Остальные «мелочи» типа десятков электролитических и керамических конденсаторов разных номиналов, коллекции резисторов, индуктивностей, диодов и силовых транзисторов ушли в родное министерство. Неделю их описывал, клеил номера, заносил все в журнал. На каждый элемент — по странице текста, без copy-past — что это такое, зачем оно, как можно использовать, каков «электролит» на вкус и запах. И все это под грифом секретности хранилось в большом двухсекционном несгораемом сейфе, который нужно было запереть и опечатать личным штампиком. Бюрократия — штука полезная: больше бумаг — чище задница.
Как эти «подарки» распределял Шокин, не знаю, но сильно довольным его назвать было нельзя. Проблем от деятельности странного НИИ «Интел» ему явно прибавилось, а эффект на первый взгляд казался весьма сомнительным. Но особых вариантов, по-моему, не имелось. Товарищ Шелепин заставит работать даже чертей в аду.
В середине октября прибыл здоровенный, забитый досками ящик, из которого достали тяжеленную пишущую машинку с электроприводом. Почти черное основание, светло-серая верхняя часть, по которой широко раскинулось слово Consul. Чуть позже пришел новейший, тысяча девятьсот шестьдесят пятого года выпуска фотосчитыватель ФСМ-3 Брестского завода и перфоратор ПЛ-150М яростно-синего цвета. Последний был упакован в симпатичный ящичек (жалко выбрасывать) защитного цвета с коричневой изнанкой. Чисел и букв на нем обнаружилось в достатке, но ничего вразумительного о производителе сказано не было.
Способ подключения Consul’а откровенно «порадовал». По выходу — байт механических контактов плюс один контакт-строб, которые во избежание дребезга работали «на размыкание». Но мне это в общем-то было без особого интереса — с вводом данных в ноутбук проблем не возникало. По входу у клавишного мутанта все оказалось намного веселее: там имелись сигналы управления электромагнитами, каждым молоточком в отдельности! Никакого намека на стандартный интерфейс. И эти идиоты даже не предусмотрели режим замыкания выхода на вход, чтобы можно было использовать Consul как обычную печатающую машинку! А я так на это надеялся…
Зато скорость печати на первый взгляд выходила неплохая — до десяти символов в секунду. Сразу стало понятно, почему матричные принтеры так медленно пробивали себе дорогу в жизнь: «Консулы» долгое время не уступали в скорости и были менее капризными в плане ленты[68]. Попробуй, найди в СССР нужный картридж японского производства!
Но как со всем этим работать? В инструкции громадье принципиальных схем, временные диаграммы сигналов, описание элементов с рабочими токами и допустимыми напряжениями. В разгар мозгового штурма вмешались провидение или удача — раздался телефонный звонок с пункта охраны:
— Тут пришел человек, работу спрашивает…
Надо сказать, у нас, как во всякой приличной советской конторе, рядом с проходной стоял плакат «Требуются», в котором значился стандартный список дефицитных профессий: уборщица, электрик, слесарь, токарь-фрезеровщик, машинистка.
— Какая специальность?
— Электрик, — доложил вахтер после кратких переговоров с посетителем.
— Если он с паспортом, выпиши разовый пропуск ко мне.
Через десять минут последовал звонок уже от секретарши:
— Пришел Федор… Электрик.
— Пусть проходит.
В двери протиснулся здоровенный детина лет двадцати пяти — тридцати. Первое, что бросилось в глаза, — черные, чуть вьющиеся волосы, падающие на плечи. Это в две тысячи десятом году считалось вполне нормальным, а тут я еще ни разу не встретил мужчины с волосами, скрывающими уши! Да что там, даже ортодоксальная по моим меркам «волосатость» The Beatles считалась в СССР вызовом коммунистической морали. На фоне длинных косм терялась тщательно выстриженная бородка. За стеклами очков в толстой черной оправе виднелись огромные голубые глаза.
На плечах поблескивало потертое кожаное пальто явно недостаточного размера, а из расстегнутой у ворота пестрой рубахи выглядывал здоровенный серебряный пасифик на толстой цепочке[69]. Привычного пиджака не было заметно, зато на ногах — почти настоящие джинсы! М-да, принесло неформала на мою голову, знать бы еще, какие именно они бывают в шестьдесят пятом году.
— Здравствуйте, — пробасил Федор. — Электрик нужен?
— Присаживайтесь, расскажите о себе, пожалуйста.
— Всю биографию? — Посетитель чуть прищурил глаза. — Или…
— Или! — Задумчиво подпер подбородок кулаком.
— Слесарем КиПа работал на Дмитровском фарфоровом. Радиомонтажником на заводе Петровского, потом наладчиком. Машинистом, ТГ102 водил. Ну и еще много где, но по мелочи…
— Так почему электрик-то?
— Мне все равно, что делать: будет зарплата — будет работа. Хоть в космос лететь.
— Образование какое? — Прищурившись, посмотрел из-под бровей. Самоуверенность хороша только в разумных пределах.
— ЛЭИИЖТ, АТС, ЖД. — Увидев в моих глазах явное непонимание, добавил: — Ленинградский электротехнический институт инженеров железнодорожного транспорта, специальность автоматика, телемеханика и связь.
— Ничего себе покидало по стране…
Я уже привык, что инженеры с «высшим» в тысяча девятьсот шестьдесят пятом изрядная редкость, почти элита. Они не пытаются пристроиться «менеджерами по продажам» в ларьки, как на заре двадцать первого века. И уж точно не стремятся в разнорабочие электрики по объявлению. Наверняка это не просто так.
— В чем подвох? — решил я спросить напрямую.
— Так, это, путешествовать люблю. На гитаре играть, ну и вообще…
Первый хипарь в СССР?[70] Ну ничего себе, повезло!
— Make Love, Not War?[71] Хиппи?
Глаза Феди стали круглыми и попытались догнать по размеру оправу очков.
— Вы тоже это слышали? А кто такой хиппи?
— Нет, не слышал. — Только бродяг-электриков мне не хватало, как бы его поизящнее отправить за дверь? — Х-м… Сможете сделать схему согласования?
Подтолкнул к соискателю листочки с описанием интерфейса «Консула» и быстро нарисовал выход с COM-порта (два провода, земля, уровень +12В, — 12В, скорость). Федор подтянул их к себе, минут пять морщил лоб, потом, широко размахнувшись, почесал затылок.
— Да ничего тут сложного, на неделю работы.
Вот история, думаешь, в каком бы НИИ заказать разработку, а тут приходит волосатый парень и снимает все проблемы. Если не врет, конечно.
— Сделаешь до конца месяца, с меня полтинник. Пропустит первый отдел — ставка инженера, сто двадцать рублей в месяц, плюс премии. Приличная продуктовая отоварка.
