– У меня один вопрос – если все так известно, я так понимаю, НАТО сейчас конкретно огребет? Просто чтоб не сидеть и не нервничать: куда ж я денусь с подводной лодки.
– Не огребет. У Югославии устаревшее вооружение, современных комплексов ПВО и ПРО им СССР не поставлял. ДКХП – это, к сожалению, не просоветское правительство, там много националистов, и размещать советские базы на своей территории они в свое время категорически отказались, ссылаясь на то, что такого размещения население не поймет, и это усилит сепаратизм. Надо сказать, это во многом объективно. Значительное число людей в Югославии склонено западной пропагандой к мысли, что им будет лучше, если Запад их отделит и они будут жить в маленькой цивилизованной европейской стране. Так что не можем мы их так вот просто осчастливить. Нужен повод, нужно изменение массового сознания. Это только в нашей новой допризывно-патриотической литературе про лиц, перемещенных во времени, война – это техника. Для упрощения и подготовки юношей к службе в армии. А на самом деле война – это политика, и сила в ней все не решает.
– Что же будет?
– Скоро сами увидите. Нет необходимости предварять.
«Странно, про планы НАТО все рассказал, про наши – ничего. Хотя что я? Это как раз и не странно. Ладно, если он чего-то решил не говорить, то не скажет».
…Системные часы на мониторе показывали 22:15. Семиверстова раскладывала пасьянс. Момышев работал над публикацией. Гаспарян невозмутимо сидел, откинувшись в кресле.
– Интересно, НАТО отложило удар, наверное? – робко спросил Виктор.
– С чего вы взяли? – ответил вопросом на вопрос Гаспарян.
– Ну, ничего не показывают.
– Так вы же видели в своей реальности. Для вас ничего нового. И для нас ничего нового. К направлению, на котором действует наша группа, это не относится.
– В «Калине» есть зеркала новостных ресурсов. Там тоже пока ничего.
– Правильно. Позиция советского правительства пока не определена, средства масс-медиа придерживают новости. Единственная программа, которая в этом плане может позволить себе вольности, – это «Взгляд» по первой, она и получит на эту сенсацию право первой ночи.
– Это которые агенты влияния?
– Это которые агенты. Как планирует американская сторона, эти агенты покажут действия НАТО и обвинят КПСС в том, что она утратила способность влиять на ситуацию в мире. А когда власть расписывается в своей слабости, это ведет к массовым выступлениям, что и последует.
– И вы никак не пытаетесь этих агентов остановить?
– Остановить – это как? Запретить, посадить, расстрелять?
– Ну, – пожал плечами Виктор, – в общем, не допустить.
– И это говорите вы, человек из страны демократии и свободы слова? Вы уверены, что для СССР это будет лучше?
Виктор замолчал. В общем случае он был всегда убежден, что запретить, посадить, расстрелять – это не выход. Но надо же что-то делать!
«Странно только, что это Гаспарян говорит, – подумал он. – В его служебном положении следовало бы ожидать как раз обратного…»
Виктор обвел глазами кабинет. Ничто не менялось. Семиверстова все так же безразлично раскладывала пасьянс, Момышев… ну, в общем, все так же.
«А ведь все логично. Руцкой – ставленник партии. Выдвинули его благодаря болезни Романова, должность вице ввели специально для этого. Руцкой нарушает баланс сил между основными группировками власти. Неудача с Югославией и массовые волнения – возможность его спихнуть, и вообще ослабить позиции партии. КГБ организует тихий переворот…»
– Волнуетесь?
– Что?
– Волнуетесь, говорю? – повторил Гаспарян. – Вы потираете большим пальцем указательный.
– У меня нет выдержки разведчика. И как-то не привык к тому, что людей убивают.
– Разведчик тоже не должен к этому привыкать. Просто он не всегда может показывать свое состояние. И именно ради того, чтобы остановить убийство.
«Ну и как вы его останавливаете? И вообще – что делать? Куда бежать, кому сообщить? И что сообщить? Ладно, без паники. Сначала выясним, можно ли отсюда выбраться. Просто узнаем. Потом обдумаем. В таких случаях, как саперу, можно ошибиться только один раз».
Виктор встал из-за стола.
– Вы, простите, куда? – раздался за его спиной голос Гаспаряна.
– Ну, перекурить. Хоть я и не курю.
– А, понятно. Сейчас.
Он поиграл пальцами по крышке стола, щелкнул магнит замка, дверь отворилась, и в комнату вошли два сухощавых, жилистых мужика лет около тридцати.
– По инструкции сейчас при перемещении по корпусу вам положено сопровождение.
– И туда тоже?
Гаспарян развел руками:
– Что поделать. Это не я составлял и утверждал. Мало ли, вдруг в самый ответственный момент опять какой снайпер из параллельных миров завалится. Один-то был. Более того, окружающие должны видеть, что вы с сопровождением, и мне было поручено направить вас вот так прогуляться, если у вас в ближайшие полчаса не будет естественного повода.
«Так, бегство исключено. Но Гаспаряну еще дали задание показать, что меня охраняют, как олигарха. Зачем? Для этих из других реальностей, о которых ничего не знаем? Странная игра. И он сказал – «самый ответственный момент». Сейчас самый ответственный момент».
– …О, вы как раз успели, – крикнул Гаспарян Виктору, едва тот по возвращении вновь показался в двери. – Садитесь скорее. Сейчас начнется «Взгляд».
«Следить за трансляцией передачи, значит, важнее, чем за ударом НАТО. Значит, главное – это выступления после передачи. Почти как в девяносто первом – видишь, что происходит катастрофа, и не можешь ничего изменить…»
– …Уважаемые телезрители, – на экране лицо Влада Листьева было очень взволнованным, – сейчас вы увидите то, что наше телевидение не решалось вам показывать… не потому что не пожелало прерывать трансляцию фильма; к сожалению, у нас обычно ждут, когда начальство укажет, как надо правильно освещать события. Мы вам покажем что есть, а вы сами сделаете выводы. Полагаю, у нас в стране сознательный и умный народ, чтобы самим разобраться. Повторяю: час назад НАТО начало бомбить Югославию. Смотрите кадры, полученные от наших зарубежных коллег.
На экране появился мужчина на фоне горящих домов: на заднем плане метались люди, проехала пожарная машина. Вдали послышался взрыв.
– Это Роберто Бьянки, Евроньюс! Мы ведем репортаж из окраин Белграда. Только что на жилые кварталы упало несколько ракет. Удары наносятся именно по гражданскому населению. В районе военного объекта, который находился неподалеку, мы не заметили ни одного взрыва. Вот некоторые кадры, которые наша группа успела снять.
