взятие образцов иномирного материала, предположив, что если ситуация была стабилизирована силами Лжебога, создавшего в «горе» полость и пресёкшего приток породы, то, вероятно, возможность проникновения «на ту сторону» Пси блокировала как раз-таки порода. Выступала своего рода пробкой в бутылочном горлышке, если хотите, ведь, как известно, у связывающей две точки пространственной аномалии всё же есть некие «внутренние» характеристики вроде объёма и габаритов «тоннеля», несмотря на то, что последний редко когда пребывает в стабильном…
— Стоп. — Цао Ксинг отложил часть листов, оставив тот, на котором отметился, пожалуй, весь научный состав группы. Он ещё раз, в практически полной тишине пробежался по нему взглядом, запоминая печатный текст и многочисленные заметки, которые оставляли, чем придётся. «Хоть угля под ногами не нашлось — и на том спасибо». — Вы считаете, что эта порода выступила в качестве блокиратора Пси? Поблизости есть образцы?
— Ими уже занимаются наши лучшие специалисты, могущие провести анализ на месте своими пси-силами. К сожалению, подходящего оборудования с собой нет. — Тем не менее, взглядом учёный указал на окрашенный в кроваво-красный, с белыми иероглифами блок-контейнер, в котором как раз-таки и перевозилось достаточно хрупкое и не самое мобильное оборудование, в ином виде требующее долгого развёртывания и повторной настройки.
Всего таких вокруг было в достатке, но по большей части они не представляли собой ничего впечатляющего с чисто технологической точки зрения.
— Мне потребуется образец.
— Предоставим. — Кивнул учёный, двинувшись в сторону пресловутого блока-контейнера. Цао Ксинг направился следом, обмозговывая открытие, сулящее немалые перспективы в том случае, если всё и правда подтвердится.
Изучить материал, в перспективе способный блокировать проникновение Пси — одна из первостепенных задач, ибо именно чего-то подобного современной науке ОМП и недоставало для того, чтобы добиться какого-то ощутимого эффекта в сфере фильтрации этой дряни. Научные группы создали и воплотили в металле метод обнаружения Пси вблизи башен-сенсоров, а так же подготовили действенный способ перегонки Пси в пространстве. Но башни позволяли лишь бороться с преступностью, использующей одарённых, и регулярно фиксировать глубину задницы, в которую постепенно погружалась Земля. А «перегонка» без способа изолировать Пси была процессом без результата. Бессмыслицей.
Всё равно, что деревянной доской гонять воду в океане: тяжело, мышцы устают, что-то плещется, но в итоге не меняется вообще ничего.
Цао Ксинг не верил в чудеса, но за долгие годы один-единственный разлом из нескольких десятков тысяч вполне мог принести с собой искорку надежды. Требовались эксперименты, и, желательно, полноценные, проводимые не «в поле» с совершенно непригодным для этого оборудованием, а в НИИ, куда сравнительно скоро отправятся все присутствующие здесь научные группы.
Но сейчас глава восточного отделения ОМП намеревался лично взглянуть на образцы, проверить их в меру своих сил и возможностей, а после заняться тем, ради чего он сюда и прибыл.
Всё же, на данный момент в регионе присутствовала проблема, с которой нужно было что-то делать здесь и сейчас, а не когда-нибудь потом.
Хотя, конечно же, Ксинг не был бы против, даже похорони иномирная порода под собой весь материк, если она вдруг и правда окажется непроницаемой для Пси и, скажем, невоспроизводимой силами человечества.
Ведь иногда ради достижения результата необходимо было приносить жертвы…
Несмотря на то, что почти два объективных часа я потратил на изучение свойств этого уникального по своей природе разлома, дать объяснение феномену перекачки материи из мира в мир не вышло. Он не имел эпицентра, и не был представлен каким-то отдельным, лишь соседствующим с самой пространственной аномалией явлением: даже по прошествии немалого субъективного времени мне не удалось локализовать соответствующий элемент в структуре.
Из этого же следовало, что сам разлом и обеспечивал притяжение. Исключительно за счёт своих собственных свойств, к которым следовало отнести ещё один, раскрывшийся в процессе не слишком приятный момент: постепенно фактическая сила этого воздействия росла.
Не проведи я здесь столько времени непосредственно за отслеживанием всех процессов, происходящих в разломе и вокруг него, то мог бы сразу этого просто не заметить.
Но теперь этот факт вскрылся, и я мог сказать, что рост в, приблизительно, процент каждые три объективных часа — это суровая действительность, а значит постоянно держать разлом свободным от породы может оказаться просто опасно для обоих миров. Потому что рост мог быть нелинейным, да и само по себе увеличение силы притяжения материи с той стороны могло привести к массе самых разных катаклизмов.
И если ОМП сунет сюда свои руки, не понимая, с чем они будут иметь дело, всё может обратиться катастрофой, а «запасной выход» — захлопнуться без возможности ещё раз отыскать подобный.
Ведь совсем не факт, что я смогу повторить схлопывание разлома с последующим образованием такой стабильной аномалии. А если и смогу, то вести получившийся разлом может, на самом-то деле, куда угодно: в космическую пустоту, что просто угробит атмосферу Земли, или, если «точкой назначения» выбирается нечто, обладающее мощным гравитационным притяжением, в… звёздную корону, например.
Предсказать, что станет с Землёй, если вдруг разлом свяжет её поверхность с безграничным океаном плазмы, было сложно, но ничего хорошего не случилось бы точно. А если такой точкой окажется чёрная дыра? Объект вполне себе массивный и, в теории, опять же, попадающий под мои теоретические представления о механизме образования таких особых разломов…
Так или иначе, но из всего этого следовал вывод, который ставил под угрозу многие мои планы: чтобы продолжить полноценно и без опасений работать с разломом, требовалось выйти на прямой контакт с представителем ОМП.
И главный вопрос тут заключался в том, как именно это сделать. На идеальные для меня условия они не пойдут, а вариант, который устраивал бы их, не подойдёт уже мне. Вновь прибегнуть к тактике тотального террора?
Эффективно, но ещё сильнее накалять обстановку вокруг «ожившего» разлома может быть попросту опасно: человечество так и не оставило попыток со мной расправиться.
Иначе я не прятался бы на безымянном острове, всячески шифруясь.
Так что стоит только сильным мира сего понять, что меня интересует этот разлом, или обнаружить мои регулярные отлучки на ту сторону, как резко вырастет вероятность образования пренеприятнейших инцидентов. Кто-то, даже не обязательно, что ОМП, может попытаться схлопнуть разлом, задействовав подставные лица или тех, кого не жалко, предварительно обрубив хвосты, которые могли вывести на организатора сего действа. Для этого может хватить парочки тактических ядерных зарядов, которые взорвутся после входа в разлом, но до выхода на той стороне.
И даже если я на
