Они взяли кофе и бутерброды. И то, и другое было хорошего качества, а, главное, настоящим. И это было еще одной привилегией - улучшено питаться. Ведь девяносто процентов народонаселения в СНКР годами не видели всего этого... Конечно, как-то где-то доставали к праздникам, но в суровые будни довольствовались порошками вместо нормального кофе и соево-бумажной массой вместо колбасы. Днёв, родившийся в самом конце девяностых годов двадцатого века слышал от своих родителей, что подобное было и Союзе в не самые хорошие времена, но сам подполковник этого ничего, конечно, не видел.
Впрочем, подполковник четко знал, что между тем, что происходило в период упадка советского гиганта и тем, что происходило на его глазах в СНКР есть очень большая разница - принципиальная. С его точки зрения (которая основывалась на точке зрения известных в СНКР историков) нынешние времена правильнее было бы сравнивать с тридцатыми годами двадцатого века. Именно поэтому и готовилось празднование столетия репрессий, к которым прибавилась приставка 'великие', а по всей стране именем вождя народов назывались города, улицы и площади.
Днёв ни на секунду не сомневался, что все процессы в стране ведут к ее усилению и процветанию. И в органах он служил искренне. В отличие от некоторых его бывших коллег, которые, правда, были уничтожены еще в первые годы после революции, в период большой чистки.
Глотая ароматный кофе, подполковник украдкой наблюдал за Ладой. Оба молчали, так как за последние пару часов на них свалилось слишком много информации, которую стоило обдумать. Тишина не была третьей лишней за их столом.
Перекусив, они не торопясь пошли в сторону кабинета Збруева.
- Если все, как мы думаем, то скоро вы нас покинете, - с утвердительной интонацией произнес Днёв, глядя себе под ноги.
- Да,- односложно ответила Мишина, все еще погруженная в свои мысли.
Подполковник решил пока больше ее не трогать, тем более, что они были уже почти на месте. Из приемной Збруева доносился какой-то шум. Подойдя ближе, они поняли, что кричал сам генерал, требуя от помощника немедленно найти какие-то бумаги. Дверь в кабинет была открыта.
- Можно? - Днёв постучал по дубовому косяку костяшками пальцев.
- Где вы ходите, вашу мать? - взорвался Збруев и грохнул ладонью по столу. - Входите давайте!
Настроение у генерала явно изменилось в худшую сторону. Не успели офицеры сесть за стол, как он снова начал орать:
- Вас обоих под трибунал надо! За профнепригодность и измену! Поняли?
- Нет, если честно, - ответила ему Мишина в своей безупречной холодной манере. Днёв подумал, что на свете, наверно, вообще нет вещей, которые могли бы вывести ее из равновесия.
- Нет? - Збруев резко сбавил обороты и взял на тон ниже. На него эта манера, как оказалось, тоже действовала как холодный душ. Сев в кресло и немного успокоившись, он продолжил: - У меня плохие новости, товарищи офицеры. Знаете кому принадлежала найденная вами помада?
- Кому? - на автомате спросил Днёв, хотя задавать этот вопрос, в общем-то, и не требовалось.
- Елене Дмитриевой.
- Что...той самой?... - чуть не поперхнулся подполковник.
- Той самой, Елене Станиславовне Дмитриевой - дочери члена Центрального комитета Национал-коммунистической партии.
Збруев сделал паузу, чтобы у слушающих было время усвоить сказанное им.
- Но откуда это известно? - спросила Лада.
- Оттуда, откуда вы недавно приехали, ничего толком не узнав! - снова повысил голос генерал. - Говорю же, под трибунал вас обоих мало... Но и это еще не все. Есть новость и куда хуже.
И он начал рассказывать.
***
- Теперь, когда все успокоились, можно начинать. - Крот сидел за столом председательствующего и высокомерно осматривал волков. - Итак, первое. Несмотря на то, что из-за Грома операция оказалась под угрозой срыва, она все-таки была осуществлена. Объект уничтожен. Вместе с ним подверглась уничтожению и его семья. Второе: с сегодняшнего дня расклад внутри организации меняется, если можно так выразиться. Это вынужденная мера, но последние события, а если быть точнее, то слабость некоторых членов организации, готовых в любой момент пойти на попятную, убедили меня, что другого выхода просто нет.
Волки напряженно слушали своего председателя. Большинство курило.
- Я поясню, что я имею ввиду, - продолжал тем временем Крот.- На мой взгляд, пора переходить к более решительным метод борьбы. Все эти игры в партизан, конечно, имеют свой эффект, но, говоря откровенно, эффект этот весьма незначительный. Так мы можем, конечно, еще некоторое время подержать власть в напряжении, но толку от этого не будет никакого...
- Как это никакого? - возмутился кто-то из присутствующих. - Акции имеют огромный резонанс!
- Только в ваших фантазиях, к сожалению, - довольно жестко ответил ему Крот. - И эти фантазии мне надоели. И не только мне, господа.
В комнате возникло оживление. Молодые люди начали перешептываться и кидать боязливые взгляды то на Крота, то на Грома. Впрочем, и сам Гром выглядел весьма растерянным в этот момент. До этого он стоял, упершись плечом о стену, скрестив руки на груди, и снисходительно слушал речь товарища по оружию, но услышав о том, что 'фантазии' надоели не только Кроту, выпрямился и уставился почему-то в потолок, словно ища там ответа или поддержки.
Крот, заметив реакцию членов организации, хищно ухмыльнулся и еще немного выдержал паузу, позволяя себе насладиться моментом.
- Я вижу, что все меня поняли правильно, - наконец сказал он.
- Не совсем, - неожиданно громко и с вызовом произнес Гром. - Твои слова ничего не значат. И ты сам это знаешь. Подобные высказывания требуют доказательств. Лично со мной никто на этот счет не связывался и никаких инструкций не давал.
- И не свяжется! - Крот издевательски засмеялся. - С тобой вообще больше никто не свяжется!
- Хватит нести чушь!- Уверенности в голосе у Грома поубавилось, но он все еще продолжал наступление. - И мы ждем объяснения насчет Пэм!
- Пэм взята в заложники, - коротко ответил Крот.
- Кем? - опешил Гром.
Все повскакивали со своих мест. Вопросы посыпались со всех сторон, но Крот продолжал сохранять спокойствие, и лишь кривая усмешка на его губах говорила о том, что все происходящее вокруг хоть как-то его касается. Выдержав паузу и дав возможность волкам немного выпустить пар, он поднял руку вверх давая понять, что хочет сказать.
- Успокойтесь. Прежде чем поднимать шум, лучше бы дали мне договорить. - В голосе его сквозило пренебрежение. - Пэм взята в заложники нами.
На сей раз известие было принято в полной тишине. Все взгляды были устремлены на Крота, который тем временем поднялся из-за стола и вышел стоящим полукругом членам организации. Теперь они стояли друг напротив друга.
- Ты чего несешь? - очнулся первым Гром.
- Ты бы потише на поворотах, Костя, - угрожающе прошипел Крот, сделав еще один шаг вперед, словно готовясь к драке. Впервые в стенах комнаты прозвучало настоящее имя члена организации. Это было прямым нарушением негласного устава организации. Было очевидно, что дело принимает серьезный оборот. - Ты совсем сдурел? - Гром схватил Крота за рубашку и притянул к себе.
- Убери руки, Костя, - процедил сквозь зубы Крот и изо всех сил сбросил с себя руки Грома. Поправив рубаху, он сверкнул глазами на соперника и обратился уже ко всем: - Слушайте все. С сегодняшнего дня все руководство организацией переходит в мои руки. Так решил не я, а они. Я лишь подчиняюсь решению и выполняю указания, которые получаю. Теперь, что касается Пэм...
Договорить он не успел, так как Гром сшиб его мощным ударом в челюсть. Повалившись на пол, Крот тихо взвизгнул, схватившись обеими руками за лицо. Сквозь пальцы сочилась кровь, крупными каплями капающая на пол.
Сплюнув, Крот поднялся на ноги. В следующую секунду в руках у него появился пистолет. Кто-то из девушек ахнул и инстинктивно подался назад. Гром внимательно посмотрел на дуло пистолета, которое было направлено прямо на его лоб.
- Ну чего ж, - как-то буднично сказал он. - Стреляй давай.
- Зачем? - пожал плечами Крот. - Ты нам еще живым пригодишься.
Он опустил пистолет.
- И все же, мы требуем объяснений, - с вызовом произнес Гром.
- Требуете, значит получите. У нас же коммунизм - отказывать в удовлетворении потребности в информации мы просто не имеем права! Так, кажется, наш Вождь и учитель говорит? - Крот зашелся смехом, а отсмеявшись, продолжил: - Если коротко, то Пэм пришлось принести в жертву нашей общей борьбе, я бы так сказал. Думаю, что ничего страшного с ней не приключится, если, конечно... Ну, да не будем о плохом. Сверху была дана команда поступить с ней именно так. Кстати, думаю, что пора бы нам посмотреть выпуск новостей.
