Но особо ни к кому не приставали. Когда совещание закончилось, я остался.
Поговорить с Бородиным. Насчет подписей. Для легализации карате. То, о чем меня просил вчера Белоухов.
Бородин развел руками.
— Ну, ты же видишь, что творится! Ваше карате — неизвестная территория. Как мы можем сейчас дать добро? А если действительно, не дай бог, какой-нибудь каратист отметелит кучу народа? И сядет в тюрьму. В каком тогда положении мы окажемся?
Я покачал головой.
— Мы постоянно вдалбливаем всем ученикам. Карате — это искусство мира. Только для самообороны. Применять вне зала — запрещено. И потом, сколько боксеров и борцов бьют людей? Им, значит, можно?
Но Бородин уперся.
— Это пока преждевременно. Вот если бы вы показали пользу для общества. Для народа. Вашего карате. Тогда другое дело.
Я вспомнил про комсомольские дружины.
— А что, если мы поможем милиции с патрулированием? Справиться с хулиганами. Это будет хорошим показателем?
Бородин оживился. Энергично кивнул:
— Конечно. Отличная идея. Вы можете начинать прямо сегодня. Я сейчас позвоню в райотдел. Чтобы вас приняли. Сможете?
Я подумал. Что не поделаешь ради легализации? Кивнул.
— Хорошо. Сейчас у меня тренировка. Но вечером можно.
На том и решили. Сначала начнем с участка на окраине города. Рядом с рабочим поселком. Оттуда приходило больше всего сообщений. О распоясавшихся хулиганах.
Чтобы не быть голословным, я запросил решение собрания. Секретарь быстро набрал текст в приемной. Бородин подмахнул. Без бумажки ты какашка.
Прямо из приемной я позвонил Смелову.
— Собирай ребят. Вечером идем на патрулирование. Покажем свои навыки в деле.
— Заметано, — Леня рад. Он всегда за любой кипеш. — Сделаю.
Я назвал адрес, куда их собрать. И время. А сам поехал на тренировку. Для оперативников госбезопасности.
Сегодня народу пришло мало. Всего пятеро человек. Мы быстро отработали приемы.
Перед кумитэ устроили перекур. Ребята устало повалились на маты. Солнцев устоял на ногах. Кивнул.
— Поздравляю с аттестацией. Уже наслышан. Тяжко пришлось?
Я не стал жаловаться.
— Ничего. И не такое бывало. Спасибо.
В конце занятия я устроил с парнями вольную схватку. Кумитэ. Каждый нападал на меня по очереди. По минуте. И так все пятеро. Потом по второму кругу. И по третьему.
Схватка получилась тяжкая. Для меня. Первым я дрался как раз с Солнцевым. На полную катушку. Без поддавок.
Он сразу пошел в атаку. Сначала удары ногами. Потом руками. Я берег силы. Поэтому только отбивался. Мне и так надо прокачать навыки обороны.
Точно также со вторым и третьим противником. По комплекции они не такие здоровенные, как Солнцев. Поэтому от них отбиться легче.
Четвертый тоже сразу пошел в бешеную атаку. Проткнул мою защиту. Кулаком в лицо. И еще добавил в пах. У нас это разрешено.
Не стал дожидаться, пока я очухаюсь. Продолжил атаку. Опять норовил лягнуть в пах.
Тогда я поймал его на локоть. Он слишком увлекся. Я с удовольствием уложил его на маты. Он упал без сознания.
Не успел я опомниться, как напал пятый. Тоже сильный. И здоровенный. Правда, не такой кабан, как Солнцев.
Этот сумел повалить меня. И продолжил бороться в партере. Я еле выкрутился.
Потом перекур минута. И продолжили.
На втором круге я все также отбиваться. И еще сделал вид, что устал.
— Что такое, сенсей? — усмехнулся Солнцев. — Выдохся?
Я стоял на месте. Терпел атаки противников. Иногда огрызался. Но больше ставил блоки. Держал глухую оборону.
Руки защищают голову. Плечи — подбородок и туловище. Локти прикрывают живот. Пригнутая низкая стойка. Ноги полусогнутые. Почти как в боксе.
Удержался на ногах. Весь круг. Мысленно держал в голове образ скалы. Которую никто не может сдвинуть с места.
Поэтому устоял. Даже когда последний боец налетел. Пытался сбить с ног. Я толкнул его. Подставил подножку. Парень улетел вверх тормашками.
А вот на третьем круге я пошел в ответку. Почти сразу пробил Солнцеву солнечное сплетение. Командир завалился назад. Упал на попу. Захрипел.
С другими разобрался также решительно. Они привыкли, что я в обороне. И не ожидали атаки.
Тоже выдохлись. А у меня остались силы. Второго и третьего я выбил мае гери. Удары ломил со всей силы. Со злости.
С четвертым получилась серьезная заруба. Он не хотел уступать. И оказался техничный. Я поймал его на финт. И тоже добил локтем.
Ну, а пятый попался на удар коленом. Совсем банально.
Хотел опять опрокинуть меня. Сделал проход в ноги. Я предвидел этот маневр. Просто поднял колено.
И парень наткнулся на ногу. Сразу брякнулся без сознания. Очухался только через пять минут.
— Ну все, парни, — сказал я, когда отдышался. — Спасибо за тренировку. На сегодня все.
Выехал вместе с ними. На окраине города. К рабочему поселку. В Гольяново.
Пока ехал, поспал в автобусе. Приехал и сразу в райком. Мои ребята уже собрались у входа. Пришло семеро человек. Смелов, Бурный, Гончаров, Куприянов, Крылов. Я попросил их подождать.
А сам внутрь. Предъявил бумагу. Председатель — тетка лет сорока. Посмотрела решение, покивала.
— Да, товарищ Бородин звонил. Объяснил про вас. Ну что же, принимайте группу. Тут у нас нелегко. Сами увидите. Но, может, справитесь. Если вы те каратисты, о которых в народе говорят.
Мы прошли в участок милиции. Там уже ждали комсомольцы.
Трое ребят в костюмах. Хилые и тщедушные телосложением. Один в очках. Ну да, такие вряд ли смогут скрутить хулигана.
Начальник участка позвал молоденького лейтенанта. Для сопровождения. Нам выдали красные повязки. С надписью «Дружинник».
— А вы чем пользуетесь во время задержания? — спросил я. — Пистолет? Дубинки?
Милиционеры усмехнулись.
— Какой пистолет? Какие дубинки? Это же наши, советские граждане. Их нельзя бить. Только воспитывать. Поэтому ручками, ребята. Только ручками.
Мы вышли и отправились в патрулирование. По двое человек в каждую сторону. Лейтенант ушел вместе с Гончаровым, Бурным и Крыловым. Еще один патруль — со Смеловым и Куприяновым. Третий со мной. Тот самый очкарик.
— Что-то я сомневаюсь, что мне повезло, — вздохнул он. Поправил очки. — Вы так молоды. Наверное, даже моложе меня. Справимся ли?
Ребята улыбнулись на прощание.
— Ермолов хорошо бегает. Он убежит быстрее вас, — смеялся Крылов. — Так что, готовьтесь заранее.
Все это не прибавило очкарику настроения. Звали его, кстати, Петя.
Мы разошлись в разные стороны. Я с любопытством осматривал поселок.
Старые здания. Многие деревянные. Барачного типа. В центре стояла церковь. Сейчас закрытая. Здание отдано под макаронную фабрику. Колокольня превратилась в трубу.
Повсюду химические производства. Лаборатории и цеха. У меня иногда щипало глаза. Из-за чересчур большой концентрации вредных веществ в кислороде.
В целом, чистенько. Очень даже. Снег убран. Хотя многие лужи покрыты льдом.
Но все равно, многие люди недовольны. Лица усталые и хмурые.
— А вы давно занимаетесь карате? — подозрительно расспрашивал Петя. — Сможете помочь, если что? Не убежите?
Я кивнул.
— Занимаюсь достаточно давно. Ничего, как-нибудь справимся. В крайнем случае, надо свистеть. Вон, у вас же есть. Для подачи звукового сигнала.
Петю не успокоился.
— Это так, но тут ничего не слышно. Свисток не поможет. Мы тут как-то пытались одного задержать. Так он здоровый, как лось. Еще и за топор схватился. Пьяный был. По всему поселку за нами гонялся. Мы уже и забыли про свистки.
Я улыбнулся. Забавное, наверное, было зрелище.
— А вот еще, недавно, — жаловался Петя. — Подрались двое собутыльников. За ножи схватились. Один ударил другого. В грудь. По пьяне. Чуть не убил. Нам тоже не давался. Махал ножом. Еле как его скрутили. Но там было наших пятеро человек. А тут мы вдвоем. Что будем делать, ума не приложу.
Мы прошли церковь. Добрались до химической лаборатории. Внутри сидел сторож. Сказал, что все в порядке.
Мы отправились дальше. На дороге лед. Местами снег.
— И что, вот так ходить весь вечер? — спросил я. — Наяривать круги по району. Только так и спасаете людей от хулиганов? Так замерзнуть можно. Как собаки.
Петя пожал плечами.
— А что ты предлагаешь? Надо бы наших, комсомольцев, больше привлечь. Но мало кто хочет. Тут, вообще…
Он не успел закончить. Впереди послышались истошные крики.
К чести Пети, он ни секунды не сомневался. Снова поправил очки. И побежал на крики. Я двинул за ним.
Темно и морозно. Изо рта вырывается пар. А впереди кричит женщина.
— Помогите, люди добрые! Грабят!
Мы прибавили ходу. Как бы ее там ножом не пырнули.
