Все достали свои карманные коммуникаторы и настроились на канал национального телевидения, который в круглосуточном режиме передавал выпуски новостей. Кто-то воткнул в уши наушники, но большая часть волков этого делать не стала - комната наполнилась словно сразу десятком голосом, говорящих одно и тоже. Но на самом деле, голос был один и принадлежал он известному диктору Логинову, который, как правило, сообщал лишь самые важные новости. Выпуск только начинался.
- Сегодня, сразу после покушения на главного редактора рупора нашей великой национал-коммунистической партии газеты 'Национал-коммунистические вести' Ивана Ивановича Савина, произошедшего недалеко от федеральной трассы имени Десятого ноября и унесшего не только его славную жизнь, но и жизни членов его семьи, произошло еще одно чудовищное по своей дерзости событие - была похищена дочь члена Центрального комитета НКП, почетного председателя коллегии МНБ Станислава Игоревича Дмитриева. Известие о похищении Елены Дмитриевой поступило на пульт дежурного МНБ около часа назад. Звонивший, чей номер сейчас устанавливается, сообщил, что дочь Дмитриева взята в заложники и будет удерживаться столько, сколько организация ее похитившая, сочтет нужным. Никаких требований похитители не выдвинули. Мы будем информировать вас о дальнейшем развитии событий. А сейчас, уважаемые телезрители, я, от имени всех ответственных работников национал-коммунистического телевидения хотел бы попросить вас сообщать в органы национальной безопасности все ставшие известными вам факт касательно того, где предположительно может находиться Елена Станиславовна Дмитриевна. Также хочу напомнить, что сокрытие информации, которая способна помочь органам государственной безопасности в раскрытии преступлений, по закону, карается смертной казнью без права обжалования приговора. Всего вам самого доброго, товарищи.
На экране замелькала заставка. Коммуникаторы по очереди смолки и в комнате воцарилась тишина. Нарушила ее Бэла:
- Где она? - спросила девушка, глядя Кроту в глаза.
- Не суть важно. Главное, теперь у нас в руках есть козырь,- не глядя в ее сторону, ответил Крот.
- Ты хоть понимаешь, что делаешь? - вступил в разговор Гором. - Где доказательства того, что за этим решением стоят они? Где?
Не успел Гром закончить свою вопрошающую речь, как все обернулись на дверь, со стороны которой явно слышался звук открывающихся замков. Из всех членов Закрытого круга отсутствовала лишь Пэм. Но она открывать дверь в тот миг никак не могла.
Волки заворожено смотрели, что будет дальше. Они словно оцепенели, не в силах сдвинуться с места, ведь если это были люди из МНБ, то это был конец.
Дверь медленно отворилась, и в комнату вошел человек. Он был одет во все черное, и лишь седой ежик на его голове выбивался из общей цветовой гаммы, хотя и придавал ей своеобразный шарм. Человек, не здороваясь, прошел вглубь помещения и занял место за столом, которое обычно было за Кротом. Солнцезащитные очки скрывали глаза пришедшего, а потому никто не мог определить, на кого он смотрит.
- Дверь кто-нибудь закроет? - осведомился незнакомец, кивнув в сторону все еще полуоткрытой двери.
Один из волков бросился к ней и дрожащими руками начал крутить ручки замков, которые выскальзывали из его рук и никак не поддавались. Наконец, последний замок защелкнулся, и юноша боязливо обернулся в сторону сидевшего за столом.
- Дамы и господа, - без каких-либо предисловий начал говорить человек. - Запомните этот день. Я прошу вас всех: запомните это день. Сегодня начинается новая страница в истории нашей Родины. Впереди еще много сложностей. Впереди трудные времена, но я верю, что вы справитесь. Мы верим, что вы справитесь. С нашей помощью. То, что сегодня сделал ваш товарищ, которого вы знаете под прозвищем Крот, достойно похвалы и уважения. Это поступок настоящего волка. Именно таким с сегодняшнего дня должен стать каждый член организации. И другого выбора у вас просто нет. Я думаю, что все вы это прекрасно осознаете.
Говорящий прервался и внимательно посмотрел на Грома. По-крайней мере, казалось, что смотрит он именно на него, хотя из-за того, что взгляд его был скрыт за черными очками, утверждать это однозначно было сложно. Отвернув голову от Грома, незнакомец снова заговорил:
- Я знаю, что среди вас есть те, кто все еще полагает, что борьба за свободу может быть бескровной, или, обойтись малой кровью. Вынужден огорчить этих мечтателей (теперь он точно посмотрел на Грома): не может. То, что ждет нас всех впереди изменить многое. Изменит порядок вещей, изменит общество, а, главное, изменит вас самих. Предвижу вопросы по поводу вашей подруги Пэм. Я сразу дам все ответы. Пэм была выбрана по двум причинам. Во-первых, из-за своего влиятельного отца. Многим рядовым гражданам станет, а вернее сказать, уже стало ясно, что похищение дочери такого человека - это удар не только по нему, но и по системе в целом. Вы согласны со мной?
Он повернул голову справа налево, обводя всех своим невидимым взглядом. Волки неуверенно мялись, переглядываясь и, словно, ища поддержки в глазах друг друга. Со всех сторон послышалось вялое и неуверенное 'да'.
- Вот и хорошо, - поощрительно сказал человек за столом. - Очень хорошо. А теперь вторая причина выбора Пэм. Нам стало известно, что она является своего рода слабым звеном. Слишком эмоциональна. Слишком привязана к своей настоящей жизни. Слишком ребенок. Ее вербовка была очевидной ошибкой, но, в то же время, и закономерностью, так как все вы так или иначе приведены в организацию двумя людьми: Кротом или Громом. И именно в этом состоит основная слабость волков. Понимаете меня? Понимаете?
Все снова неуверенно закивали в ответ. Понять, к чему клонит этот странный человек, пока было сложно.
- Я не делаю вам предложение, - вдруг страшным голосом почти крикнул мужчина, чуть приподнявшись со стула. - Я ставлю вас перед фактом, друзья мои. С сегодняшнего дня я буду считать, что все, находящиеся в этой комнате, приведены сюда одним человеком: Кротом. Я понятно изъясняюсь?
Вот теперь все встало на свои места. Все всё прекрасно поняли. То, кем был этот человек, волки догадались сразу. А после его последних слов догадались, и чего он хочет. 'Мягкий' Гром с сегодняшнего дня больше не стоит у руководства организации.
- Я должен отбыть, - поднялся мужчина. - Уверен, что все обойдется без глупостей. Да, и куда вам деваться? Неужели кто-то из вас после всего случившегося сегодня с этим придворным писакой и его семейкой пойдет с признаниями в МНБ? Малышку Пэм там бы вам простили, сочтя за глупую шутку вельможных отпрысков. Простили бы даже парочку ограблений - все равно вы толком-то и унести ничего не смогли. Но вот Савина, его жену и детей вам никто не простит....
***
Мощного телосложения мужчина сидел на шикарном диване, привезенном, скорее всего, из заграницы. Он был одет в строгий костюм несколько старомодного покроя, но все равно вызывающе дорогой - простому смертному работнику в СНКР пришлось бы работать на такой не один месяц, если не год.
Рядом с мужчиной на диване сидела женщина лет сорока. Она была красива и выглядела для своего возраста превосходно.
Напротив них на стульях сидели Днёв с Мишиной. Разговор длился уже около часа.
- Давайте еще раз, Станислав Игоревич, пройдемся по последним дням, - попросила Мишина.
Сейчас она говорила тем же ласковым, немного вкрадчивым голосом, которым говорила с Днёвым на улице в момент их знакомства. Подполковник краем глаза наблюдал за ней, ловя себя на мысли, что ему безумно хотелось бы, что бы с ним она всегда говорила только так и никак иначе. Но пока, как показывала практика, на подобное потепление ему рассчитывать не приходилось. По пути к Дмитриевым, в машине, Лада беседовала с ним так, словно он ей чем-то обязан.
- Я слушаю вас, - небрежно бросила она, глядя в окно на проносящийся мимо город.
- Думаю, что беседа многое прояснит, - ответил Днёв, стараясь держаться как можно более независимо. - Сейчас поговорим, установим факты, а там, возможно, и нарисуется какая-нибудь картина...
- Какая-нибудь, товарищ Днёв, нас не устраивает, - она повернула к нему лицо и посмотрела такими холодными глазами, что подполковника буквально пробил озноб. - Итак, что вы можете предложить в качестве дальнейшего плана мероприятий?
Днёв задумался. Сразу после теракта и известия о похищении вся народная милиция была поднята на ноги. Прочесывался каждый подвал, задерживался каждый подозрительный. В первые часы было арестовано около трехсот человек, которые тут же были рассортированы по отделениям народной милиции и подвергнуты интенсивным допросам в присутствии сотрудников МНБ. После первичного отсева часть из них была доставлена на Лубянку. Как раз в тот момент, когда машина с Днёвым и Мишиной выезжала через открывшиеся трехметровые ворота, им навстречу выехало несколько грузовиков, в которых, как хорошо знали оба, обычно перевозили арестованных.
