и свои плюсы, но все равно страна понесла громадные убытки. А уже в две тысячи пятнадцатом году, сам Горбачев признал, что эта кампания восемьдесят пятого года была большой ошибкой.
Следующей ошибкой стало назначение на пост московского горкома КПСС Бориса Ельцина. Затем исчезновение многих товаров из магазинов, скрытая инфляция, введение карточек. Тьфу, даже вспоминать не хочу.
Зато с инициативы Горбачева появился АвтоВАЗ, значимое событие для всего советского автопрома.
Отмахнулся от этих мыслей, встал с кровати. Вышел на свежий воздух, постоял там немного.
Затем сходил на ужин, но по возвращению в палатку убедился, что наших дембелей все еще не было. И это было странно — они что, сквозь землю провалились? Спросил дежурного по этому поводу — молодой был не в курсе.
Начал нервничать. Что за ерунда?
Немного подумав, отправился на пост связи и застал там Виктора. Тот был какой-то взъерошенный, суетной.
— Здорова, Витек! — с ходу начал я, подходя ближе. — Слушай, а где Артур и остальные? Суббота же…
— Леха, не до тебя сейчас, — отмахнулся ефрейтор. Он возился с радиостанцией, что-то там настраивая. Через стенку с кем-то ругался по городскому телефону начальник узла связи — давненько я его уже не слышал. Вечно старлей в каких-то разъездах был.
Промолчал, осмотрелся.
Здесь явно что-то происходило.
Сначала новость о том, что комбат Прудников попал в аварию, затем непонятно чем вызванная задержка дембелей, теперь вот еще и паника на посту связи, где обычно ничего не происходит. Да в чем дело-то?
Попробовал проанализировать. Не вышло, вошел офицер и заметив меня, выгнал на улицу. Решил не рисковать и зайти позже. А чтобы не терять зря времени, отправился прогуляться по лагерю, подышать свежим воздухом. Минут через пять сам не заметил, как ноги принесли меня на КПП, где я увидел старшего сержанта Ракицкого.
Очень странно. Он же всегда сам возил комбата… А между тем «УАЗа», который обычно стоял на специальной крытой площадке, сейчас под навесом не было.
— Привет.
— Здорова, Леха, — тот повернулся ко мне. — Уже выписался из лазарета?
— Ага… — кивнул я, глядя на помещение начальника КПП. — Слушай, Олег, расскажи, а что вообще происходит? А то я как белая ворона, шарахаюсь между палаток, а понять ничего не могу. Комбат вроде в аварию попал, а до этого в лазарете его видел, с ним явно что-то не то было. Ничего не знаешь?
Тот смерил меня задумчивым взглядом, затем кивнул.
— Ну… Короче, все началось с той субботы, когда мы ездили в гостиницу «Полесье», помнишь? Комбат тогда вернулся из гостиницы, потом у нас машина сломалась, ты тогда помог вопрос с броне проводом решить. Ну, помнишь, да? А вот дальше, когда он тебя отпустил в увал, мы поехали обратно. Но даже из города не выехали.
— Да ладно! — удивился я. — Почему?
— Почти на выезде с проспекта Ленина, нас догнала черная «Волга», помигала фарами. Прудников это дело заметил, сказал мне остановиться и встать у обочины, но двигатель не глушить. Я так и сделал.
— Ну, а дальше?
— Дальше майор вышел из машины и сел в эту «Волгу». Пробыл там минут пять, затем вернулся обратно. Вид у него был мрачный, угрюмый. Попросил отвезти его в любую пивнуху, но в такое время суток все они были уже закрыты. Одну мы все-таки нашли, только я не помню какую. В общем, она уже закрывалась, но Прудникову хватило. Он выполз обратно через полчаса, пьянющий в зюзю. И пил он не пиво. Ну, я его на заднее сиденье уложил и привез обратно в гарнизон.
— И все?
— Да погоди ты, дай договорю. Наутро он меня вызвал, мы съездили в отделение милиции. Часа на три, примерно. Потом снова вернулись сюда. Он что-то говорил про допущенную им серьезную ошибку, про то, что наломал дров… Я пытался понять, что произошло, но без толку. Одно скажу точно, комбата нашего капитально переклинило.
— Когда я вернулся вечером из увала, Прудников вроде был нормальным, — возразил я. — Ну, ничего странного я не заметил тогда.
— Да ни хрена он не был нормальным. Ты в курсе, что он не пил раньше?
— Нет, — честно признался я. Из биографии майора, кроме того, что у он разведен и у него сын, я вообще ничего не знал.
— А я знал. И пока ты лазарете валялся, я ему два раза за водкой ездил на станцию к Лидочке.
— Так, ну с этим все понятно. А про аварию что скажешь?
— Что, что… Утром сегодня комбат приказал подогнать «УАЗ» к воротам, я так и сделал. Он сам сел за руль, а меня отправил погулять. Ну, в общем, уехал он. Я еще обратил внимание, что руки у него подозрительно тряслись, а глаза странно блестели. Мне кажется, он снова был подвыпившим.
— Ни хрена себе… — пробормотал я. — Так это выходит, что он на служебной машине, в пьяном виде попал в ДТП?
— Что еще за ДТП? — удивился Ракицкий, услышав незнакомое слово.
Я тут же спохватился, что в восемьдесят пятом году такого определения еще не существовало, его только в девяносто третьем введут.
— Да это у гаишников так аварии по-другому называют, — поспешил исправиться я. — Слышал пару раз от знакомого. Типа дорожно-транспортное происшествие, с пострадавшими.
— А-а… Надо запомнить. Ну, в общем, это все, что я знаю. А о последствиях и что там с нашим майором я ничего не знаю. Вот Зубов и Шевцов в курсе, но они оба уехали уже часа два назад и до сих пор не вернулись.
— Скорее всего, его в медсанчасть «№ 126» отвезли, — предположил я. — Так… А где Артур и остальные?
— А ну да, ты ж тоже не знаешь, — спохватился Олег. — Так их с сегодняшнего дня на АЭС перевели. Им там небольшое помещение отвели, под казарму определили. Теперь раз в три дня приезжают только. Семьдесят человек там, семьдесят здесь ждут. Так и меняются. Это проще, чем каждый раз автобусами туда-сюда столько людей возить.
— Не понял. То есть уже обе роты туда отправляют? Так говорили же про вторую роту?
— Ну да. Но в итоге всех туда определили. Обратно через три дня вернутся. Те, что здесь ждут, продолжают ездить на «Юпитер».
Я не сдержался и выругался — все-таки пропустил момент распределения. Долбанная простуда, будь она неладна. Ладно, в общем-то, я не много потерял.
— Слушай, Олег! — спохватился я. — Только что был на посту связи, там тоже какая-то паника. Это все из-за комбата?
— Не знаю. У него же и заместителя толком не было. Один
