Все, что говорил сейчас Оскар Перри, которого в бытность его министром здравоохранения, образования и социального обеспечения прозвали Пенсионером, хорошо знали присутствующие. Еще с 80-х годов в Соединенных Штатах, да и во всем мире широко обсуждались предложения правительства Советского Союза, ведущие к полпому уничтожению ракетно-ядерного оружия к двадцать первому веку.
И начало этому было положено в декабре 1987 года, когда лидеры двух государств подписали Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.
Нынешний американский Президент победил на выборах лишь благодаря горячим обещаниям договориться наконец с русскими о полной ликвидации ядерного арсе нала. И руководители военно-промышленного комплекса, встревоженные непопулярностью других кандидатов, решили рискнуть и пропустили сенатора из штата Миннесота в Белый дом. Они были уверены, что после инаугурации они сумеют подобрать мелодию, под которую станет плясать – обычное дело! – и этот парень.
Однако, приняв присягу, поклявшись на Библии свято блюсти интересы американской нации, адвокат из Сент-Пола проявил нестандартность натуры. Он осмелился провести всенародный референдум, хотя общественное мнение в Соединенных Штатах традиционно выясняют пресса и специальные институты. Этот непредсказуемый Президент обратился непосредственно к народу с вопросом, ехать ему в Москву договариваться с русскими о предварительных условиях принятия их предложений о ликвидации всех стратегических наступательных вооружений пли не ехать. Семьдесят три процента американцев высказались за визит в Россию.
…– Если мы все-таки начнем предварительный демонтаж межконтинентальных ракет, – продолжал министр обороны, – необходимо будет предпринять некоторые акции. Надо ли напоминать о серьезности этой операции и, в определенной мере, опасности ее? Система полного контроля за действиями нашего будущего контрагента пока несовершенна. Только дело даже не в этом… Вы знаете, что не все ядерные страны присоединились к соглашению. Вице-президент вместе с русским министром иностранных дел проводят сейчас консультативные встречи с рядом правительств. И мы до сих пор не можем со всей очевидностью утверждать, чего нам ждать от них. Но главная опасность состоит в другом. Подготовка к реализации будущего договора может привести к утрате бдительности в вооруженных силах, боевого духа личного состава, если хотите. Этим, весьма вероятно, не замедлит воспользоваться противная сторона.
«Сомнительно, чтобы Президент поручал Оскару акцентировать наше внимание на этой стороне вопроса,- подумал дежурный генерал Рой Монтгомери. – Конечно, начало такого мероприятия, как экспериментальный демонтаж МБР, внесет некий диссонанс в режим ракетного дежурства. Но утверждать, будто русские подложат нам свинью… Нет, слова Перри явно отдают нехорошим душком».
О
Еще полгода назад бригадный генерал Монтгомери командовал крылом межконтинентальных баллистических ракет на базе Мэсситер, расположенной на побережье Атлантического океана. Путь его к генеральскому званию не был прямым и ровным, как федеральная автострада. Сын рабочего-металлиста из Питсбурга, Рой пошел учиться в военное училище с тем, чтобы, став офицером, получить возможность закончить университет. Военная карьера его никогда не прельщала, Монтгомери мечтал об адвокатской карьере.
Но после окончания Вест-Пойнта Рой попал на офицерские курсы, которые готовили ракетчиков для эскадрилий МБР. После девятимесячной подготовки по программе операторов боевых расчетов пусковых установок ракет «Титан» Монтгомери стал заместителем, а затем и командиром расчета. Служил он исправно, обязанности не слишком обременяли молодого офицера, и Рой даже закончил юридический факультет Калифорнийского университета за счет министерства обороны.
Не за горами был и конец контракта с ВВС, можно было выйти в запас и заняться адвокатской практикой. Но тут принялись ставить на боевое дежурство ракеты «Минитмен», и Роя Монтгомери отправили в учебный центр Вандерберг, штат Калифорния. Там он успешно прошел переподготовку и угодил в десятипроцентную квоту, из которой отбирают особо одаренных офицеров на должности командиров отрядов и эскадрилий.
Перед Монтгомери открывались большие перспективы, и тогда он оставил мечты об адвокатуре. Потом довелось доучиваться в штабном колледже. И тут ему повезло: хотя у Роя не было еще обязательных двадцати лет службы, он получил под начало крыло МБР «Минитмен» на базе Мэсситер, состоявшее из трех эскадрилий по пяти десятиракетных отрядов в каждой, и звание бригадного генерала.
Служба не помешала Монтгомери защитить докторскую диссертацию в области международных отношений. Видимо, поэтому его взял к себе в КНШ новый председатель комитета генерал Ричард Уорднер, который долгие годы возглавлял кафедру стратегического планирования в Военной академии и любил окружать себя мыслящими, нестандартными личностями.
В то утро Рой Монтгомери сел за завтрак, как обычно, когда не было еще семи часов. Жену свою, Салли, он предупредил, что перекусят на скорую руку прямо на кухне и что не стоит хлопотать и накрывать для пего в столовой.
Салли выросла в иной обстановке, нежели Рой, ее с пеленок окружала прислуга. И хотя она прожила с мужем уже пятнадцать лет, ее всегда коробили плебейские привычки бригадного генерала. Но Салли была воспитана в старом духе, чтила традицию провожать и встречать хозяина улыбкой и поэтому быстро приготовила мужу завтрак в их просторной кухне.
Тебя что-то беспокоит? – спросила Салли; она сидела напротив Роя и смотрела, как он с аппетитом ест залитые горячим молоком кукурузные хлопья.
Понимаешь, Салли, вспомнил давешнюю речь нашего Пенсионера, – сказал Монтгомери. – Странно он говорил с нами. Будто намекал… И Дика Уорднера не было. Правда, он сейчас с Президентом… К обеду оба должны вернуться в Вашингтон.
И на что намекал Оскар? – осведомилась Салли. Она знала, что может спрашивать мужа о чем угодно. Если нельзя отвечать, Рой отшутится, и все. Тогда не следует обижаться – значит, она перешла в любопытстве пределы дозволенного.
Его намеки, как я понял, сводились к тому, что нам с тобой необходимо отдохнуть в этом году на Гавайях, а не в Риме, – улыбнулся Рой. – И Оскар прав, Салли… От римского кофе «капуцин», спагетти и кьянти меня разнесет так, что я перестану вписываться в служебное кресло.
После тридцати пяти лет Монтгомери стал полнеть и теперь старался поменьше есть, налегал на теннис, регулярно плавал в бассейне, много ходил. Вот и сегодня он решил не пользоваться машиной и пройтись до службы пешком. А это минут сорок, не меньше. Значит, пора и отправляться.
Шуточка мужа по поводу Рима не понравилась Салли. Она поняла, что и в этом году не увидит Италии, куда уговаривала поехать Роя вот уже три года. Но Салли помнила – муж идет на службу, настроение у него должно быть приподнятым, – потому благоразумно промолчала.
Монтгомери наскоро допил кофе, поцеловал жену, вышел из кухни, кивнул старшему сыну Роберту, который уже принялся разминаться в холле (он ретиво занимался в школе каратистов), и сошел с крыльца двухэтажного коттеджа, который был его служебной кварти рой. Жили Монтгомери на правом берегу Потомака, неподалеку от парка, расположенного на полуострове, который омывался водами реки и Вашингтонского канала.
Хотя было еще рано, день обещал быть жарким, и генерал раздумал идти пешком. По дороге нет никакой тени… Уж лучше он пройдется раз-другой по внутреннему дворику Пентагона.
Привычно усевшись в машину, Рой повел ее мимо памятника Джефферсону, оставив его справа, затем по мосту Джорджа Мэйсона через Потомак, обогнул лагуну и выехал к огромному по площади пятиугольному приземистому дому, где с восьми часов утра по вашингтонскому времени начиналось его боевое дежурство.
… Заканчивался первый час дежурства, когда бригадный генерал Рой Монтгомери принял приказ «Идет град», снимающий блокировку ракетных пусковых установок. Его тотчас прошибло холодным потом, он замешкался на несколько секунд, но затем дрогнувшим голосом распорядился открыть канал телекодовой связи. И только потом отметил, что особый символ в ядерной карточке, разрешающей ракетный удар по противнику, означает: код этот принадлежит не Президенту.
Монтгомери знал, что начинать боевые действия имеет право только Президент Соединенных Штатов Америки, являющийся но конституции главнокомандующим всех вооруженных сил страны, и то после согласования с Советом национальной безопасности. Но право на ответный удар имели еще четыре человека кроме Президента. Вице-президент был в отъезде. Он отпадает… Остаются еще трое – министр обороны, его первый заместитель Норман Гернси и председатель КНШ.
