привычке. Это не полноценный рейд, а скорее диверсионная операция, тут нужны несколько мотивированных добровольцев и парочка специалистов. Специалист у нее уже есть, один, но такой, что любой отряд заменит. С Хитромордым Змеем Лу любая диверсия в легкую прогулку превращается. И вторая причина — эта вылазка и обеспечение продовольствием всего Летнего Лагеря — должны быть ее личной, персональной заслугой. Она сама взяла горстку людей и совершила то, чего были не в состоянии сделать Старшие Братья со всей своей силой. Репутация в этом мире значила многое, если не все.
— В самом деле, а чего мы теряем, если так? — задается вопросом Гуань Се: — разве что нескольких телег? Так они у нас и так стоят невостребованные, как ограбят очередного купца, так и притащат, а они потом стоят и гниют, на палатки их разбирают, да на дрова, кому в лес лень идти. Сама Седьмая и несколько добровольцев… ну так они знают на что идут.
— Эти люди… — начинает было Первый, но осекается. Оглядывается. Все в палатке смотрят на него в ожидании. Он оседает на кресло и даже как-то становится меньше, словно воздух из него выпустили.
— А и пес с вами, — говорит он наконец: — делайте как знаете. Но чтобы только добровольцы и не больше двадцати человек! Телеги — берите. Быков не дам. Руками толкать будете, у нас ни быков, ни лошадей лишних нет.
— Как скажете, Первый Старший Брат! — склоняется в поклоне Сяо Тай, внутри ликуя — получилось!
— Твои Минмин и Гу Тин — останутся в лагере. Чтобы было кому готовить. — добавляет Ли Баоцзу и она кивает. Она прекрасно понимает то, что он недосказал. Минмин и Певчая Птичка Гу Тин не просто поварить остаются, они — заложники, на тот самый случай, если она решила стрекача отсюда дать. Что же, все верно просчитал Первый, не стала бы она оставлять своих девчонок, но в одном он ошибается — когда думает, что она откусила больше, чем может прожевать. Риски есть, как без них, но на ее стороне такой союзник, который и в одно лицо все это бы сделал легко и непринужденно, она тут только для ширмы, бонусы потом получить. Даже немного нечестно. Но это жизнь, она полна несправедливости. Просто приятно, когда эта несправедливость на твоей стороне. Чит-код «Лу Цзижэнь, скользкий тип гражданской наружности» активирован.
— Все, Совет закончен. Ступайте. — машет рукой недовольный Первый и они выходят из палатки. Сяо Тай выходит последней и быстро догоняет Чжан Хэя.
— Третий Брат! — говорит она ему: — а ты оказывается у нас театральный знаток! Вот кто бы мог подумать!
— А то! — довольно оглаживает бороду Чжан Хэй: — у меня много талантов!
— И то верно. — Сяо Тай окидывает взглядом Третьего Брата. Большой, здоровенный, едва ли не великан. Громогласный голос, ноги как стволы деревьев в лесу, руки как лапы у горной гориллы, красное лицо, черная борода, растущая во все стороны, на взгляд — тип иный дикарь, громила и чудовище. Но поди ж ты. И самое главное — она сама поддалась этому впечатлению. А это недопустимо. Ясно же что в отношении человека такой внешности эффект самосбывающегося пророчества действует в полный рост! Все ожидают от него действий громилы, все думают что он здоровенный, грубый и невежественный, недалекий и привыкший решать дела грубой силой, вот эти ожидания и оправдываются. Но какой же на самом деле этот гигант? Стоп, прекращай думать о нем, используя физические характеристики — гигант, здоровяк, громила, это и есть самосбывающиеся пророчество, эффект Розенталя. Когда ожидаешь от человека чего-то конкретного, это — сбывается. С этого момента она, Сяо Тай, будет думать о Чжан Хэе исключительно как об умном, чутком и деликатном человеке. И добром конечно же. Станет так думать, станет так говорить, станет так относится и глядишь, он и в самом деле откроется с неожиданной стороны. И ведь он действительно умен — сколько раз его казалось бы неуклюжие шуточки да прибаутки точно в цель били. И деликатен, вспомнить даже первый раз, когда он ее на руках в телегу положил. И добр… кажется вот как может быть добрым человек, который людей пополам рубит своей алебардой, но это в бою. Вне боя он всегда поддерживал ее, даже защищал. Ненавязчиво так, но был рядом.
— Скажи мне, Третий Брат, а какие еще персонажи тебе нравятся в «Путешествии на Запад»? — спрашивает она, прибавив шаг, чтобы поравняться с ним: — не скажу, что я в восторге от Ша Сэна.
— Пресветлая Богиня Гуанинь, — тут же отвечает Чжан Хэй, шагая с ней рядом, запрокинув свою неразлучную алебарду на плечо: — вот кто искренне и бескорыстно помогает всем окружающим и не обижается на шуточки Царя Обезьян. К сожалению, сыграть роль Богини Гуанинь у меня совершенно точно не получится. Засмеют.
— Ну… я думаю, что смеяться они точно не будут. Кто не хочет быть вбитым в землю по уши… — замечает Сяо Тай: — извини. Это у меня старая парадигма в твоем отношении действует. Знаешь, что такое эффект Розенталя?
— Седьмая, Седьмая, — укоризненно качает головой Чжан Хэй: — вроде с виду приличная девушка, а такие слова уже знаешь… как не стыдно. И потом, я тебе ж в отцы гожусь, ты чего? Давай я тебе молоденького офицера из третьей сотни сосватаю, если невтерпеж, а?
— Да я не в этом смысле!
— Никогда в жизни не планировала налет на правительственные склады с целью конфискации продовольствия и ценностей. Первый раз самый ответственный, — говорит Сяо Тай и испытующе смотрит на Третьего Брата Чжан Хэя: — так что пожалуйста, пожалуйста не спорь со мной. Ты не можешь пойти в своих красных шелковых штанах и алебардой. Мы же даже пару ли по дороге не проедем, как все будут знать, что какие-то подозрительные типы едут, а с ними — Яростный Кабан Братства Справедливости, обладатель Лезвия Ущербной Луны, Третий Старший Брат Чжан Хэй. И зачем тогда нам всем переодеваться? Сразу можно флаг взять и на флаге написать, что вот идут удалые молодцы с горы Тянь Ша, грабить и убивать. Потому как ни на что больше не способны.
— Куда иду я — идет моя алебарда! — складывает руки на груди Чжан Хэй:
