бросилась к дочери.
Событие девятнадцатое
…Ясновидцев – впрочем, как и очевидцев –
Во все века сжигали на кострах.
Владимир Высоцкий
Все же знают, что Ленин сделал, как только большевики пришли к власти?
Нет? Только сейчас всякие противники большевиков и прочие русофобы закричат, что начал экспроприировать и расстреливать. Садист. Не, не с этого начал, хотя не очень и жалко тех товарищей, у которых бриллианты отняли. Ладно. С другого начал. Он электрифицировал страну. А зачем он это сделал? Правильно, чтобы было куда включать электрошокеры. Которые садисты обозвали «лампочками Ильича». А зачем электрошокеры? Лечить страну от тысячелетнего летаргического сна.
К чему это? А к тому, что Брехт решил тот же способ использовать. Электрифицировать страну? Тьфу. Шоковую терапию применить.
– Чахотка! – взвизгнула Мария Фёдоровна и бросилась к дочери.
Бросились и все остальные.
– Стоять! Бояться! – гаркнул на всю Грановитую палату Пётр Христианович.
Романовы, и прочие Гогенцоллнеры, вскочили; кто ещё сидел, а кто был на пути к Елене Прекрасной, остановились, и только Мария Фёдоровна пренебрегла криком и, обняв дочь, залилась слезами.
К Брехту с закрытыми глазами подошёл Александр, встал напротив, и только после этого открыл их, из голубых его глаз ручьями слёзы бежали.
– Объяснитесь, граф! – на фальцет перешёл.
– Не прежде, чем вы все сядете в кресла и отойдёте от Елены Павловны. Это нужно и вам и ей.
– Костя, – Александр потянул подошедшего брата за руку, и они вдвоём оторвали мать от застывшей в ступоре Елены.
Мария Фёдоровна закрыла лицо руками, позволила усадить себя в кресло, и затряслась в плаче.
Нда, богатые тоже плачут.
– Граф!
– Разжаловали …
– Простите, князь. Слушаем вас, Пётр Христианович.
– Я не доктор, не врач, – Брехт оглядел семью венценосную и побелевших, стоящих теперь у стены, всяких набольших бояр. Правильно поступили, даже не зная почему.
– Говорите уже, Пётр, – всхлипнула Мария Фёдоровна, по-немецки всхлипнула. На родном языке рыдать легче.
– Повторюсь, я не доктор, но несколько советов дам. Первое и самое важное: всех докторов, что наблюдали Елену Павловну рассчитать, высечь до полусмерти на Марсовом поле, оскопить и отправить на Родину. Не заметить признаки чахотки, регулярно наблюдая пациентку, может либо враг, либо враг и дурак к тому же.
– Пётр Христианович, вы забываетесь, – чирикнул стоящий ближе всех к семейству граф Кочубей.
– Второе, не допускать больше до принцессы ни одного доктора.
– Пётр Христианович! – теперь все вместе, но не синхронно, получилось вразнобой.
– Третье, чахотка – заразное заболевание. При разговоре передаётся на расстояние около половины сажени, при кашле – на две сажени. Кроме того, все вещи больной заразны. Потому нужно до минимума свести контакты вашего семейства с Еленой Павловной. Как и у любой заразной болезни, у чахотки есть скрытая фаза. Подойдёт доктор к Елене Павловне, она на него кашлянет и он не заболеет, но заразится и пойдёт докладывать вам, Государь, и заразит вас. Про эпидемии чумы и холеры вы все знаете. Тут разница в том, что болезнь протекает очень медленно и, в первые месяцы или годы, незаметно для окружающих и даже для самого больного.
– А как же лечить? – Константин повернулся за поддержкой к стоящим за ним царедворцам.
– Чахотка не лечится. Известны буквально несколько случаев из десятка миллионов больных, когда болезнь полностью отступила.
– Да что же это такое? Зачем вы его слушаете, Ваше Императорское Величество?! – Кочубей дёрнул за руку стоящего рядом Николая Николаевича Новосильцева, члена Негласного комитета и будущего президента Императорской Академии наук.
– Хватит кликушествовать, граф. У вас есть предложения? – не дождавшись поддержки от соседа, прикрикнул на Петра Христиановича граф Кочубей.
– Ваше Императорское Величество?
– Говорите, князь! – надавил на «князя» Александр.
– Первое, не допускать беременности. Приставить к Елене Павловне женщину, которая не даст порывам страсти совершить непоправимое. Я бы… Нет. Ладно. Я бы вообще прервал контакты Елены Павловны с принцем на время.
– Милостивый государь… – попытался чирикнуть принц Фридрих Людвиг, сын Фридриха Франца I, великого герцога Мекленбург-Шверинского, который герцогом так и не станет. Умрёт раньше отца. Великим герцогом станет его сын, ну и сын Елены, понятно. Мальчик где-то там сейчас, в Неметчине.
– Если этого не сделать, то повторная беременность убьёт Елену Павловну.
– Пётр. Пётр Христианович! Но, ведь, что-то сделать можно? Вы же, раз начали этот разговор, знаете, что делать! – вскочила и бросилась к нему Мария Фёдоровна.
– Нужно отвезти Елену Павловну в мою деревню Студенцы. У меня там есть травница Матрёна. Ведьма, та самая, про которую я рассказывал. Она улучшит состояние принцессы. А в это время около Анапы или Судака нужно строить тёплый терем из кедра. Большой, просторный, с огромными комнатами и большими окнами, повёрнутыми на юг. Очень большими окнами, во всю стену. Эта болезнь боится солнечных лучей. Кроме того нужен сухой климат. Елене Павловне придётся переехать в Крым навсегда. Это существенно продлит её жизнь, а ещё нужно бросить все дела и, выкопав на Кавказе сосны, отвезти их к этому месту и посадить там большой светлый сосновый лес. Фитон… Ароматы, что испускают нагретые солнцем сосны, тоже помогают больным. Да и, конечно, нужны травы. Матрёна… Она не знает трав Крыма. Посылать её с принцессой – не правильное решение. Нужен местный травник или травница. Нужно отправить в Крым, негласно, людей неприметной наружности: и русских, и татар, и греков – и чтобы в Крыму о них не знали. Они должны походить по всем селениям, расспрашивая о лекарях народных, о травниках. Потом собраться и выявить несколько потенциальных кандидатов на роль лекарей Елены Павловны. Потом собрать этих людей и переговорить с ними. Зачем секретность? Элементарно. Найдутся дураки-чиновники, которые захотят выслужиться и подсунуть именно своего лекаря. Возможно, он и будет хорошим лекарем, а возможно, окажется шарлатаном. Этот вариант нужно исключить. Посланные люди должны выявить травников, которые на самом деле лечат людей и скотину; должны быть выздоровевшие, очевидцы. Это действительно просто, к хорошему травнику будет стоять очередь. Народ не обманешь. К шарлатанам он не пойдёт. Нет, сначала-то пойдёт, но убедившись в том, что это – брехло, а не лекарь, ославит, и поток, желающих поправить здоровье у шарлатана, иссякнет.
Ну и, конечно, Матрёна будет присылать свои сборы или отвары. Хотя нет, отвары скиснут. Сборы и рецепты, как их заваривать. Возможно спиртовые настойки.
– Звучит так, словно вы готовились, Пётр Христианович, – Константин криво усмехнулся.
Событие двадцатое
Когда на грабли наступают политики, шишки достаются народу.
В. Зубков
– Вы же
