Офицеры порскнули по отсеку, как тараканы. Связисты застучали ключами. Командующий подошел к штурманскому столику и позвал начштаба и флагманского адъютанта.
— Господа, мы имеем перед собой трехкратно превосходящего нас численно противника. Их эскадра следует курсом зюйд-зюйд-ост, то есть прет, сука, нам прямо в лоб. Десятиузловым ходом. Про нас они пока не знают — идут походным ордером. Дистанция от дозора Эссена до их главных сил — сорок миль.
— Значит, если мы не увеличим скорость, то встретимся через… — рассудительно уточнил Витгефт.
— Именно, Вильгельм Карлович, — кивнул князь. — Но самое сладкое я не сказал — пилот утверждает, что заметил в ордере «Аннигилятор»!
— Раздолби их всех тройным перебором через вторичный переёб, залупоголовое страхуебище! — тихо произнес Витгефт и грязно выругался. — Простите, ваше высокопревосходительство, не удержался. И когда они успели?..
— Вот и я подумал: когда? — хмыкнул князь, стараясь удержать в памяти несколько интересных речевых оборотов из эмоциональной филиппики адъютанта. — Проспала наша разведка! Ладно, отставить лирику! Жду от вас, господа, предложения по плану боя!
— А если… — задумчиво начал Старк, но смолк, теребя подбородок. — Штурман! Какие здесь глубины?
— От 500 до 700! — почему-то веселым голосом оттарабанил штурман, мельком глянув на карту со свежей прокладкой курса.
— Нда… — хмыкнул начштаба, — тогда мины отменяются, а уж хотел выставить завесу и повернуть…
— Угу… — кивнул головой князь и повернулся к Витгефту. — А вы что предложите, Вильгельм Карлович?
— Транспорты разворачиваются назад прямо сейчас. А главные силы следуют вперед и после контакта с противником связывают его боем на встречном курсе, постепенно отворачивая на норд. Дадим транспортам фору в пару часов, а потом постараемся оторваться, пользуясь преимуществом в скорости. Общеэскадренная у нас на целых пять узлов выше, чем у них! Догнать нас смогут только бронепалубники, а они нам не страшны… Думаю, что предполагаемые потери при контакте и артиллерийской дуэли будут в пределах 7-10 единиц, из них тяжелые корабли — 2–3, не более. Предполагаемые повреждения остальных…
— Достаточно, Вильгельм Карлович, — перебил адъютанта генерал-адмирал, — я понял вашу мысль… Оба предложенных варианта гарантируют срыв операции. А она, должен вам напомнить, готовилась три месяца! А тут такой афронт!
— Но, ваше высокопревосходительство, Алексей Александрович! — горячо заговорил Витгефт. — Никто не мог точно предсказать появление на театре «Аннигилятора»! Ведь по последним данным разведки броненосец стоял в …
— Я знаю, где он, тварь такая, стоял! — снова перебил Витгефта Алексей Александрович. — Как говорят наши друзья французы: A la guerre comme a la guerre,[8] что, применительно к нашему нынешнему положению означает: надо воевать тем, что у нас есть, и победить, мать вашу! Потому как на поражение у нас просто нет права! ЭТО всем понятно?
— Так точно!!! — вытянулись офицеры.
— У нас есть преимущество: мы знаем о местонахождении врага, а он о нашем присутствии нет. Плюс превосходство в скорости. Поэтому план такой: легкие силы обходят противника по широкой дуге и в нужный момент атакуют с тыла, добивая поврежденные корабли и внося сумятицу. Главные силы маневрируют таким образом, чтобы в момент зрительного контакта с противником быстро выйти на курс, ведущий к охвату его головы.
Штабные офицеры почти синхронно кивнули, признавая за планом право на жизнь.
— Приказываю! — генерал-адмирал слегка возвысил голос. — Отряду Макарова лечь на курс 270 и дать 25 узлов. Плавбаза «Волга» идет с ними. Разворот на курс О90 через 1 час 40 минут. Держать связь с нами и планерами. При отсутствии данных разведки или иных приказов через 30 минут сменить курс на NO35. Пересечь бывший курс противника сзади и начать преследование, предполагая, что главные силы врага отклонятся к норду. Действовать по обстоятельствам. Цель — корабли обеспечения и подранки.
Далее: Плавбазе «Дон» подготовить к спуску на воду подлодки. Поставим их завесой поперек траектории движения противника. Пускай пустят ему первую кровь, отработают те немалые средства, что мы вбухали в их создание.
Далее: главные силы должны отойти чуть назад, чтобы дать подводникам время и возможность проявить себя. Прямо сейчас ложимся на S180 или даже SO135. Отходим за пределы видимости, ложимся на NO30-40. Ждем, пока противник окажется примерно на траверзе, корректируемся по данным разведки, и, если подлодки противника с курса не спихнули, идем NO30-40 со скоростью чуть превышающей скорость противника. Задача — оказаться в момент зрительного контакта на его носовых курсовых углах на параллельно сходящихся курсах в боевом порядке, не требующим перестроений, изменений курса и скорости. Раз линейный бой нам невыгоден, пользуемся тем, что мы впереди и с большей скоростью.
Всё! Работаем, господа!..
…А что это звонит над ухом? Будильник… Черт, ну и сон мне приснился! Какие планеры? Какой «Аннигилятор»? Какие плавбазы и сверхмалые подлодки? Фух!.. Что за бред? Привидится же такое! Хорошо еще, что не подняли в воздух дирижабли с гиперболоидами и не начали подготовку к запуску МБР! А то ведь так и до «Звезды Смерти» и психической атаки матросов на зебрах недалеко!
На тематику этого… кошмаром, конечно, не назвать… сна явно повлиял вчерашний визит к Альбертычу и его предложение поработать великим князем Алексеем Александровичем, генерал-адмиралом Российского флота…
Рассказывает Сергей Платов[9]
Ох… мля… тяжело-то как… В ушах гудит, во рту кака кошачья. В правом боку что-то томит и жить мешает, да и спину ломит, как будто всю ночь мешки ворочал. Уф-ф-ф. Похмельный синдром во всей своей красе.
Стоп, машина! А за что мне так хорошо? С пары бутылок доброго армянского коньячка, употреблённого с дедами под разговор, пускай со скромной закуской, так не бывает. «А про шампанское забыл?» — шустрой ящеркой проскользнула мыслишка в больной голове. Какое шампанское? Не было никакого шампанского! Я напряг память, стараясь вспомнить, что же всё-таки было вчера вечером. Воспоминания пришли сразу, но как-то двумя потоками. Одни были мои, а вот другие, были не совсем мои. Скажем так касались они меня, но другого меня, хотя их реалистичность и натуральность не вызывали сомнений.
Я прекрасно помнил, как мне позвонил Владимир Альбертович, дед моего закадычного друга детства Димки Политова, и пригласил встретиться вечерком — поговорить о непутёвом внуке. Выражался он туманно, ссылался на то, что разговор пойдёт совсем не телефонный, чем, признаться, меня крепко обеспокоил. Владимир Альбертович заменил Димке погибшего в Афганистане отца, но мелочной опёкой внуку не досаждал и на пустом месте тревогу бы не поднял. Димка, хоть и был парнем разумно осторожным, но как говорится, было у него и своё шило в заднице. Мог ввязаться в какую-нибудь авантюру, а, учитывая, что он вёл холостяцкую жизнь и был лёгок на подъём, вполне возможно, что на этот раз влез во что-то очень серьезное. И это по-настоящему беспокоит его деда, человека далёкого от старческого маразма и грамотного во всех отношениях. Шутка ли — генерал-лейтенант ГРУ в запасе, полжизни человек по миру мотался, знаний и опыта на десятерых хватит.
