Катер номер 31 смог проникнуть во внутреннюю гавань и выпустил две торпеды в стоявший там линкор "Андрей Первозванный". Одна из торпед попала в носовую часть этого устаревшего додредноута, прибывшего со 2-й Тихоокеанской эскадрой. Через пробоину на линкоре были затоплены цепной ящик, носовые провизионные помещения, ледниковое помещение с ледниковыми машинами, носовой кубрик. Однако носовая переборка была вовремя подкреплена и выдержала давление воды. "Андрей Первозванный" остался на плаву, хотя и с сильным дифферентом на нос. Командир корабля строжайше запретил открывать огонь по катерам, проникшим во внутренний бассейн, опасаясь поразить стоявший рядом минный транспорт "Нарова" с полным запасом мин. Катер номер 31 благополучно вышел из бассейна северным проходом. Последний катер номер 4, не заходя во внутренний бассейн, выпустил туда свои торпеды наугад (они взорвались на прибрежных рифах без всякого вредя для русских). После этого 4-й попытался заняться спасением экипажей потопленных катеров, остовы которых были хорошо видны благодаря горевшему на воде бензину, но был отогнан огнем "Левкаса", который сам спустил шлюпки и поднял уцелевших, среди которых оказалось и несколько англичан.
Катера номер 31-й, 88-й, 4-й и 72-й, буксирующий потерявшего ход 86-го, уходили в открытое море, когда их осветили прожектора, а вокруг стали вырастать огромные всплески от падения 12-дюймовых снарядов "Петропавловска" (несколько снарядов выпустил и "Андрей Первозванный" сбивая пристрелку дредноуту). Катера укрылись за дымовой завесой и стали идти зигзагами, уклоняясь от накрытий. С 86-го был снят экипаж, после чего катер бросили. Оставшиеся четыре катера на максимальной скорости уходили на север, но вместо эскадры контр-адмирала Коуэна и своего носителя "Виндиктива" встретили в назначенном месте только два британских эсминца, которые должны были буксировать их дальше. Потеря половины катеров и всех корабельных аэропланов "Виндиктива" сильно разочаровывала англичан. К тому же посланные вслед уходившему катерному отряды залпы говорили, что цель операции не достигнута - у русских на Лианкуре остались корабли с крупнокалиберными орудиями, обеспечивающими оборону базы. Но чаща испытаний британского флота не была еще испита до конца.
Подводная лодка АГ-16, получив целеуказания от гидропланов, шла в надводном положении к месту предполагаемого нахождения английской эскадры. У командира лодки лейтенанта Бахтина не было сомнений, топить или не топить корабли под флагом страны, формально не ведущей с Россией войны. Ночной налет на Лианкур англичан (а взятые пленные не оставляли сомнений в их причастности к нападению), гибель "Олега" и "Двины" означали, что пакостившие до этого по мелочам британцы стали отныне открытыми врагами, объявлена война или нет.
При приближении к заданному району АГ-16 погрузилась и двигалась уже под перископом. Вскоре Бахтин заметил два стоявших неподвижно корабля с характерными силуэтами новейших британских эсминцев ("Уэссекс" и "Виктория" готовились к буксировке торпедных катеров). На 16-й переустановили торпеды, подготовленные для стрельбы по крейсерам, на меньшую глубину. Достаточно сильное волнение грозило вытолкнуть лодку на поверхность, но оно же скрывало движение перископа. АГ вышла в атаку на ближайший эсминец и с дистанции 4-5 кабельтовых выпустила одну за другой два торпеды из носовых аппаратов. Немедленно после пуска, увидев в перископ воздушные пузыри от вышедших торпед, Бахтин дал команду на погружение. Для быстроты были заполнены носовые цистерны, а команда перебежала в носовой отсек. Получив дифферент на нос, АГ резко ушла вниз. В этот момент наверху прогрохотал мощный взрыв. Одна из торпед, похоже, подорвала на "Виттории" погреб боеприпасов. Переломившийся пополам эсминец стремительно затонул. С набравшего ход "Уэссекса" открыли стрельбу по воде ныряющими снарядами, однако русская подлодка смогла беспрепятственно уйти. Когда через час Бахтин снова всплыл под перископ, море было пустынным. Отказавшись от буксировки катеров, "Уэссекс" затопил их, сняв команды, после чего спешно пошел на соединение со своей эскадрой.
1-я легкая крейсерская эскадра Королевского флота - авианосный крейсер, четыре легких крейсера и пять эсминцев - укрылась в корейских шхерах недалеко от Гэйсуя. Контр-адмирал Коуэн пребывал в бешенстве, но внешне каким-то чудом сохранял полное спокойствие, любезно объясняя собранным в адмиральской каюте "Виндиктива" командирам необходимость нового рейда на Лианкур.
- Нечего страшного, джентльмены! Думаю, мы неплохо пощипали этих северных дикарей. Новые катера достать будет трудно, но мы возьмем у япошек торпедоносцы "куки", которые мы сами им и предоставили. Я уже выслал требование японским властям на Цусиме. Пойдем туда и заберем самолеты. Летчики на этот раз будут наши. Один удачный налет, и русские потеряют последние капитальные корабли на Лианкуре! Что останется, добьем артиллерией крейсеров! Высадим десант японцев, пусть они там прикончат всех, кого найдут.
- Но, сэр! - попытался возразить командир "Виндиктива". - Для русских наше второе появление уже не будет неожиданным. Они наверняка выставили на боевые позиции свои подводные лодки. И теперь русские уже будут атаковать нас без всяких предупреждений. Боюсь, наше поведение в последней акции было небезукоризненным...
- Молчать! - взорвался Коуэн. - Я отстраняя вас от командования кораблем! Мы снова пойдем к Лианкуру и доделаем то, что не смогли сделать с первого раза. По вашей, любезные господа, вине! Всем подготовиться к выходу в море! Я никого больше не задерживаю!
Спустя считанные минуты на кораблях зазвучали резкие команды, началась суетливая беготня, обычная перед снятием с якоря. Однако вскоре можно было заметить, что не всё идет, как надо. Вместо того, чтобы бежать, выполняя приказы офицеров, матросы собирались кучками, горячо обсуждая что-то между собой. После рискованного похода с воздушными бомбежками и потерями, команды надеялись сойти на берег и отдохнуть. Перспектива немедленного нового похода вызвала ропот, который становился всё громче и громче. Когда растерянный старший офицер "Виндиктива" рискнул побеспокоить контр-адмирала Коуэна, на летной палубе авианосца собралось четыре сотни гудящих матросов. Подобная же картина наблюдалась на стоявших рядом крейсеров - "Дели", "Дантлессе", "Драгоне" - их поалубы тоже переполняли взбунтовавшиеся команды.
