по твоему»: тихо произнёс Сиюк. Уже прискакали Брадобрей, Миркен и тихим ходом, приближались Кызле с Чжень. От аилов кочевья стекался народ. Собралась огромная толпа, но было очень тихо. Брадобрей, осмотрев тело хозяина, простёр руки к небу и что-то забормотал. Три женщины рыдали над телом Мунака. Картина трагедии была ясна – упасть с высокого могучего Карагёза и молодой разобьётся. Вопрос: «А кто будет ханом?», оставался загадкой без ответа. Медленно встала с земли Молге – вид её был зловещ и ужасен. Он из под бровей медленно и пристально оглядела людей в толпе – все опускали взгляды, при виде её глаз. Слышен был лишь жаворонок высоко на небе. Молге распахнула халат и, окрасив ладонь ханской кровью, провела рукой несколько раз по выпуклому животу – по толпе пронёсся шум… Молге подняла запачканную кровью руку – пальцами она держала ханскую печать, снятую с руки хана. «Я ношу под сердцем ханского сына и через две луны вы его увидите, а пока он не подрастёт, буду управлять всеми родами киданей и ойратов только я»: сказала громко Молге и посмотрела на Сиюка. «Мы все любим нашу правительницу, и я буду, со моими воинами, защищать её и ханского сына от любых врагов»: произнёс Сиюк. Дочь хана Жизле сказал: «Надо похоронить достойно моего отца, но братья очень далеко и прибудут только через два дня, а пока пусть управляет кочевьями Молге». У Миркена не было в готовности воинов, чтобы опереться на них, в борьбе за ханскую власть – всё произошло внезапно, и он ничего не сказал, а только одобрительно кивал головой. Молге знала, что кто руководит похоронами – тот и главный среди равных. «Где воткнётся десятая стрела, пущенная в сторону захода солнца от места смерти хана, там я приказываю копать место для упокоения его тела»: громко произнесла Молге. Принесли толстый белый войлок и Молге села на него, а затем все, приближённые к ней люди, подняли её над своими головами – в толпе раздались крики приветствия правительнице. Печальная процессия, с завёрнутым в ковёр телом хана, двинулась к крепости.
Тело Мунака внесли в его покои, и барс заметался беспокойно возле него. Молге обняла кошку за шею и прижалась к нему щекой – барс заскулил и упокоился. Молге оглядела присутствующих и велела Миркену послать гонцов к его сыновьям с печальным известием: «Пусть прибудут с семьями все, кто сможет, а охранять всех приглашённых будет Сиюк – у него лучшие воины. Наши воины пусть будут с семьями. Хоронить по обычаю будут только, мужчины и я тоже не буду на могиле хана». Все, кроме Сиюка, вышли и Молге ему сказала вкрадчиво, подойдя очень близко: «Усиль охрану мою и всей крепости… да и возьми у Чжень деньги на все нужды – не жалей, потому что ханы умирают не часто, а я всё помню…». Вошёл Брадобрей и сообщил, что караван купца Лю в дневном переходе от крепости и скоро прибудет к тебе, хозяйка. Молге спросила, Брадобрея: «Как идут работы по ремонту подземного хода и когда можно будем по нему пройти с осмотром?». Брадобрей ответил, что работы прекратили из-за отсутствия камня и кирпича. Молге зловеще прошептала: «Да ты в своём уме, старик? Разбирайте конюшни, сараи, а в туннеле работы не прекращать ни на один день – ты за всё ответишь и посторонних в туннель не запускать, а после… в нём произойдёт обвал… ну ты меня понимаешь ведь»? Брадобрей испуганно попятился к выходу. Молге позвала Чжень и сказала: «Нам надо помыться. Деньги давай Сиюку – сколько скажет, отдай, для захоронения, доспехи хана, чашу из черепа, а сабля перейдёт по наследству моему сыну. Да… присмотрись к Сиюку – молодой крепкий волк должен нас слушаться и в степь не смотреть. Всегда помни Чжень, что ты уйгурка, а я тангутка – народ это знает и тебя даже не захотели брать с собой, когда убегали от хорезмийцев – на твоё счастье». Чжень поцеловала руку хозяйки и выбежала. Молге наконец-то сбросила с себя одежду и подойдя к зеркалу, удивилась своему отражению: «На кого я похожа – всё тело грязное, живот в крови, а лицо… моё лицо… ужас сплошной… ну и денёк, а ведь так начинался… Чжень до вечера будет заниматься моим телом – завтра с Лю встреча, а он очень много знает о всех землях – дам ему денег побольше». Чжень её мыла, била ладошками, растирала кожу, втирая настои, выворачивала суставы, царапала ногтями ступни ножек, а потом облила тёплой водой и накрыла войлоком. Принесла кальян и села рядом. Молге погладила служанку по щеке и затянулась запашистым дымом конопли – всё вокруг поплыло… барс, Чжень – такая красивая… ковры… зеркала смотрели на неё… Мунак звал к себе, а она убегала, но оставалась на месте… пески… Чжень отвела её к дивану, уложила и укрыла цветным войлоком, отделанным парчой.
Купец пришёл с одним помощником, несущим ларец с дарами, и поклонившись сказал: «Я рад за вас повелительница и вы такая молодая, красивая переживёте это большое горе – жизнь продолжается. «Прими скромные дары от меня – в знак уважения к тебе и Мунаку, с которым у меня была тайная дружба. Я пришёл с караваном из Тараза и мне там пожаловались, что больше не управляют землями Кулана – сильные не будут подчиняться слабым». Молге сказала: «Садись купец и отведай моих угощений, а потом поведаешь мне о всех событиях в других землях – я знаю про твою дружбу с Мунаком и хочу её продолжить. Мне нужна вся правда о хорезмийцах и монголах – ты ведь понимаешь, что я буду очень благодарна тебе»? Купец отослал помощника и отпив вина из золотой пиалы, сказал: «Монголы уже, на покинутых вами землях, пасут свои табуны и отары – я не обманул Мунака. Сюда они придут, на следующую весну или лето, тремя потоками пройдут вдоль гор на Тараз и Самарканд. Твоя крепость продержится всего несколько дней и поэтому тебе бы лучше объединить свою конницу с хорезмийцами. Они уже замирились с персами и готовятся встретить монголов – выбор у тебя не большой». Понизив голос до шёпота, сказал: «Мне там дали яд, чтобы отправить в мир иной Мунака, подкупив слугу. Вот этот яд, в кувшинчике, отдаю тебе – может пригодиться, а хорезмийцам сообщу, что хан погиб. Жди скоро послов от хорезмшаха Ала ит-Дина – сейчас вам надо объединить войска, мне
