- Ну и? Давай, продолжай, раз начал.
- Подстерегать русские отряды под берегом. Вернее под берегами. Хоккайдо и направление на Северную Корею - самые вероятные маршруты противника.
- Мы ведь с тобой не на карте в кораблики играем. А уголь? Ты представляешь, сколько сожрут дефицитного топлива все эти "стаи" поджидая добычу? Без всякой гарантии её найти. Да и если встретят... Днём атаковать?
- Ну не днём конечно. Но вцепиться в противника и дождаться сумерек, ночи...
- Ну, разумеется. Ночи дождаться. Ты помнишь, что русские выходили из Цусимского пролива именно в сумерках. И курс их был практически известен. И много их потопили при этом все наши миноносцы, сосредоточенные в одном месте? Четыре десятка миноносцев, отслеживающие эскадру в практически тридцать вымпелов, вышедшую из узкого пролива и имеющую весьма конкретное направление, утопили один крейсер. Один! На рассвете. Ты рассчитываешь, что четвёрка миноносцев наткнётся на русский отряд как раз на закате, просчитает его курс, найдёт его ночью и успешно атакует минами?
- Крайне маловероятно. Но ведь других шансов у нас нет.
Без животного белка жить можно. Но далеко не всем это нравится. А уж если речь идёт о целом народе... Народов-вегетарианцев просто не существует. Там, где с животной пищей неблагоприятная обстановка, люди вообще едят всё, "что шевелится", от личинок насекомых, самих насекомых, собак и вплоть до человечины.
Японию снабжал тем самым "животным белком" океан. Рис, бобы и рыба веками были основными продуктами, потребляемыми населением Страны Восходящего Солнца.
Именно по рыболовным промыслам и решило нанести очередной удар командование Тихоокеанского флота. Понятно, что истребить бесчисленные флотилии рыболовецких шхун никто не надеялся, но нужно было продемонстрировать, что ловить рыбу опасно. Японский флот непременно должен был отреагировать на такую угрозу и выделить немалую часть кораблей для прикрытия рыбаков. То есть адмиралу Того пришлось бы разделить свои и так уже не очень большие силы.
И, чтобы японцы не вздумали обойтись для этого старыми канонерками и столь же пожилыми малыми миноносцами, отряды повёл на операцию крейсер "Олег".
К северо-западу от Хоккайдо силы русских разделились: "Олег" с номерными малыми миноносцами барона Радена пошли вдоль северного побережья, а отряд истребителей повернул на юг.
Милях в пятидесяти западнее порта Отару охотники нашли свою добычу: около двух десятков шхун деловито прочёсывали море сетями. Но рыбаки были не одни.
Многочисленным канонерским лодкам японского флота уже не осталось серьёзной работы в этой войне (ну или пока её не было) - обстрел берега противника или защита своего не являлись актуальной проблемой. Для сопровождения транспортов они были, как правило, слишком малы и слабы, а вот охрана промыслов - на данный момент самое подходящее занятие для этих корабликов. "Удзи", "Чокай" и "Иваки" втроём могли бы дать вполне достойный отпор шестёрке русских миноносцев и даже вспомогательному крейсеру.
А вот появление здесь мощного "Олега" или ему подобного корабля совершенно не ожидалось. Но японские капитан-лейтенанты, стоящие на мостиках канонерок, о долге своём не забыли. Все три боевых корабля выходили на бой с грозным противником не пытаясь спастись.
- Даже жалко на эти калоши снаряды тратить, а, Леонид Фёдорович? - обратился к командиру лейтенант Афанасьев, занявший теперь должность старшего офицера крейсера.
- Оставьте этот снобизм, Андрей Николаевич, - сухо бросил Добротворский. - Пусть корабли и небольшие, но военные. Пушки на них есть? Военно-морской флаг имеется? Ну и всё! Пока флаги не спустят - истреблять. А нам с вами, в случае чего, и самого мелкого их снаряда хватит. Да и вообще было бы обидно потерять хоть одного человека в таком бою - война ещё не кончилась и людей надо беречь. Так что попрошу вас передать господам офицерам, чтобы не бравировали напрасно сами и матросам не позволяли на палубе без необходимости находиться. Это не цирк и не театр.
- Ну, флаги-то они не спустят. Не тот народ.
- Вот и ладненько. Открыть огонь!
Цели были мелковаты для дистанции в двадцать кабельтовых, но, тем не менее, уже на четвёртой минуте заполыхал "Чокай" и было отмечено попадание в "Удзи". Японцы доблестно огрызались огнём, но пока безрезультатно. Что и неудивительно: пушек на канлодках было немного, пушки в основном слабенькие для боя с таким сильным противником, а комендоры... Понятно, что не лучшие в Соединённом Флоте.
Пока "Олег" со смаком "колошматил посуду в данной лавке", русские миноносцы занялись рыбаками. Словно лисы в курятнике быстрые и юркие кораблики начали торопливо "собирать урожай". На рыбацкие суда просигналили приказ: "Прекратить движение. Экипажам покинуть борт".
Несколько дерзких не вняли: обрубив сети они попытались уйти к своим берегам, но неповиновение тут же было на корню пресечено двумя миноносцами. Малокалиберные "пукалки", находившиеся на их борту были совершенно несерьёзным оружием при столкновении с боевыми кораблями, но рыбацким лайбам, да ещё при стрельбе почти в упор, тридцатисемимиллиметровых гранат вполне хватило. Две шхуны загорелись, но одной, которая изначально была дальше всех, всё-таки удалось оторваться и уйти на мелководье. Однако вид горящих "ослушников" сильно дисциплинировал остальных рыбаков и те стали послушно спускать шлюпки - благо берег был недалёк и стоял почти полный штиль.
Оставленная рыболовецкая флотилия была безжалостно сожжена артогнем.
- Эх, ваше благородие! - сигнальщик с "Двести девятого" обратился к командиру. - Прямо сердце кровью обливается! Какие кораблики-то справные... Да и рыбакам местным как теперь жить? Только милостыню просить...
- На войне как на войне, Клименко, - снизошёл до ответа лейтенант, - да и сам подумай: разве японцы в таком случае с нашими церемонились бы?
- И то правда, господин лейтенант. Не мы эту войну начали. Это я так - шхуны жалко...
А "Олег" тем временем продолжал терзать свои жертвы. Сколько-нибудь серьёзную опасность для крейсера представляло только двухсотдесятимиллиметровое орудие на "Чокай", но и то чисто теоретическую. Эта короткоствольная пушка и докинуть-то снаряд на двадцать кабельтовых могла с трудом, а уж про прицельный выстрел и говорить не приходилось. К тому же, после первых же залпов этот "монстрик" был приведён к полной непригодности для использования и русские комендоры с толком, с чувством, с расстановкой, в полном комфорте "доедали" вражескую канлодку. Да и много ли надо кораблю в шестьсот тонн водоизмещением шестидюймовых снарядов? Уже после третьего попадания "Чокай" сильно запарил и потерял ход, а после пятого стал явственно оседать на нос.
