— Не хмурься, — добродушно произнес Кондрат. — Они твари Божьи. А значит сотворены им не просто так.
— Как по мне, так просто твари, — согласился с Федотом Аким, которого эта «пернатая дичь» также порядком достала.
— Тихо! — перебил их Андрей и указал рукой в сторону, откуда спешно возвращался Акакий…
После смотра, в тот же день, Кондрата и Андрея пригласил себе воевода и нарезал фронт работ более детально. Где именно он должен был патрулировать и какое время. Была бы его воля — до глубокой осени отправил. Но он не мог… даже царь этого сделать не мог… Потому что поместная система представляла собой типичную раннефеодальную схему. С поправкой на особенности Восточной Европы, разумеется.
Суть ее была проста.
Мужчина получал землю — феод, именуемый поместьем, за военную службу на время этой самой службы. С феода этого он кормился и снаряжался. Теоретически.
Тот факт, что земли выдавалось мало и она частенько не отличалась густотой населения, вносил кардинальные правки в материальный базис этого войска. В остальном же ситуация мало отличалась от феодальной системы какого-нибудь королевства Западной Европы века IX или там XI. А потому, помещик, как и западноевропейский феодал архаичного периода должен был явиться на регулярный смотр или на сбор по требованию, а потом выступить куда ему укажут.
Как несложно догадаться, ни о какой дисциплине и субординации в таком войске речи не шло. Все держалось на личном авторитете и статусе назначаемых командиров. Что приводило к удивительному бардаку, очень низкой управляемости хоть сколь-либо крупных отрядов и запредельной перегрузке командиров. Они просто тонули в микроменеджменте. Только присутствие монарха могло хоть как-то исправить ситуацию. Да и то — не сильно. И, разумеется, служба подобная была сильно ограничена по времени. Ведь феодала ждал его феод, с которого он кормился. И дела хозяйственные, без которых он не мог бы выезжать на службу. Поэтому более чем на два-три месяца в год отвлекать воинов при такой системе комплектования на практике не смели.
Понятное дело, что отдельные помещики, зная, что у них за спиной крошечное разоренное поместье могли оставаться на службе и дольше. В надежде на то, что смогут разжиться грабежом и войной средствами к существованию. Однако большинство служили недолго. И проводили в походе редко больше двух-трех месяцев. А то и вовсе уклонялись под разными благовидными и не очень предлогами.
Причем, что примечательно, правительство редко брало на себя обязательства по обеспечению провиантом и фуражом мобилизованных. Строго говоря нормальное обозное хозяйство относительно современного типа в XVI веке в европейских армиях только-только формировалось. И на восток Европы оно пока еще не пришло. Из-за чего помещики по факту служили столько, сколько могли, после чего отъезжали со службы. А могли они очень немного. И это воспринималось нормально.
При планировании военных операций и походов подобный нюанс требовалось учесть, иначе до битвы большая часть армии могла банально не доехать. И, если намечалась серьезная кампания, старались ее проводить так, чтобы войско двигалось по земле, которую можно грабить. Что, кстати, тоже использовалось при планировании операций. Ведь если тут прошла одна армия, то другой пройти будет крайне сложно. Грабить-то нечего. А значит и продовольствием будут очень большие проблемы. Этакий искусственный кормовой барьер или, если хотите, зародыш тактики выжженной земли.
Так вот Андрею «нарезали» фронт работ в безлюдных землях на самом опасном направлении вдоль Муравского шляха. А потому требовать долгой службы не могли. Даже если отряд сможет там продержаться хотя бы месяц — уже круто. Поэтому, узнав о том, куда ему идти, Андрей не побежал сразу в известном направлении, а чуть задержался. И стал подбирать тех бедных помещиков, которые те края хорошо знают. Карт ведь нет. И без проводников можно было легко вляпаться. Сверх того, Андрей смотрел на личность кандидата и наличие у него какого-нибудь оберега с символикой Перуна. Ну и, само собой, выбирал из числа тех, кого никуда не направили, дав возможность наводить порядок в хозяйстве. И не только подбирал, но и мотивировал, предложив им в подарок по мерину. То есть, вроде как нанимая. А вроде бы они и сами пошли с ним. Добровольно. Ведь в подарок, а не за службу…
Получилось подобрать пятеро доброхотов: Акакия, Пафнутия, Зенона, Никодима и Модеста. Колоритные имена, взятые из святцев. Они выглядели весьма и весьма впечатляюще в глазах Андрея, который особенно выделял первого кадра и последнего.
Акакий он и в Африке Акакий. Если греческого не знаешь. Но даже если знаешь, улыбаться с такого имени меньше все одно не будешь. А вот Модест… Андрей в свое время смотрел «Городок» и помнил бесподобного Модеста в исполнении Юрия Стоянова. С тех пор это имя с тем персонажем у него и ассоциировалось. Даже несмотря на то, что ЭТОТ Модест вообще ничем не походил на того…
Получив себе под руку этих удальцов Андрей сделал ход конем. В прямом смысле: парень закупил еще лошадей, только не меринов, а меринцов — мелких лошадок, пригодных, по сути, исключительно для вьючных дел. Переложил на меринцов вьюки и поклажу. А меринов, что стояли ранее под ними, выделил этим новым соратникам. Он бы и меринов купил, да, увы, не имелось. Агафон не зря до смотра, загодя предложил покупать их. Пока они еще имелись в продаже.
Эти новые «юниты» не обладали хорошим защитным снаряжением. Что позволяло использовать их в роли боевого охранения, то есть, выдвигать одного в передовой дозор. И, по ситуации, выставлять боковые дозоры.
И первый же контакт с неприятелем показал — это было очень правильным решением…
— Что там?
— Татары.
— Воины, али кто?
— Воинов я трех видел. Остальные — простые разбойники.
— Далеко?
— За этим перелеском будет поле, такое же что и это. А дальше брод через небольшую речку. Вот они там и переправляются.
— Сюда идут?
— А куда им тут еще идти? — удивился Акакий. — Кругом лес, а его они не любят.
— Значит, если встанем вон там, — указал Андрей на небольшие заросли кустарника у подлеска, они нас не заметят, проехав тут?
— Если только поначалу. Чуть отъедут — сразу заприметят.
— И этого довольно, — кивнул добродушно Андрей. — Мы не дадим им чуть отъехать.
— Ты хочешь на них напасть? — удивился Кондрат. — Нас ведь послали татар караулить и известить город, если встретим войско.
— Караулить? — с усмешкой переспросил Андрей.
— Да. И на смотре, и на беседе после, воевода о том нам говорил. Али запамятовал?
— Ох дядька… — покачал головой Андрей с улыбкой. — Слова не всегда означают то, что кажется. Нас сюда отправили умирать, а не караулить татар.
— Почему? — напрягся Кондрат. Да и остальные тоже подтянувшись поближе, навострили уши.
— Старшины не ведают, насколько тяжелы мои доспехи. Но выглядят они заметно тяжелее кольчуги с вот таким вот шлемом, — указал он на голову Акима. — Как и твои, и их. А значит на своих конях мы от татар не уйдет, по их мнению, если они за нами увяжется. Кроме того, никто из нас в эти места ранее на службу не выезжал. Так?
— Так… — нехотя согласился дядька.
— Если бы знающих людей не пригласил с собой, то гибель бы мы тут свою и встретили. Все. Понимаешь? Нас сюда умирать отправили. Вот так-то.
— И ты знал это? И все равно пошел? — спросил Федот.
— А я думал, что ты этот перстень не просто так носишь, — кивнул парень на его руку, где красовался медный перстенек с символом Перуна.
— Это оберег.
— Это не просто оберег. Али не ведаешь? Или тебе перстень этот дали без посвящения?
Федот поднес руку к глазам. Внимательно посмотрел на перстень. Потом поднял глаза на Андрея. И вопросительно выгнул бровь.
— Ты носишь на руке своей знак Перуна — бога воинов. Принимая его, ты принимаешь посвящение. Это как крест на твоей груди.
— Но… — опешил Федот, не найдя что ответить.
