такому. Я должен быть рядом с тобой, чтобы разгадать его.
– Хорошо, скажу, как ты хочешь, – кивнул ярл, с заметным сомнением в голосе.
Поднявшись к выходу, Свейн развёл руки в стороны и решительно зашагал навстречу Рыжему. Стоя на тропе, Вадим внимательно наблюдал, как воины сошлись, и между ними завязался разговор. Потом Свейн махнул рукой и, развернувшись, зашагал обратно. Едва дождавшись, когда ярл скроется с глаз противника, Вадим вцепился в него мёртвой хваткой.
– Что он сказал?
– Заявил, что готов говорить со мной. Не хочет больше попусту губить воинов.
– И ты поверил? Где он хочет говорить? – быстро спросил Вадим.
– Решили развести костры прямо там, где встретились. Да чего ты суетишься, Валдин? Не станет он в драку лезть, если сам о разговоре просил.
– Дело не в драке, – покачал головой Вадим. – Чует моё сердце, он что-то задумал.
Он в очередной раз ощутил то, чего никак не мог описать словами, но всегда знал, что что-то должно случиться. Это чувство давно не посещало его, но Вадим, движимый каким-то звериным чутьём, отлично знал, что пришло оно не просто так. Не зная, как всё это объяснить, Вадим попросту ухватил ярла за пояс и, подтянув поближе, прошипел:
– Делай что говорю. Нутром чую, он что-то задумал.
– Ладно, как скажешь, – вздохнул Свейн, пристально посмотрев Вадиму в глаза.
Даже этот грубый варвар отлично понимал, что глупо спорить с человеком, который не раз спасал тебе жизнь благодаря своим навыкам. Кивнув, Вадим отпустил его и, отпрянув, спросил:
– Кто будет костры готовить?
– Они. Зато вино наше.
– Нашёл чему радоваться. На такую ораву вина не напасёшься, – проворчал Вадим.
– Зато в него никто отравы не насыплет, – усмехнулся в ответ Свейн.
– Отравить и по-другому можно, – отмахнулся Вадим.
Поднявшись на тропу, он внимательно следил, как пришельцы собирают дрова для долгих разговоров и устанавливают в круг валуны, которые должны были заменить переговорщикам стулья. Содрогнувшись от перспективы провести на промёрзшем камне несколько часов, Вадим вернулся в дом и, достав из мешка бронзовый кинжал, подарок старика, снова вышел на улицу.
Идти на переговоры с оружием считалось грубостью, но кинжал за поясом, тем более подарок, не возбранялся. Положив секиру так, чтобы в любой момент можно было подхватить её на ходу, сбегая по тропе, Вадим внимательно осмотрелся и, убедившись, что все воины готовы к бою, мрачно подумал: «Сегодня всё должно решиться. Или мы их, или они нас».
Его раздумья неожиданно прервала рабыня. Налунга, осторожно подобравшись к хозяину, легонько тронула его за рукав, привлекая к себе внимание, и, вздохнув, тихо спросила:
– Хозяин, вы тоже пойдёте туда?
– Конечно, – кивнул Вадим, продолжая раздумывать над событиями.
– Тогда я должна быть рядом с вами. Ведь вы там будете пить вино.
«Вот ещё обуза на мою голову», – подумал Вадим.
В этот момент всё вокруг словно замерло. В мозгу Вадима пробежала странно знакомая щекотка, и неожиданно он услышал гулкий, глубокий голос:
– Возьми девчонку. Пригодится.
После этого всё так же неожиданно пропало. Вздрогнув, Вадим растерянно посмотрел на рабыню и, неопределённо пожав плечами, спросил:
– Ты это слышала?
– Что именно, хозяин? – осторожно переспросила девушка.
– Неважно. Забудь. Оденься теплее. Говорить нам придётся долго.
Кивнув, Налунга сломя голову кинулась в дом. Благодаря заступничеству Вадима, у девчонки-рабыни имелись и шерстяные штаны, и меховые безрукавки, и даже плащ из лисьих шкур, выгодно оттенявший её чёрную кожу. Бросив очередной взгляд на готовящееся место сбора, Вадим понял, что всё уже готово и, вздохнув, негромко окликнул Свейна.
Поднявшись к Вадиму, тот задумчиво посмотрел на уже горевшие костры и, вздохнув, тихо сказал:
– Ну, помоги нам Тор. Пошли.
Из бухты, по тропе один за другим начали подниматься ярлы, кормчие и воины. Свейн решил привлечь к разговору, помимо обычной тройки – Вадима, Юргена и Рольфа, – Брока, его второго капитана и двух кормчих. Рядом с Рыжим, кроме его слуг, были только трое. По рассказу Юргена, самые преданные его прихвостни.
К удивлению Вадима, Олаф Рыжий оказался высоким мужчиной с отлично развитой мускулатурой и надменным, можно сказать, благородным лицом. Такое несоответствие внешности и дел несколько обескуражило Вадима, но, вспомнив, что находится здесь не для развлечения, он быстро вернулся к наблюдению. Воины расселись вокруг костра, и Олаф, мрачно покосившись на ушедших от него воинов, громко сказал:
– Я смотрю, вы хорошо приготовились к возможным неожиданностям. Ваши огненные игры сильно испортили мне настроение.
– Это было только начало, – усмехнулся в ответ Вадим, специально влезая в разговор раньше Свейна. Ему нужно было вывести противника из равновесия.
– Это кто? – спросил Олаф, поворачиваясь к Свейну.
– Мой книгочей, – коротко пояснил ярл.
– И ты позволяешь рабу влезать в твой разговор?
– А кто сказал, что он раб? – усмехнулся в свою очередь Свейн. – Здесь нет рабов. Только рабыни и несколько слуг.
– Вот как? Значит, за тебя сражаются даже чужеземцы?
– А какая разница, откуда человек, если он хороший воин и верен своему слову? – спросил Свейн.
Такого ответа Олаф явно не ожидал. Помолчав, он медленно огладил бороду и задумчиво продолжил:
– Ладно. Это твой книгочей, тебе и решать, что с ним делать. А нам пришло время решить, как жить дальше. Тебе и мне.
– А чего тут решать. В Нордхейме места всем хватит. Ты живёшь в своей бухте, мы здесь. И никто никому не мешает, – снова влез Вадим.
Свейн поддержал его коротким кивком головы. Заметив движение ярла, Рыжий всем телом развернулся к нему и, делая вид, что не замечает Вадима, продолжил:
– Ты оскорбил меня, Свейн Акулий зуб. Но сейчас я готов забыть ту историю и заключить с тобой мир. Не стану врать, что это навсегда, но сейчас мне не нужна эта война. Придёт время, и мы сойдёмся. Но не сейчас.
– А с чего вдруг не сейчас? – снова влез Вадим. – Что мешает?
– Ты мне надоел, раб! Я разговариваю с твоим ярлом, а не с тобой. Придержи язык, пока я не приказал вырезать его тебе, – зарычал Олаф.
Именно этого Вадим и добивался. Взмыв с места, он одним движением отбросил плащ, и громко, так, чтобы его слышали воины обеих сторон, ответил:
– Ты уже второй раз осмеливаешься называть меня рабом, Олаф Рыжий. Мне плевать, кто ты. Ярл, конунг или простой воин. С тобой говорит Валдин Книгочей, и если ты не в состоянии запомнить это, то мне жаль воинов, которые идут за таким глупцом.
Разом переменившись в лице, Олаф начал медленно подниматься. Вадим добился того, чего хотел. Теперь этот варвар, забыв о своих прежних планах, мечтал только о
