Бумага занялась быстро, корчащиеся в огне черно-пепельные полоски ползли по обрывкам, словно воины, штурмующие вражескую крепость, не оставляя врагам надежды на пощаду… Едва он подумал об этом, как богатое воображение сыграло с ним злую шутку.
В огоньках, охвативших куски коммунистической пропаганды, мистеру Вандербильту почудились красные полчища, орды бородатых мужиков, вздымающих над головами окровавленные штыки.
Острые язычки алого пламени походили на лучи пятиконечных звезд на колышущихся знаменах революционных конников.
Он с трудом оторвал взгляд от пламени. Взгляд упал на старый глобус, точнее, бар, стилизованный под изображение Земли, как ее представляли двести лет назад. Отблески пламени заплясали на полированных поверхностях Европы и Азии, грозя затопить собой весь мир.
Миллионер повернул глобус, чтоб открыть бар и подкрепиться стаканчиком старого шотландского виски, и от этого движения революционные отблески легли на Американский континент.
«Призрак бродит по Америке…. Мировой пожар Революции!» – мелькнуло в его голове. Торопясь, он плеснул в стакан и поспешно отхлебнул.
То, что написали эти господа, это были не просто фразы, и «Манифест» – не просто книга. Это был продуманный план разрушения привычного мира. Это был вызов, черт побери! Мир нуждался в защите!
Взгляд его упал на лаковую шкатулку, привезенную из Китая. Продавец – антиквар уверял, что она принадлежала самому Лао-Цзы, и содрал с него кучу денег. Иероглифы красиво бежали по крышке, складываясь в слова.
«Настоящий воин сперва выигрывает войну, а потом идет воевать…» – вспомнилась ему фраза китайца.
Чтоб выиграть войну, не начиная ее, нужна была информация.
Он еще разок отхлебнул из стакана и пододвинул к себе пачку вечерних газет.
Там, как водится, писали всякую чушь – моды, автомобили, политика и спорт, но о большевиках – почти ничего! Только солидная «Нью-Йорк таймс» посвятила Советской России одну заметку, предварив ее словами «по сведениям из непроверенных источников…»
Ошеломленный мистер Вандербильт отодвинул листы таблоидов, уставился на глобус.
Это было удивительным, невероятным! Страна, занимающая одну шестую часть всей суши, в представлении газетчиков просто не существовала! Ее не было, там было белое пятно, скрывающее за собой все, что угодно! Какая великолепная маскировка!
Миллионер представил, как никому не видимые бородатые коммунисты прокрадываются в САСШ и…
Ему стало нехорошо. Страх дохнул холодком в затылок, заставив руку с бокалом вздрогнуть.
Следствием такой слепоты правительства могло стать все, что угодно!
Решительно отодвинув в сторону сигарный ящик, он освободил место для листа бумаги и вывел там «Уважаемый господин Президент!»
В голове складывались обороты и периоды, но он не отпустил их на бумагу. Поверит ли ему Президент? Почему он должен поверить ему? Что он может предъявить Президенту, кроме своих предположений? Ничего! Информация! Нужна информация!
Зачеркнув первую строку, он в столбик написал названия стран: СССР, Польша, Германия, Чехия, Румыния, Финляндия, Китай – и задумался.
Постепенно против каждой из стран стали появляться имена и фамилии. Там нужны были свои люди. Не из газет же ему узнавать новости. Знаем мы эти газеты…
Семь стран. Семь фамилий. Чувствуя себя командиром небольшой армии, он достал чистый лист и написал наверху:
«Мистер Гаммер!
Я понимаю ваши трудности работы в большевистской России и сочувствую вам, но сочувствие – это единственное, чем я могу облегчить ваше задание.
С момента получения Вами настоящего письма к вашим многочисленным (и, напомню, хорошо оплачиваемым!) обязанностям прибавится еще одна. Я прошу Вас собирать любую информацию о политических настроениях в СССР и всему тому, что связано с внешней политикой Союза. Хорошо зная Вас, не жду жалоб.
Вместо жалоб на трудности постарайтесь понять и меня. Вопросы, которые я стану задавать вам, не могут быть конкретными, ибо конкретны только частности, а меня интересует вопрос глобальный – безопасность Западной цивилизации. В силу этого мне интересно все, что может только хоть как-то повлиять на взаимоотношения большевиков и цивилизованного мира, и в первую очередь, конечно, военно-технические разработки, которые могут нарушить сложившееся равновесие.
Поверьте, вы не одиноки. Такую же незаметную работу будут делать десятки моих корреспондентов в иных странах и чаще всего в значительно худших условиях!
Искренне ваш мистер Вандербильт».
Отложив написанное письмо, он тут же пододвинул новый лист и написал «Господин Президент…»
Он твердо был убежден, что такие дела без Президента не делают!
САСШ. Вашингтон
Март 1928 года
…Президент принимал их не в Овальном кабинете, а в одной из гостиных Белого Дома. По принятому протоколу это означало неофициальность мероприятия. Вроде как встречу старых приятелей для разговора о чем-то не особенно серьезном. Лучших условий мистер Вандербильт добиться для себя не смог.
Мистер Калвин Куллидж смотрел на гостя внимательно, но без доброжелательности. Словно он уже сожалел о том, что выделил ему время. Вместе с ним на приглашенного к Президенту миллионера смотрели портреты предшественников мистера Куллиджа на президентском посту. На мгновение гость почувствовал себя на суде присяжных.
– Слушаю вас, мистер Вандербильт.
Миллионер внутренне усмехнулся. Президент еще не знал, чем гость готов его удивить. Интересно, есть тут где-нибудь поблизости камин? Но не успел он слова сказать, как Президент продолжил:
– В общих чертах я представляю то, что беспокоит вас, и сразу скажу, что с некоторыми вашими озабоченностями я согласен и все же думаю, что вы несколько преувеличиваете возможности большевиков… Кто же их сегодня боится? Они бедны и смешны…
Госсекретарь, уже знавший, откуда тут дует ветер, быстро вставил:
– Вы слышали, что их покойный вождь предложил сделать с золотом?
Несколько озадаченный напором мистер Вандербильт сказал:
– Э-э-э-э-э… Он, кажется, хотел сделать из него…
Конечно, он знал, что после своей окончательной победы большевики хотели отлить из благородного металла унитазы для общественных уборных и поставить их в крупнейших городах мира, но, оставаясь в рамках приличной беседы, не решался заговорить об этом.
– Вот именно. Именно! – помог ему чиновник. – Меркурий! Меркурий, а не Марс! Надо торговать с ними, а не дразнить их… Их новая экономическая политика отчетливо показывает, куда они движутся. Дайте им время, и коммунисты превратятся в обычных социал-демократов. Нам нужно не конфликтовать с ними, а покупать там концессии, экспортировать наши вещи и наш образ жизни. Нужно немного времени, чтоб их идеология, соприкоснувшись с реальной жизнью, приспособилась к ней. Поверьте, совсем скоро там все будет, как и у всех. Ну, вспомните хотя бы Великую Французскую революцию. Сколько было шуму, сколько голов полетело! И что?
Мистер Вандербильт отчетливо понимал, что от него ждут согласия, может быть, даже извинений, что он так долго надоедал занятым и важным людям. Но они не на того напали! У него в портфеле нечто!
– Боюсь, что вы ошибаетесь, – сказал миллионер. – И совершенно напрасно недооцениваете их научного потенциала и ненависти к окружающему миру…
Госсекретарь выразительно пожал плечами.
– Насчет сегодняшней ненависти я не спорю, – примирительно сказал Президент Куллидж. – В этом смысле от них можно ждать всего.
Он качнул бокалом с виски, и кубики льда звякнули, коснувшись стекла.
– Есть в них какая-то сумасшедшинка… Я не удивлюсь, если они в рамках реализации своего утопического пятилетнего плана в припадке классовой ненависти запланируют предпринять что-нибудь удивительное…
Он совершенно простецки щелкнул пальцами.
– Что-то вроде поворота Гольфштрема, чтоб заморозить Западную Европу. С них станется. Но пусть об этом беспокоятся европейцы… Да и как большевики смогут это сделать?
– Их научный потенциал…
Госсекретарь не выдержал и снова вмешался.
– Помилуйте, мистер Вандербильт! Какой потенциал?
В его голосе помимо воли появились нотки взрослого, разговаривающего с упрямым ребенком.
– После того как самые умные, спасаясь от ужасов Гражданской войны, рассеялись по всему миру, превратившись в таксистов и швейцаров…
Теперь нотки взрослого прорезались в голосе миллионера.
– Вы в плену стереотипов, мистер Госсекретарь… Вы забываете, что с тех пор прошло больше 10 лет. И большевики, одержимые жаждой мировой власти, не жалеют денег на науку и промышленность… У меня там есть свои информаторы, и они говорят, что люди, думающие, как и вы, не правы. Пока еще, слава Богу, не непоправимо не правы. У большевиков есть и ненависть к нам, и светлые головы, которые могут эту ненависть отлить во что-то вещественное.
