— Так и не перейдете на папиросы? — поинтересовался я.
— Знаете, склоняюсь к мысли, что и вовсе следует с этой дурной привычкой завязать, — он кивнул на кисет. — Как только прекращу в экспедиции ходить и начну пролеживать бока на диване, то курить брошу.
— Гм, неужто собрались на покой? Не верю!
— Нет, в ближайшее время не оставлю изысканий, тем более имеется несколько перспективных направлений, — согласился он со мной. — На ваш же вопрос, почему не перейду на готовые папиросы, то ответ уже озвучивал, — он поправил свое пенсне, — заканчиваются папиросы в походе через пару дней или от силы неделю. При чем, пытался брать с собой разное количество пачек. Один черт, исчезают мгновенно, а курю больше. Тут же как, — он прикурил самокрутку и пустил дым к потолку, — пока отмеришь табачок, пока скрутишь — время нужно. А готовую папиросину и на ходу можно из пачки взять, останавливаться нет нужды, а дым мошкару отгоняет хорошо, вот и дымишь!
Хм, с этой точки зрения я проблему не рассматривал. А вообще — верно, москиты от дыма разлетаются и в тайге табачок может пользу принести.
— Так что у вас за вопрос? — спросил я. — Насколько понимаю, он так важен, что вы не доверились телефонной связи, не говоря о курьерской.
— Золото, драгоценные камни, ювелирные изделия, — перечислил Гондатти. — Иван Макарович, не сочтите за бред, но, практически уверен, что вышел на след одной из загадок древнего прошлого. По сказаниям и легендам, примерно пять веков назад, из Китая бежала разбитая армия, во главе с бывшим предводителем, который чуть-чуть не захватил власть. Точнее, он сел на трон, но не удержался. С награбленным и казной он вынужденно бежал в нашу сторону. Всего в каких-то шестистах километрах от Тобольска, среди десятков озер, находятся несметные сокровища.
— А я тут при чем? — потер переносицу, не понимая к чему он клонит.
Если так уверен в своих сведениях, то мог бы и на собственные деньги организовать экспедицию, та, в случае успеха, окупится многократно. Да и случались прецеденты, а Николай Львович может себе позволить собрать экспедицию на собственные сбережения.
— Хочу сделать вам презент, — Николай Львович вытащил из кармана небольшую резную коробочку и протянул мне. — Это досталось в одном поселении, которое рядом с озерами. Изначально посчитал, что староверы какие-то или беглые. Знаете, ошибся, люди живут обособленно, в городе не бывают, предпочитают выменивать товары в деревнях, до которых там добираться не одну неделю. Нас встретили насторожено, я с помощью одного из ваших лекарств поднял на ноги главу этого поселения или, как они его называют, старейшину. Тот-то мне и преподнес подарок, а потом разрешил уйти живыми.
— Живыми? — переспросил я, рассматривая шкатулку из красного дерева с затейливой резьбой.
Чувствуется, что сделано давно и на высочайшем уровне. Мастер по дереву свою работу знал великолепно, глубина узора большая и если смотреть под разным углом, то рисунок меняется.
— Да, нас отпустили и даже пару десятков километров помогали. В том походе мы потеряли лошадей и припасы, а в тайге это смерти подобно, даже если и сезон созревания ягод и грибов вовсю идет. Изначально, когда наткнулись на избы в тайге, то имели опасения, которые подтвердились. Местные нас разоружили и хотели прикончить, чтобы не выдали их расположения. Ну, я так понял, — Гондатти усмехнулся и головой покачал: — Ваше высокопревосходительство, простите, что отнимаю столько времени, если вам это не интересно…
— Николай Львович, вы продолжайте, — ответил я, пытаясь открыть шкатулку. — Она с секретом?
— Да, — коротко ответил ученый, а потом спросил: — Хотите покажу, как отпирается?
— Попытаюсь сам, — остановил я его, рассматривая тончайший шов между корпусом и крышкой.
— Как скажите, — улыбнулся Гондатти. — Тогда продолжу, но постараюсь кратко. Живущие там аборигены говорят на ужасной смеси из китайского, маньчжурского, татарского и русского языков. Если не знаешь какой-то один, то объясниться невозможно. Мне же, хоть и с трудом, но удалось наладить общение. Старейшина-то и рассказал о древней легенде и даже подарил зашифрованную карту, где якобы спрятан клад.
— И вы поверили? — недоверчиво усмехнулся я. — Черт, не могу открыть! — ругнулся, не находя никаких выпуклостей или сдвижных элементов.
— Помочь? — поинтересовался ученый.
— Нет, — вновь принялся изучать я шкатулку.
Как говорится, меня заело и любопытство разобрало. Опять-таки, решить эту задачку — дело чести! Ну, честь-то зря приплел, но из принципа — точно.
— Никаких ключей не предусмотрено, — опередил мой не высказанный вопрос Николай Львович и пояснил: — Сам хотел Цзурялу, так старейшину зовут, этот вопрос задать.
— Но вы-то открыли? — потер я щеку, не представляя, как старый мастер умудрился такой замок создать.
— С небольшой подсказкой, — ответил Гондатти.
Шкатулка увесистая, несмотря на размеры. Осторожно потряс ее — звуков никаких. Кроме как загадочной резьбы — ничего, следовательно, что-то должно сдвигаться.
— Николай Львович, вы продолжайте, мне и в самом деле интересно ваше повествование, — попросил я, решив, что ничего не остается, как перебрать различные варианты для сдвижения рисунка. Практически убежден, что мастер именно таким секретом наделил свое творение.
— Так и нечего рассказывать, — неожиданно ответил Гондатти. — Добрались мы до города, через месяц смог карту расшифровать. Подумал-подумал, да и решил с вами переговорить. В общем-то, мне нужна ваша поддержка, если прожект выгорит — потребуется охрана для транспортировки клада и, возможно, несколько грузовиков.
— Грузовые автомобили в тайге? — усмехнулся я. — Насколько понимаю, там нет дорог, одно направление, машины вряд ли пройдут.
— Не по тайге, а чтобы из Тобольска в Екатеринбург все найденное переправить. Жалованье солдатам и офицерам готов оплатить, как и доставку. Рассчитываю, что процент клада, если он отыщется, достанется мне не менее чем восемьдесят процентов. Могу доказать, что ценности древние и не принадлежат славянским народам, так что Российская империя не может заявить на него права.
— А сколько планируете взять охраны? — поинтересовался я и надавил на один из участков шкатулки, который неожиданно легко поддался и сухо щелкнул замок, а крышка от корпуса отскочила.
Содержание на миг меня ослепило. Действительно, должен признать, еще не взяв в руки драгоценную фигурку, которая находится в шкатулке, красиво и очень дорого исполнена черная королева. Фигурка сантиметров десяти или чуть больше, вылита из золота и украшенная драгоценными камнями. За поясом кимоно (ну или какой-то другой традиционной одежды) ножны от меча, а его она сжимает в правой руке, в левой держа веер. Каждая деталь выполнена изумительно и достоверно, в рукояти меча — бриллиантик, в прическе королевы спицы с россыпью камней. Стоит фигурка на основании, исписанном мелкими символами.
— К какой эпохе принадлежит данная дама, к своему стыду, определить не смог, — вздохнув сказал Гондатти. — Меч Цзянь — прямой меч, в классическом варианте с длиной клинка около метра, но встречаются и более длинные экземпляры, он появился очень давно. Но самое интересное, — Николай Львович покачал головой, — письмена на основании. Такого языка не существует. Ну, в литературе не встречался и, скорее всего, относится к забытому или мертвому. Расшифровать надпись не представляется возможным.
— Черт возьми, сколько же одна такая фигурка может стоить? — осматривая это ювелирное изделие, задался я вопросом.
— Ваше превосходительство, — вкрадчиво начал Гондатти, — вы представляете, что за сокровища могут там скрываться, если эту фигуру использовали при игре?
Молчу, осматриваю шахматную королеву и начинаю находить незамеченные на первый взгляд микроскопические дефекты. Ей действительно играли и, скорее всего, именно в шахматы.
— Так может старейшина, который вам ее подарил, и оставил эти отметины. Или предок его, владеющий драгоценностью. Сами же говорите, что она переходила по наследству, — предположил я.
