оттуда выбраться. В том, что мы застряли на месте, в первую очередь был виноват поэт, поскольку он греб по левому борту в то время, когда я кричал ему грести справа, но вся вода
осталась ниже по реке. Был уже конец сезона и вода была холодной. Еще один день и река
замерзнет и я потеряю все, что имею: мою лодку, груз и, может быть, мою жизнь.
А затем появился этот священник и с ним был пан Конрад. Он был гигантского роста -
на полголовы выше меня, а я вовсе не коротышка. Он был очень умный и, на основании
указаний пана Конрада, после того как я нанял их двоих, мы в два счета освободили лодку, обвязав веревку вокруг скалы выше по течению. Никогда не видел ничего подобного.
Он сказал мне, что он англичанин, но я этому не верю. Он говорит не как англичанин
и он никогда не видел английского лука! Что касается меня, то я мастер английского лука. Нет
никого, кто мог бы стрелять дальше, быстрее или точнее чем я и это не пьяное хвастовство. Это
подарок, скажу я вам, и много раз я попадал точно в голову самцу оленя с расстояния в двести
ярдов с движущейся лодки. Я сделал это перед паном Корадом и он помог мне съесть оленину.
А если вы мне не верите, потратьте со мной некоторое время на стрельбище и я покажу вам
такую стрельбу. Но только до этого вы должны поспорить со мной на деньги.
Мы доставили этот груз в Краков, я расплатился со своей командой и решил провести
ночь на борту, чтобы отогнать воров. Хорошая идея, поскольку трое из них пытались меня
ограбить и убить той ночью. Я спал, но меня в нужное время разбудил пан Конрад, в то время, как посветил рядом со мной.
Говорю вам, на моей лодке было трое ублюдков, пришедших со своими ножами!
Первого я убил рулевым веслом, сломав его прямо об его голову и его голова сломалась вместе
с веслом. Сломанный конец рулевого весла я бросил во второго и, когда он поднял руки, чтобы
защитится от удара, я ударил его в живот своим ножом.
Оставался третий, который попытался скрыться, но в этом виде бизнеса, когда ты
в городе чужак, лучше не оставлять свидетелей! Любой вор имеет десяток друзей, которые
могут поклясться, что он честный человек, а я - убийца. Поэтому я взял лук и, когда ублюдок
побежал вдоль берега, остановил его выстрелом в горло. Его пригвоздило к дереву, где он
и застрял, немного дергаясь.
У пана Конрада был свой собственный смешной нож, который сгибается в середине, но я не позволили ему прикончить вора. В конце концов, это меня они пытались ограбить
и убить, так что честь сделать это принадлежала мне. В любом случае, это была хорошая
стрела, так что я не хотел, чтобы ее оперение спуталось. Я перерезал вору горло и спас
мою стрелу и, я думаю, что пан Конрад был немного зол, поскольку он не помог мне столкнуть
три тела в реку, чтобы от них избавиться! Он даже пригрозил позвать охранника! Но я его
успокоил и он вернулся в гостиницу, где остановился. Это был второй раз, когда он меня спас, потому что, если бы воры застали меня спящим, то они убили бы меня и, кроме того, украли бы
мой груз.
Я получил хорошую цену за свой груз зерна и провел зиму в Кракове с вдовой моего
знакомого.
4
Следующим летом монах принес мне письмо. Это был тот же самый парнишка, который
ранее был бродячим поэтом и прошлой осенью работал на меня. Он прочитал его мне
и оказалось, что оно было от пана Конрада, и на нем была печать графа Ламберта. Они хотели, чтобы я пришел в Окойтц и научил крестьян стрельбе из лука. Это было искушением, поскольку я слышал об Окойтце замечательные вещи. Они говорили, что граф Ламберт учит
всех своих крестьянок прыгать в постель, если только их захочет какой-либо из рыцарей, и если
на эти привилегии мог претендовать пан Конрад, то почему не я? По крайней мере, если они
действительно хотели меня получить, то я мог бы об этом договориться, и должно быть
это было именно так, поскольку они написали письмо на настоящем телячьем пергаменте.
Не то, чтобы я действительно хотел бросить мою лодку и Вислу, но это могло бы быть
неплохим способом провести зиму.
Но именно тогда у меня был контракт на доставку груза железных прутьев до Турона, а затем еще два на покупку зерна в верхнем
