Принятие крестьянских присяг же постепенно заканчивалось:
- Буду до могилы верен! - истово перекрестившись, воскликнул тем временем остававшийся последним в очереди семейный кашуб, после чего он получил выписанные ему документы - лист плотной бумаги с печатью воеводы Эзеля и вписанным именем. Он вовремя спрятал за пазуху вожделенную бумагу - небо стремительно заволакивало тучами, совсем скоро принялся накрапывать мелкий, противный дождь и поднялся крепкий ветер с моря.
- Какой прок сибирскому царю от этих нищих бродяг? - искренне не понимал Клаус, неловко кутаясь в плащ. - Ещё вчера это отребье подыхало с голоду в придорожной канаве, наполненной нечистотами, а сегодня они приносят присягу?! Не понимаю!
- Верно, у царя Сибири недостаток в рабах, - поджав губу, отвечал Густав, поправляя шляпу. - Вернёмся в казарму...
- Они не годны для работы, - махнул рукой толстяк, - пустая трата денег! Вернёмся, снова чёртов дождь!
- Не ругайтесь, господин Клаус! - с улыбкой поднял указательный палец Густав, заходя в открытую слугой-эстом дверь. - Это не угодно нашему Господу.
Бородач только фыркнул в ответ. А вскоре вернулся Арно, сообщивший, что Белов ждёт их в кабинете.
Хенрик Эгерод, встретив шведов у ворот, проводил их наверх, в кабинет воеводы. Белов и Саляев ожидали гостей за столом, приготовив необходимые документы. Поприветствовав вошедших, Брайан поинтересовался уровнем их полномочий - будет ли он достаточен для подписания государственных бумаг?
- Не извольте беспокоиться, господин Белов, - заверил его Густав. - Наших полномочий хватит для заключения договора от имени короны, если на то будет достаточно оснований.
- Хорошо, - кивнул Брайан, пригласив шведов сесть за стол. - Насколько я понял, у вас мало времени?
Клаус молча кивнул, а Густав прошелестел в ответ:
- Совершенно верно...
- Тогда перейдём к делу, - с удовлетворением проговорил воевода. - Я оглашу наши условия. Первое - Стокгольм признаёт за Сибирской Русью нынешние границы Эзельского воеводства, включающие острова Моонзундского архипелага и ту территорию Перновского уезда, которая нами контролируется.
Белов сделал паузу, посмотрев на Густава. Тот взметнул вверх брови и развёл руки в стороны, ожидая продолжения.
- Это главный пункт, - пояснил Брайан. - В зависимости от его принятия можно вести дальнейшие переговоры.
- Мы уполномочены королевой согласиться на определённые условия... - начал было Густав, принимая от Белова бумагу.
Положив её перед собой, долговязый швед достал футляр, откуда он с величайшей осторожностью выудил очки, а точнее, пенсне своеобразной формы - более всего они походили на ножницы без обоих лезвий. Водрузив их на нос, Густав принялся читать бумагу.
- Но среди них не было владений Эзеля в Эстляндии, - вскоре закончил он свою фразу. - Я должен буду отправиться в Стокгольм, дабы ознакомить королеву и риксканцлера с вашими притязаниями.
- В таком случае, не буду вас задерживать, - вставая, ответил Брайан. - Ведь у вас каждый час на счету, верно?
- Именно так, - кланяясь, произнёс Клаус.
- А вы, господин Клаус, не спешите покидать нас, - Саляев остановил толстяка в дверях. - Составьте нам компанию в плавании, завтра утром мы выходим в море.
Швед изменился в лице, бросая взгляды на сопровождаемого эзельскими солдатами Густава и беззвучно открывая рот, пытался возмутиться, но вскоре обмяк и, махнув рукой, присел на лавку, утерев выступившую на лбу испарину. Арно Блумквист, сильно побледневший, также остался в кабинете.
Ранним утром следующего дня эзельская эскадра вышла в море. В её составе помимо фрегатов 'Тролль' и 'Беллуна' вошли шлюп 'Адлер' и шнява 'Рысь', которая так же, как и шлюп, была куплена на верфях Виндавы. Несмотря на малые размеры герцогства, кораблестроение в Курляндии было на высоте, но относительно уровня балтийских флотов, разумеется. Тягаться с голландским, французским или английским флотами курляндцы, конечно же, не могли, однако они были открыты для сотрудничества. И Белов пользовался расположением Якоба Кетлера. Герцог даже начал принимать к оплате долговые расписки Эзельского воеводства, зная, что его соседи дорожат репутацией. Кроме того, под эзельским флагом в море вышли два датских бота, подаренных королём Кристианом.
Команды, набранные в Виндаве, состояли из немцев и поляков, но были и немногочисленные голландцы - в основном офицеры, перешедшие на эзельскую службу с согласия Кетлера. Командующим эскадрой Брайан назначил опытного датского капитана Ханса Йенсена, который теперь находился на "Тролле". Сам воевода также был на борту флагмана, там же обретался и молчаливый с недавнего времени Клаус, не покидавший, впрочем, своей каюты. Лишь только когда в Финском заливе эзельцы встретились со шведским фрегатом и пинассой, которые присоединились к эскадре, Клаус выбрался на мостик. Выпятив нижнюю губу, он мрачно наблюдал за работой курляндских матросов, частенько отирая кружевным платком обширную залысину - палящее солнце стояло в зените. Яркий свет заливал палубу, попутный ветер наполнял паруса покачивающегося на лёгких волнах фрегата, поскрипывали снасти. Где-то внизу вяло переругивались матросы на смеси немецких и польских крепких словечек. Неподалёку от Клауса постоянно торчал майор Арно Блумквист, смотревший на него с явно читаемым подобострастием.
- Господин Клаус! - Эгерод по просьбе Брайана позвал шведа, который за короткое время успел возненавидеть невозмутимого переводчика. Повернувшись к Хенрику, Клаус немедля одарил дана уничижительным взглядом. Ничего не ответив, он хотел было уйти в каюту, но был остановлен окриком Белова:
- Извольте подойти!
- Господину Клаусу нездоровится, - попытался ответить за своего начальника Блумквист. - Он выйдет к ужину.
- Карл Густав мог бы уделить нам некоторое время, - произнёс Брайан. - Переведи ему, Хенрик, будь добр.
Невесело усмехнувшись, 'Клаус' спросил Белова, будет ли ему предоставлена возможность перейти на шведский корабль во время стоянки. Но эзельский воевода будто не слышал вопроса, приблизившись вплотную к шведу.
- Господин Врангель, с какой целью вы решили хранить своё инкогнито? - поинтересовался у собеседника Брайан, не повышая голоса. - И кто же был ваш спутник, уехавший в Ревель? Его никто не узнал, в отличие от вашей персоны, адмирал.
- Знаете, господин Белов, нашей королеве захотелось узнать, что за люди появились у наших границ, - ответил швед. - Неудивительно, что вы не знаете его, это всего лишь мой секретарь Густав.
