажусь у стойки напротив входа и заказываю кружку пива. Пока бармен наполняет высокий бокал, набираю тот самый номер для связи с телефона, закрепленного на стойке бара.
– Всегда горячая пицца с доставкой! – бодро сообщает автоответчик. – Укажите после длинного сигнала ваш адрес и какую именно пиццу вы хотели бы получить, и наши курьеры не заставят вас ждать. Самая быстрая доставка в Лондоне! Пицца будет горячей!
Дышу в микрофон. В Москве в своем кабинете, под шум вечерней Лубянской площади сейчас сидит и курит полковник КГБ СССР Николай Константинович Каинов. Курит и волнуется за меня.
– Мне, пожалуйста, пиццу с грибами, – говорю, и голос мой дрожит отчего-то. – Отель «Джейкоб», это… номер двести двадцать один.
«Все нормально, – проговариваю про себя. – Завтра мой первый рабочий день. «Скорпионов» не видел. Пэррис пытался прощупать меня по отношению к взлому сетей уже на собеседовании. И, кажется, я ответил как надо. Меня водит слежка, сразу трое, а может, и больше. Вот такая важная персона. Звоню из бара – здесь вряд ли быстро вычислят, куда и зачем звонил один из клиентов. Спасибо за подготовку, особенно старику с книгой. Это он поймал Пэрриса, не я».
И опускаю трубку на рычаг.
Два рабочих дня прошли смазанно и напряженно в ожидании предложений Пэрриса о хакерской работе. Меня не беспокоили. Рутина по разгребанию системных сообщений сети. Перерывы на кофе с вежливыми улыбками молчаливых сотрудников «Honey Mill», которые, как мне кажется, все как один следят за мной.
На третий день Пэррис по телефону приглашает меня зайти в его кабинет.
– Как вам у нас работается? – улыбается он участливо.
– Прекрасно, – и позволяю себе вздохнуть при этом.
– Что-то не так? – он встревожен.
– Нет, что вы, все прекрасно, – вздыхаю вновь. – Однако, – делаю паузу, – как бы сказать, – еще пауза. – Однообразие, – пауза. – Это несколько утомляет.
– Однообразие? – кажется, он озадачен.
– Не подумайте, – поднимаю предупредительно ладонь, – я не жалуюсь. Здесь все прекрасно организовано, даже очень…
– Но – чего-то не хватает, – заканчивает он за меня.
– Ну, – покачиваю головой в раздумье, – может быть. Совсем немного…
– Чего же, как вы считаете? – смотрит с улыбкой.
Задумываюсь. Как бы это сформулировать, чтобы он понял и палку не перегнуть, ведь только что устроился, пару дней как в команде…
– Понимаете, в текущей работе для меня нет секретов. Потому…
– Не интересно? – подхватывает Пэррис.
Ай умница!
– Не то чтобы, – тяну, однако на этот раз он молчит, ждет моих пояснений, – хотя можно и так сказать…
Пэррис рассматривает меня с лукавинкой в глазах, словно кот мышку – съесть сейчас или немного поиграть? И говорит осторожно:
– Что, если я предложу вам небольшой приработок?
Неужели началось?
– Что вы имеете в виду? – так же осторожно интересуюсь, сдерживая дыхание.
А сердце бьется под ребрами, словно паровой молот.
– Бизнес – это война, вы не находите? – произносит он со значением.
– В какой-то мере, – нужно помочь ему закончить мысль.
– А la guerre comme à la guerre[1], – демонстрирует он хороший французский.
– Да… война – грязное занятие, – поддакиваю.
– Иногда приходится для бизнеса выполнять грязную работу, – добавляет он.
Как-то уж слишком прямолинейно он вышел на финиш. Я, конечно, не против, но стоит немного сгладить.
– Уж не хотите ли вы предложить мне место уборщика, – улыбаюсь настороженно, вспоминаю даму-лингвиста. – Шутка.
Он смеется, встает, обходит меня:
– Мы подумаем об этом. Если бы вы знали, как трудно в наше время найди хорошую прислугу, – и закрывает плотно дверь кабинета. – И все же думаю, рациональнее было бы использовать вас по прямому предназначению. Вы ведь сами говорили: «Ломать – не строить».
Я даю себе немного подумать. Сижу, наклонив голову:
– Вы предлагаете мне тестировать некоторые системы безопасности?
– В какой-то мере.
Молчу и этим вывожу его из тени полунаме– ков.
– Успех бизнеса зачастую зависит не только от рациональности управления и наличия ресурсов. Бывает, что остро необходимо знать, что именно лежит в кармане у конкурента. О чем он думает. Что за карта в его рукаве…
Надоели «кошки-мышки».
– Вы говорите о сетевом взломе, – смотрю на него твердо.
– Да, – просто соглашается он.
Молчу несколько секунд, словно решаюсь. Как бы не перетянуть паузу…
– Сколько? – кажется, мой голос дрогнул.
Или только кажется?
– Деловой подход, – кивает он. – Половину от текущего.
Провожу в уме несложную калькуляцию. Пэррис замечает огонек заинтересованности в моих глазах и добавляет:
– Плюс премиальные за каждую выполненную акцию в размере месячной заработной платы.
Нужно соглашаться. Но осторожно.
– С одним условием, – говорю быстро. – Я все делаю сам и так, как мне кажется верным. На свете очень много умников, но они, зачастую, только воображают себя умниками. Не хочу, чтобы кто-то мешался и портил мне работу. Получаю цель и приношу результат.
– Договорились, – энергично протягивает ладонь.
Пожимаю руку. Что-то уж очень быстро он согласился. Или мой ответ попал в ожидаемый им психотип, и Пэррис считает, что другого требования и быть не может. Или… меня еще разок проверят. Проверят в деле.
По дороге в гостиницу меня ведут трое. Им интересно, не передам ли я кому сведения о полученном предложении. Захожу в бар и заказываю добрый старый виски. Цена меня не смущает. Я теперь вполне обеспеченный человек. И когда Пэррис узнает о том, что я пил, то поймет.
Маленький праздник будущего богача. Только денежные успехи понятны западным пройдохам.
Им невдомек, что пью дорогой виски в английском пабе я за здоровье товарища Сталина.
Вечером следующего дня Пэррис вызывает меня к себе, аккуратно прикрывает дверь:
– Нас интересует состояние счета одного из клиентов, – говорит вполголоса. – Мы заключаем крупную сделку и хотим быть уверены в его платежеспособности. Подробная информация о клиенте здесь.
Он протягивает мне запечатанный конверт.
– Для вас организован удаленный доступ к компьютеру в одной далекой стране. Можете не опасаться ничего и действовать прямо со своего рабочего места в нашем офисе.
Вот как. Неплохо подготовились.
– Я бы предпочел все же работать с удаленной позиции, – возражаю осторожно. – Ни за кого нельзя поручиться.
– Нас заверили, что это абсолютно надежный канал, – говорит он мягко, и я чувствую за этой мягкостью настойчивое пожелание. – Не беспокойтесь. Я не ухожу, буду ждать результата в своем кабинете.
Взвешиваю в ладони конверт. Его предупреждение о том, что он ожидает результат, можно расценить только как требование приступить к взлому немедленно. При этом неведомый мне владелец удаленного компьютера будет видеть на экране все мои действия. И если включить запись команд, легко будет связать произошедшее с моим рабочим адресом. А это уже компромат. Если все пройдет гладко, у Пэрриса и его хозяев появится возможность шантажировать меня. А если меня обнаружат и вычислят, «Honey Mill» всегда сможет развести руками и сказать: «Ну, вот был такой нерадивый работник, но не беспокойтесь, он уже случайно поскользнулся на куске мыла, упал в наполненную ванну и утонул. А мы впредь будем лучше подбирать персонал».
Не так ли случилось с моим предшественником?
Вспылить, упомянуть наше вчерашнее соглашение… Не выход. За той неожиданной легкостью, с которой он согласился на мои условия вчера, и настойчивостью сейчас я понимаю, что старик был совершенно прав. Пэррис – картонная фигура. Вчера ему просто не дали инструкций по поводу возможных условий работы. Сегодня поставили жесткое требование работы с моего офисного компьютера. И вариантов отказа не предусмотрено.
