это хорошо и правильно, но мало. Нужно еще идеологически соответствовать. Сначала октябрёнок (это позади), потом пионер (это в настоящем), потом комсомолец и коммунист (это в будущем). Главное, ни на какие компромиссы с совестью идти не нужно. Чему порукой «Моральный кодекс строителя коммунизма», который я прочитал в библиотеке.
Но вернёмся к учёбе.
Предстоящие три с небольшим года в школе можно сжать в один. Даже в полгода.
Потому что всё, или почти всё, чему меня здесь собираются научить, я уже знаю. Более того, знаю и умею я гораздо больше, но показывать это категорически не нужно. От будущей репутации юного гения всё равно никуда не деться, но пусть всё будет в пределах хоть какой-то нормы, а не чуда. Люди боятся чудес, как и всего непонятного, а тот, на кого смотрят с опаской, не может рассчитывать на доверие. Мне же без доверия никуда. Хотя бы некоторых людей или, как тут в таких случаях говорят, фигур. Пусть даже не ключевых, но обладающих влиянием и властью.
Лучше всего, военных.
Во-первых, от них непосредственно зависит безопасность страны.
Во-вторых, мой здешний папа – военный. Пусть и не самых высоких чинов, но какие-то связи есть. Опять же, это сегодня он командир полка, а завтра, глядишь, и до комдива дорастёт. А это уже генерал, совсем другой статус, генералов в СССР уважают. В особенности тех, кто реально командует войсками, а не просиживает форменные брюки с лампасами в высоких штабах.
В-третьих, тот же антиграв будет интересен военным. Очень сильно интересен. Кровно интересен. Установи его на истребитель-бомбардировщик, чтобы вес последнего снизился в шесть-семь, а то и десять раз… А боевой вертолёт? А танк? Вообще любая военная техника, включая корабли и подводные лодки. Да за такую возможность военные душу дьяволу продадут. Даже с учетом того, что ни в бога, ни в дьявола в СССР официально не верят. Страна атеистов. Тоже интересный факт, кстати, и требует обдумывания, но не сейчас.
Значит, военные, запомним эту мысль.
Итак, сколько времени мну нужно, чтобы, не привлекая к себе лишнего внимания, закончить школу?
Полгода. Могу, но не нужно, слишком рано.
Год. Тем более могу, но тоже рановато.
А вот два года – это оптимальный вариант. Мне будет пятнадцать. Да, организм ещё вовсю растёт, но основные гормональные бури уже позади. Можно начинать взрослую жизнь. Если ещё за это время собрать действующий прототип антиграва и суметь заинтересовать в нём военных, будет совсем хорошо.
Дома я разделся, поставил книги на полку и взялся за учебники.
«Алгебра»
«Геометрия»
«Физика»
«География»
«Биология»
«Русский язык»
«Литература»
«История средних веков»
Все за шестой класс, конечно же.
Памятуя о том, что перегружаться не нужно, внимательно, не торопясь, изучил первые четыре. По часу на каждый.
Н-да, примитив. Какие там полгода! На сегодня хватит, пожалуй, хотя я и не устал, но завтра уже закончу с шестым классом, можно сдавать экзамены экстерном. Значит, два дня.
Положим три дня на седьмой класс.
Расщедримся и возьмём четыре на восьмой.
Проявим неслыханную расслабленность и дуракаваляние и определим неделю на девятый.
На десятый, так и быть, две недели.
Что получается?
Два плюс три плюс четыре плюс семь плюс четырнадцать. Добавим два выходных. Нет, три. Итого: тридцать три богатыря. То бишь дня. Чуть больше месяца, чтобы полностью усвоить школьную программу. Н-да. Никому об этом не говори, хе-хе. Кстати, о школьной программе. Откуда выплыли эти богатыри?
…В чешуе, как жар горя,
Тридцать три богатыря,
Все красавцы удалые,
Великаны молодые,
Все равны, как на подбор,
С ними дядька Черномор.
«Сказка о царе Салтане», Александр Сергеевич Пушкин, великий русский поэт. Надо будет ознакомиться получше, того, что сейчас в памяти Серёжи Ермолова, маловато. Стихи великих поэтов много говорят о стране, в которой они родились и выросли. К тому же я люблю хорошую поэзию, грешен.
Пообедал, пятнадцать минут полежал, полностью расслабившись и очистив голову от мыслей, переоделся и побежал на спортплощадку – размяться.
Сегодня в это время там никого не было.
Я сделал три круга с резкими ускорениями, затем размялся на ходу (прыжки, наклоны, растяжки), перешёл на слайт-ходьбу и, когда почувствовал, что достаточно разогрелся, запрыгнул на брусья. Отжался несколько раз с махом назад и вперёд. Потом не выдержал и немного похулиганил – вышел на стойку на руках; прошёлся по брусьям; перекатился через голову на плечи, вышел снова на руки с махом назад, красиво спрыгнул.
Эх, хорошо!
Теперь – на турник.
– Ермолов! – позвали откуда-то сбоку.
Повернулся.
Старая тучная женщина в тёплом длинном зеленоватом пальто и серой пуховой шали смотрела на меня, стоя у входа на спортплощадку. Подняла руку, поманила пальцем:
– Иди-ка сюда.
Я подошёл, на ходу вспоминая, кто это.
Ну конечно! Марья Сергеевна, старейшая и в своём роде легендарная учительница арифметики и математики. Говорят, что она вколачивала знания в гимназистов ещё до революции.
Иногда в прямом смысле слова – линейкой по лбу. Не знаю, как гимназисты, а мы ей подобные методы прощали. Как и грубоватый стиль общения в целом.
– Здрасьте, Марь Сергевна! Как ваше здоровье?
– Не дождётесь. Почему не в школе, Чукарин [12]?
– Так освобождение у меня. До первого марта. Восстанавливаюсь.
– Вижу. Кувыркаешься вовсю. И где только научился, не замечала за тобой прежде… Значит – здоров.
– Врачи так не считают, – вздохнул я с нарочитой печалью. – Я им говорил, говорил… Не слушают.
– Это кто не слушает, Алиев, что ли?
– Он.
– Поговорю с ним. У нас важный материал во вторник и контрольная в четверг.
– Наверстаю, Марь Сергевна, не волнуйтесь.
– Старая я уже волноваться. Это ты волноваться должен.
– Я тем более не волнуюсь. Готов написать контрольную в любое время и на любую тему.
– Так уж на любую?
– Легко, – сказал я. – В пределах программы за шестой класс.
– Да ты бахвал!
– Не без, – приосанился я.
– Та-ак. Ну-ка скажи, как умножить многочлен на многочлен?
– Чтобы умножить многочлен на многочлен, достаточно каждый член одного многочлена умножить на каждый член другого и полученные произведения сложить, – оттарабанил я точно по учебнику.
– Хм, верно. Когда успел выучить?
– Сегодня, – признался я. – Марь Сергевна, можно спросить?
– Ну.
– Если я захочу сдать экстерном математику за седьмой класс, поможете?
– Зачем тебе это? – нахмурилась она.
– Пока не знаю. Но на всякий случай уже интересуюсь.
– А ты изменился, Ермолов, – взгляд Марьи Сергеевны, казалось, обрёл вес. – Не могу только понять, в какую сторону.
– В лучшую, Марь Сергевна, даже не сомневайтесь. Так поможете?
– Там поглядим, – буркнула она. Повернулась и, не прощаясь, вперевалку, словно старая утка, пошла по направлению к школе.
Подтягивание (шесть раз), подъём прямых ног к перекладине (пять раз). Отдохнуть, но
