Катерина не мыслила его отдельно от себя!) совершенно не умело плавать, наверное, благородные леди не плавают? Но она рискнула раздеться и войти в воду, и как же это оказалось хорошо! Выросший у воды Жиль плавал, как рыба, или как морское животное, смеялся, брызгался, но — очень бережно, понимая, что ей вообще страшновато. А когда волна накрыла с головой и испугала — взял и вытащил на берег.
— Спасибо, — прошептала Катерина, выдохнув. — Но если мы иногда будем сюда приезжать — я научусь. Кстати, сюда — это куда? Я так и не поняла, где мы находимся.
— На острове Устика, неподалёку от Монте-Реале. Там большой порт, если смотреть отсюда — то справа.
— Это туда идёт корабль?
Корабль по очертаниям напоминал галеру из учебника истории средних веков. Или нового времени — Катерина уже не помнила.
Жиль прищурился.
— Точно, туда. И я знаю, что это за корабль. Это «Волшебница», она принадлежит Фалько Велассио, за ним замужем Алиенора, дочь господина Жанно и госпожи Лики, и сестра Жанно-младшего. Значит, есть шанс, что к ночи доберутся.
— Будет праздник?
— Не знаю. Будет радость встречи, это точно. Кстати Жанно сказал, что будет ждать нас в Фаро. Его там занял какими-то насущными делами господин Фалько.
— Господин Фалько — это кто?
— Это великий герцог, его милость Марканджело Фаро. Он же Танкредо Велассио, он же Морской Сокол — его так прозвали ещё давным-давно, нас всех на свете не было. Отец, господин Жанно и господин Ли служили ему ещё совсем юными.
— Сколько же ему лет?
— Не знаю, много. Может быть, как принцессе Катрин. А может быть, и больше.
Значит, его супруге — тоже немало. Ох.
У Катерины зудело, она хотела бросить всё и побежать… только вот куда? Нужно подождать.
Когда они вернулись в дом и рассказали, что видели корабль Фалько, все обрадовались. Старшие сидели на террасе и смотрели на закат — Саважи и де Риньи, тут же на ковре что-то строили из гладко обструганных деревяшек все три девочки. В углу пристроилась Грейс и вышивала воротник сорочки. Джорджи смотрел на море и тихонько играл на флейте, и было очень красиво.
— Джорджио, вы умеете подбирать гармонию к гитаре? — спросила госпожа Лика.
— Я никогда не пробовал, — ответил тот. — Но если мне написать последовательность нот…
Все рассмеялись, что вечер потерян — потому что музыкальные занятия, как известно, требуют времени и сил. И госпожа Лика принесла гитару — почти такую же, как встречались дома, только поменьше, и они с Джорджи сидели на краю террасы, свесив ноги вниз, и что-то там состраивали — до темноты.
А с темнотой прибыли новые гости. Сестра Жанно оказалась похожа фигурой на мать — такая же невысокая и хрупкая — а лицом на отца. И у неё тоже были острижены волосы — до плеч, почти каре. Герцог Саваж как увидел её, так раскрыл глаза широко-широко, а она только отмахнулась — да ладно тебе, папа, мне удобно, и мужу нравится, а что ещё надо? Оказалось — это ещё одна воительница, боевой маг, как и её матушка. И они тоже только что кого-то победили.
Матушка долго её обнимала, что-то тихо говорила, а потом улыбнулась и отправила помыться и переодеться с дороги, и Алиенору, и её мужа.
Муж — высокий, мощный и кудрявый — обнял Жиля и поцеловал Катерину в щеку, и сказал комплиментов — в стихах. И пригласил на корабль — проветриться, так он сказал. Жиль ответил — что постараемся. Алиенора подмигнула и сказал — потом посидим и поговорим, хорошо?
После ужина Жиль потянул Катерину в их комнату.
— Кати, ты всё время молчишь и что-то там себе думаешь. Не расскажешь?
— Я пытаюсь усвоить и принять всё новое. Обдумать, осмыслить. Всех твоих родных. Они у тебя очень добрые, — совсем не похожие ни на ту семью, что была дома, ни на Телфордов.
— Они разные. Мои родители — некроманты, на доме суровая защита. Саважи — боевые маги, все, кроме Лионеля, среднего сына, но он тоже кое-что умеет, и маленькой Эме, о ней пока непонятно, что там будет. Все эти люди сами по себе небольшая армия.
— Я так и поняла, — улыбнулась Катерина. — Но — дружественная к нам армия.
— Верно. Ты улыбаешься — это очень хорошо. Я ведь думал, что уже и не улыбнёшься, — он взял её за руку.
— Я… прости. Кажется, во мне много такого, с чем лучше не встречаться. И это хуже, чем некромантия. Это разъедает изнутри… и это никак не связано с магической силой. Это… из семьи, наверное. А твоя семья, она совсем другая. Спасибо, что показал. Улыбка твоей матушки, она… обнадёживает. А ваша госпожа Лика… это нечто вообще.
— Нечто невообразимо энергичное и очень доброе. Ты ещё не слышала, как она ругается, если где-то непорядок, — рассмеялся он. — И когда в детстве нам было плохо, мы шли к ней, и вместе тихонько ругали всё то, от чего плохо, и не поверишь — становилось легче. Можно было с новыми силами идти дальше. А господин Жанно и отец всегда готовы были поддержать и защитить. В любой сомнительной ситуации они были на нашей стороне, и так до сих пор и осталось.
Да-да, госпожа Лика так и сказала — Жиль не привез бы домой неподходящую девушку, а если привёз — то значит, вы подходите, Катрин. Катерина усомнилась — а вдруг? Но та только рассмеялась — знаете, сколько дам и девиц вокруг него крутилось? И ни одну он нам не представлял. А вас — представил. Значит, всё будет хорошо.
Эта уверенность кого-то, знающего Жиля, что — всё будет хорошо, очень обнадёживала. Кого-то, кто умеет доверять. Кто верит, что он сможет. Что они оба смогут.
Катерина никак не могла уснуть — было жарко. Она осторожно выползла из-под бока Жиля и подошла к распахнутому окну. Внизу кто-то разговаривал, она ушла в невидимость, потом, вспомнив, что вокруг куча магов, ещё раз в невидимость — более суровую, недавно научил господин Лионель — и глянула вниз.
Под окном, внизу, на маленькой мощеной камнем площадке между большим, до полу, окном, и морем сидел герцог Саваж — совершенно раздетый. А из воды выбиралась госпожа Лика — ровно такая же. Грациозно перебралась через два больших камня у кромки воды, наступила на что-то, помянула хрен собачий и чью-то мать, допрыгала до мужа на одной ноге. Тот с тихим смешком усадил её на колени, дотянулся до
