Зек ответил другим голосом. Как у Тимора, только ворчливее:
– Слушаю, конечно. Хочешь, чтобы я объяснил перемену настроения?
– Да. Ты годы затратил, чтобы меня найти и убить. Что случилось, что изменило твое намерение? Только покороче, потому что снаружи ждут Равну.
– Хорошо. Только пусть никто не думает, что я легко меняю точку зрения. Моя целеустремленность почти бесконечна – иначе бы я ничего не добился в тропиках. И все же некая часть моего сознания всегда относилась к Хранителю с подозрением – даже когда он был мне невероятно полезен. Я заметил, что люди, с которыми я ознакомился, не чудовища. Когда Радист говорил от имени людей, он пробудил у меня любопытство достаточное, чтобы не убивать Джоанну на месте.
– И спасибо тебе за это, – вставила Джоанна.
– Но это поставило меня в трудное положение, – продолжал Магнат. – К счастью, я очень быстро соображаю. Мне нужно было уйти от Невила с его лучевым ружьем. Исходя из того, что дальность его действия достигает сотен километров, мне нужны были часы безопасного полета. Поэтому я захватил Джоанну и взлетел, оставляя Невилу надежду, что я все еще хочу вести с ним дела.
Джо кивнула:
– У нас с Магом был очень… напряженный день. Ну, как вы видели на той сцене у Невила, только на несколько часов. Я думаю, все решила записная книжка Описателя с изобретениями.
– Описатель когда-то доставал меня до печенок с этими своими книжками. Разговаривая с Джоанной, я понял, что ее он злил точно так же. Она его не убила, ей просто хотелось это сделать. Мы оба его отшили – и оба годами об этом жалели. И я в Джоанне ошибался. Я не часто делаю ошибки, но если такое случается, они бывают чудовищны. За прошедшие декады я пересмотрел свои планы.
Голос Тщательника прозвучал скептически, но как мелочная придирка:
– Если у тебя столько часов ушло на пересмотр отношения к Джоанне, не было ли слишком порывистым решение выбросить Хранителя за борт? Ты же едва успел взлететь.
– Ну, я же сказал, что умею соображать очень быстро. В данном случае…
Голос Зека резко поменялся в середине фразы – Радист заговорил вместо своего начальника:
– В данном случае служащие Магната предвосхитили его желания. Видишь ли, Хранитель умер в результате… гм… увечья. Ты знаешь, Равна, что Амдиранифани помогал Уту и другим моим фрагментам, с которыми мог установить связь. Но это еще не все. Хранитель всегда работал на грани увечья. Он наслаждался этим и годами совершенствовался в этой игре. Амдиранифани решил, что победит, воздействуя на экипаж. Первая попытка стоила ему двух глаз – но от этого он только поумнел. Моим элементам случалось видеть жертвы Хранителя. И жертва пыток его никогда перехитрить не могла – до Амдиранифани.
Амди? Робкий Амди?
Равна чуть не сказала эти слова вслух. Радист продолжал:
– В тот день над Холмом Звездолета, когда мы открыли сбросовый люк, Хранитель собирался выбросить кого-то частично – вероятно, Амдиранифани. Амдиранифани передавал звуки по всей гондоле управления, и ни разу Хранитель его не смог поймать. Амдиранифани так почти все время переговаривался с остатком Бу… остатком Шелковинта, а эта четверка все время передвигалась в клетке, не давая Хранителю возможности понять, что значат эти звуки. Потом Хранитель отправил один свой элемент вниз открыть люк и велел Суперкарго расковать часть Амдиранифани. Я – Ут – сделал именно то, что задумал для нас Амди: слез с насеста, взял у Суперкарго ключи и отпер клетку Шелковинта. Эта четверка – законченный убийца, ты это знаешь? Эти твари превратили гондолу в ад, рубя Хранителя и всех, кто был ему еще лоялен. Суперкарго выбросил в люк один элемент Хранителя, а Хранитель поймал меня сзади и перерезал горло. После этого помню только, как лежу на палубе и истекаю кровью насмерть.
Голос Радиста продолжал звучать ровно, но глаза у Зека стали огромными, и его трясло. Равна протянула к нему руку.
– Можно не рассказывать, – сказала она тихо. – Остальное мы знаем.
Когда Магнат заговорил снова, он уже не был так полон бахвальства.
– Они поступили правильно, и я благодарен им.
– Да, – сказала Джоанна с мрачным удовлетворением. – Под конец Хранитель получил примерно то, что сделал с беднягой Описателем. – Она помолчала. – Вот так это и было. И лучше бы нам скрывать это от Невила как можно дольше.
– Да? – удивился Тщательник. – Мне всегда приятно обдурить Невила, но в чем смысл? Если Магнат действительно наш союзник, какая нам разница, что думает Невил, – лишь бы Равна и ее экспедиция добрались обратно до Нового замка.
Зек издал звук отрицания, а потом заговорил голос Магната:
– Вы не так поняли. Джоанна Олсндот мой советник – а еще с ней просто весело, – но я не ваш союзник. Если необходимо, считайте Джоанну вашим послом при мне. Я же вижу в Домене конкурента на рынке, и хотя я Невила… недолюбливаю, торговать с ним я тоже буду.
Тщательник вышел из себя:
– Это абсурд! Тебе сейчас уже нет смысла конфликтовать с Резчицей. Если хочешь знать мое мнение…
Голос его осекся, не получив поддержки от Резчицы.
Равна испытующе посмотрела на Джоанну:
– Джо, ты правда свободно можешь уйти?
– Может, конечно! – ответил Магнат.
Джоанна улыбнулась:
– Рав, я тут все разведала. Надо было бы – могла бы прорваться с боем.
– Могла бы?
В голосе Магната слышалось некоторое ошеломление.
– Ага.
– Ну хорошо. – К черту дипломатическую недосказанность. – Действительно ли для тебя безопасно вернуться в тропики и находиться во власти этого правителя?
На этот счет у Равны был свой опыт.
– Гм. – Голос Джоанны прозвучал задумчиво… и радостно. Иногда у нее бывал такой голос – когда она сидела со Странником, поглаживая его, как свору дружелюбных собак. – Считаю ли я, что мне безопасно будет вернуться в Дом Магната? Не совсем так. Магнат может вести себя с тобой как сука, если убежден, что ты сука. Но он спас Тимора и Гери, и от них я кое-что узнала. Факты могут в конце концов пробить себе дорогу сквозь его толстые черепа. Он меня ненавидел больше, чем можно себе представить. А сейчас? В общем, с ним я чувствую себя безопаснее, чем, скажем, со Свежевателем. Реформированный Свежеватель – парень хороший. Вероятно, он мне жизнь спас, подсказав Резчице принести тот блокнот, но он скрытен до непредсказуемости. – Она помедлила. – Такой удачи восстановления стаи, как Магнат, я никогда не встречала. Он десять лет провел, стараясь восстановить то, что утерял. И говорить с ним – это почти как найти утраченного друга.
