Через несколько лет после возникновения межпраобщинных половых отношений описанных выше, стали подрастать дети, которые были признаны обеими мужскими группами, хотя они принадлежали к тем коллективам, в которых находились их матери, то есть счет родства в праобщинах изначально шел по материнской линии. В результате если ранее в данных коллективных образованиях рождение детей было практически один раз в год, то теперь уже, рождение было не регламентировано, что резко увеличило количество членов формирующейся материнской общины.
В связи с увеличением количества рождений, смертность женщин так же увеличилась. К тому же нервозные условия в период формирования общины увеличила рождаемость мальчиков. Эти два фактора послужили росту в материнской общине количества мужчин, что еще больше создало напряженную обстановку. В связи с этим часть молодых представителей сильного пола пришлось удалять как возмутителей относительного спокойствия, и они уходили в поисках праобщин палеоантропов, в которых они могли бы уничтожив мужчин занять место на их территории, неся при этом прогрессивную культуру общины в другие популяции палеоантропов.
Как и в отношении мужчин пресапиенсов с женщинами праобщин поздних палеоантропов, когда из-за перенаселения мужчинами территории часть из них была вынуждена уйти на новые места, так и в сформированных общинах группы мужчин уходили в поисках женщин, неся новую культуру и взаимоотношения в другие районы планеты. Эти мужчины в общим-то были привлекательны для женщин, встречающихся на пути праобщин и они под давлением новых культурных компонентов раскрывались для новой жизни. Это и был механизм распространения Homo sapiens во все регионы планеты. Здесь же кроется разнообразие животных, которые включались в то время в тотемные отношения, наблюдаемые в первобытных племенах. Скорее всего, люди их встречали в период расселения, имея с ними положительный и жизненно важный опыт каких-то взаимоотношений и вполне возможно в каких-либо трагических обстоятельствах.
Таким образом, из всего вышесказанного можно сделать вывод, что при слиянии двух праобщин в одну материнскую общину увеличение численности могло продолжаться до определенного уровня. Точнее до такого, который позволяли пищевые ресурсы данного района. Для нейтрализации демографического давления на окружающую среду кроме освоения дополнительных территорий и разделения на две равнозначные дуальные общины, происходило выделение групп молодых охотников, которые уходили в поисках новых пригодных для жизни охотничье-хозяйственных угодий. Ведь процесс освоения новых территорий не мог продолжаться бесконечно. Каков был из себя пусковой механизм такого процесса, мы вряд ли теперь узнаем, но можно предположить, что исходил он на первых этапах из новой, фратриальной структуры материнских общин с их прогрессивными социальными наработками.
Исходя из этого, можно сказать, что существовало два способа распространения общин. Первый - с помощью групп мужчин покинувших свои общины и несущие свою передовую культуру отношений в праобщины палеоантропов путем насильственного захвата их женщин. Второй – путем выделения определенного количества членов общины в отдельную малую общину без представления ей территории.
Специфической стороной характеров пресапиенсов в самом начале их становления стала нетерпимость к группам соседних праобщин палеоантропов как конкурентов по эксплуатации охотничьих угодий. Это происходило потому, что численность дуальной общины, как мы знаем, быстро возрастала и появилась нужда в расширении охотничьих территорий. Нужны были новые территории с необходимыми пищевыми ресурсами. Это вылилось в положительный эффект не только по стойкой защите места проживания материнской общины от других подвидов гоминин, но и постепенному вытеснению с территорий ранее принадлежащих соседским праобщинам по мере их освоения в качестве своих охотничьих угодий. Так, что причины выхода на другие территории богатые дичью, были достаточно весомыми и крайне необходимыми. В связи с этим можно сказать, что окружающие их праобщины и их члены воспринимались теперь уже не как животные, а как чужие люди что, в конце концов, трансформировалось в крайнюю обособленность этих коллективных образований. Это послужило впоследствии одним из факторов возникновения обособленности этносов и далее возникновению государств с их институтами.
По сути, данный формирующийся вид в лице пока одной дуальной общины образовал анклав. Для его существования в окружении охотничьих групп других подвидов поздних архантропов и/или палеоантропов, это было достаточно значимым фактом. В данной ситуации удивительно то, что они, существуя в окружении других подвидов оседлых палеоантропов, а возможно и каких-то реликтовых форм архантропов, не только эффективно сопротивлялись их браконьерским нападениям, но и сами могли организовывать набеги на территории соседних праобщин. Это происходило в первую очередь с целью убийства животных пригодных в пищу потому, что потребность в мясе резко возросла, а охотничьи группы обеих фратрий на начальном этапе объединения пока во многих случаях охотились каждая сама по себе и, потому эффективность их была не достаточной. Конечно, при этом возникали столкновения с охотничьими группами соседских праобщин, а это значит, что зародилась война как процесс, но только с целью их вытеснения с территорий проживания. Именно постепенного вытеснения ведь даже у первобытных племен доступных для изучения, как мы уже говорили ранее, не было захватов территорий друг у друга, хотя это возможно только для обжитых территорий Евразии по известным нам причинам. В Восточных регионах Центральной Африки не было такой зависимости праобщин от определенных видов животных, а значит, охотничьи группы не были жестко привязаны к территориям так, что «боевые действия» по вытеснению праобщин палеоантропов с близлежащих охотничьих угодий вполне могли иметь место.
Процесс возникновения новых материнских общин на территории Африканского континента был долгим. Самым значимым в этом процессе было то, что закончилось Рисское оледенение и наиболее благоприятные для проживания территории вместе с областью низкого давления стали постепенно смещаться на север и соответственно в Центральных районах Африки начало расширяться саванное редколесье, где всегда обитали все гоминины. Аредизация территорий потребовало новых приемов адаптации, на выработку которых необходимо было время. Кроме этого тормозом в процессе формирования новых материнских общин с дуальной формой организации было то, что в соседских праобщинах палеоантропов существующий матриархат как руководящая социальная система, который всячески противился всему новому. Отчасти потому, что для женщин палеоантропов он отвечал всем требованиям необходимым для рождения и воспитания потомства, отчасти потому, что женщины по складу своего характера боялись всего неизвестного: той культуры и того образа жизни, который несли люди - пресапиенсы соседским праобщинам. Появление же агрессивных мужчин – пресапиенсов из соседской материнской общины в пределах зоны обитания праобщины было отрицательным фактором, нарушавших устоявшиеся нормы жизни. Существует пакет легенд у разных народов связанных напрямую с первобытными племенами, которые вполне могут говорить о взаимоотношениях между мужчинами пресапиенсами и женщинами палеоантропами. К ним вполне возможно относятся некоторые из легенд об амазонках. Особенно те, в которых говорится о мирном течении взаимоотношений у Страбона, Плутарха, Марко Поло. Подобные легенды встречались в различных племенах Центральной и Южной Америки. Но самые интересные для нас легенды австралийцев арунта, где рассказывается как в период древней мифической эпохи альчара один мужчина, имевший тотем дикой кошки шел из Страны соленых вод, на север, насилуя и убивая встречавшихся на его пути женщин. У арунта есть и другой вариант данной легенды, где уже группа мужчин того же тотема поступала точно так же, то есть вступали в половую связь с женщинами других тотемов. Ф. Гиллен и Б.Спенсер записавшие эти легенды отмечали, что данные события происходили согласно преданиям перед введением экзогамии.(261)
Необходимо отметить, что сапиенсы во встречные популяции несли в первую очередь новые идеи дуального способа существования и связанные с ним передовые отношения с природой и соседствующими популяциями. Они не обособлялись в своем превосходстве над палеоантропами праобщин, а практически сходу ассимилировали с ними, во многих случаях через кровопролитие, уничтожая охотничьи группы, но никогда они не утверждали себя в лидерстве отношений в завоеванных популяциях. Именно завоеванных потому, что сапиенсы и в это великое время принесли в окружающий мир первые войны. Эти процессы проходили очень быстротечно, поэтому мало где сохранились в истории и культурах первобытных людей. То, что сапиенсы несли в культуру палеоантропов, как приемников культуры архантропов, и, возможно в архаичные их популяции не прекращало культурных наработок древних людей, которые существовали десятки и сотни тысяч лет. Поэтому передовые идеи сапиенсов как вирусы внедрялись и действовали только в определенных секторах бытия праобщин и не более того потому что разрушение культуры палеоантропов было бы смерти подобно. То есть в своем первобытнообщинном варианте в своей внутренней сути Homo sapiens так и остался архантропом практически до нашего времени.
