какой — глумиться.
— В общем, вот что! — громыхнула бабка Витману, когда ей наскучил пустой спор. — Замолчи уже, голова от тебя болит!.. Нити сплелись наконец-то, потому я вас и позвала. Развилок пока хватает, потому скажу иные вещи. Чтобы вы повернули, куда надо. И ежели всё исполните, как должно, то всё хорошо и будет.
— Хочешь сказать, что мы сумеем победить Тьму? — снова влез Витман. — Полностью? Окончательно?
— Тьфу ты. Опять встрял, окаянный! — возмутилась Мурашиха. — Сказано ж тебе уже!.. Нет, повторить надо десять раз. Ну так и давай будем сидеть, да трандычить одно и то же. А Тьма покамест мир пожрёт.
— Эрнест Михайлович, не мешайте, — попросил я. — Пусть говорит.
Ещё через пару минут ворчаний и уговоров Мурашиха, наконец, вернулась на правильные рельсы.
— Тьму победить у вас получится, — сказала она. — Но лёгкой прогулки не ждите.
— Уж об этом можно было не предупреждать, — фыркнула Кристина.
— Вот и не буду предупреждать!
— Кристина! — шикнул я на неё.
Кристина молча подняла руки. Мурашиха смилостивилась и продолжила:
— Битва будет страшной. Не все её переживут. Имён не назову, не проси. Всяко может сложиться, и смерть я вижу ясно. Однако иного пути нет.
— Так, — кивнул я, принимая эту простую истину.
— Другое помни. Придёшь ко мне ещё раз, когда ни просвета в твоей жизни не останется. И со мной попадёшь в кромешную темень. А там увидишь Свет.
— Принято, — кивнул я вновь. — Что-то ещё?
— Ещё — ничьей помощью не гнушайся. Будет у тебя союзник, которого ты не ждёшь. Этот союзник тебе и поможет больше всех, без него ничего не выйдет. Не вздумай его оттолкнуть!
— А имён опять не будет?
— А нет их, имён. — Мурашиха вперилась в меня насмешливым взглядом. — Чай, не справочник телефонный читаю. Нити судьбы смотрю. А они, знаешь ли, не подписаны.
— Жаль, — вздохнул я. — Большое упущение.
Мурашиха развела руками.
— Может, всё-таки можно чуть поконкретнее?
Мурашиха покачала головой:
— Нет, вояка. Не будет тебе конкретнее. Вот как есть — так и покупай. А не нравится — так и гори оно синим пламенем! Тони во Тьме! — внезапно разбушевалась бабка.
И начала размахивать руками, будто ветряная мельница.
— Ой, всё, — остановил я. — Запомнил твои слова. Спасибо… Мы закончили, надеюсь? А то я, хоть и не прорицатель, но чую, что спать лягу ещё не скоро.
Долг велел, во-первых, навестить сестру и убедиться, что с ней всё хорошо. А где сестра, там и Риито, негритёнок жил в нашем особняке. Он отчего-то очень ко мне привязался, стоило заглянуть домой — вцеплялся намертво. А во-вторых, когда я вернусь в академию, со мной наверняка захочет поболтать великий князь. Витман сказал, что оставаться во дворце он наотрез отказался. И отмахаться от его высочества будет посложнее, чем от Риито.
— Всё, — буркнула Мурашиха. Но когда мы уже поднялись и направились к выходу, добавила: — Есть, правда, ещё одна новость…
— Какая? — резко обернулся Витман.
Мы с Кристиной тоже напряглись. А Мурашиха довольно ухмыльнулась.
— До весны можете все спать спокойно — вот какая!
— Это почему? — не понял я.
Мурашиха расплылась в улыбке ещё шире:
— А потому, что прищемили вы Тьме хвост! Тут ведь две еёные сущности оставались. Одну вы раньше угробили, а другую нынче в капкан поймали. Теперь — пока-то эта пакость с силами соберётся… В общем, до весны — отдыхайте. Раньше не полезет.
* * *
В академию мы с Кристиной, как я и предполагал, вернулись глубоко за полночь.
Борис был бледен и едва не валился с ног. Но встретил меня, по старой доброй традиции, на лестнице, ведущей на наш этаж. Рядом с ним сидела Агата, держа его высочество за руку.
Отбой наступил давно, но великий князь в стенах этой академии пользовался некоторыми преимуществами. А Агата, как и положено чёрному магу, беззастенчиво грелась в лучах вседозволенности своего возлюбленного.
— Так и знал, — сказал я с тяжёлым вздохом. И присел на ступеньку ниже.
Джонатан переместился с моего плеча на колено. Втянул голову в плечи, закрыл глаза и ушёл в спящий режим. Мол, война войной, а отбой у магических фамильяров — по расписанию.
Кристина прислонилась к перилам. Ей дорогу на этаж не перегородили, ничто не мешало отправиться к себе в комнату. Но предпочла остаться и послушать.
— Как ты? — спросил Борис. — Мне рассказали, что происходило там… Это ужасно.
— Жив, — коротко ответил я — Тьма проиграла ещё одну битву. С нашей стороны жертв нет. А значит, мы победили.
Борис растерянно кивнул. Мои слова его, похоже, обескуражили. Ну а что мне было делать — расплакаться перед ним?
— С нашей стороны потерь нет… — медленно повторил Борис сказанное мной. — А как же люди? Те, которые не Воины Света? Те, что были приглашены на помолвку? И те, которые…
— Мне очень жаль, что так вышло, — холодно оборвал я. — Мы сделали всё, что в наших силах, поверьте.
— А больше тебе нечего сказать?
Я пожал плечами.
— Увы. Как ваша сестра и остальные?
— Прекрасно, — отмахнулся Борис. — Не считая этих её страданий по поводу замужества — всё хорошо. Анна даже толком понять не успела, что происходит.
— Хорошо, — кивнул я. — А вы, ваше высочество? Как себя чувствуете?
— Я? — Борис задумался.
— Тогда, в зале, Её Величество хотела вас вытащить. Но вы предпочли остаться. Почему? Вы не Воин Света, пользы от вас не было никакой. И я говорил об этом не раз. Какой был смысл в вашем поступке?
— Константин Александрович, мне кажется, что вы придаёте чересчур большое значение своей персоне! — возмущенно вмешалась в разговор Агата. — Разумеется, она обладает очень большим значением, с этим трудно спорить. Но хочу напомнить, что войну ведёте не вы один!
— Агата! — поморщился Борис. — Не нужно меня защищать, пожалуйста. Костя прав — со стороны мой поступок выглядел по-дурацки. И я понимаю, как глупо это сейчас прозвучит, но… Пойми, Костя. Мне хотелось выстоять! Когда всё это началось, мне в голову как будто таран ударил. Тьма рвалась наружу. Кричала на разные голоса, убеждала
