какие-то авторы просто, из головы. Думаю, что его песни существовали всегда и в определенный момент их спустили с Неба. В общем, его тоже. Элвис вечен. Так к чему тогда глупый вопрос, сколько лет ему?
— Ну ладно, вы как хотите, а я буду считать, что ему двадцать два, — говорит Пенси.
— Было бы не круто тусоваться на концерте старика, да? — мой брат усмехается. — А прикинь, ему сорок! Прикинь, это потасканный мужик, с пузцом, с морщинами…
— Фу, нет!
— Да! Старый, толстый, представляете?
— Джон, прекрати!
— Да что «прекрати»?! Просто странно, как он так из моды не выходит. Кажется, когда я ходил в начальную школу, он уже выступал и девчонки точно также по нему убивались.
— Джон, тебе всего двадцать один.
— И что с того?
— Можно подумать, твоё детство было триста лет назад.
— И мы вовсе по нему не убиваемся.
— Вот именно.
— Разве что Ава.
— Да, Ава?
— Эй, Ава!
— Отстаньте от нее. Вы же видите: она на своей волне.
Так и есть. На волне. Эта волшебная волна восторга возносит меня прямо к небу — к темному кока-кольному небу, в котором щекотно мерцают звездные пузырьки и блаженно плавает белый шарик лунного мороженого. Мир прекрасен. Люблю всё вокруг. От земли к Луне через полнеба вспыхивает цепочка ярких объектов. Точки зажигаются и гаснут друг за другом — словно кто-то проводит рукой по всем клавишам пианино. Это советский корабль идёт на Луну по советскому космолифту. Понятия не имею, что они туда везут. Может быть, оружие, чтобы воевать с нашими астронавтами. Но, кажется, я так счастлива сейчас, что даже коммунистов ненавидеть не могу.
Звезды стало видно, потому что мы покинули центр города, и вывесок с лампочками вокруг больше не было; даже уличные фонари встречались далеко не везде. Справа и слева от нас проплывают ряды одинаковых, как счастливые семьи, домиков. Мы уже минули первый, старый пригород, застроенный каркасными домами фирмы «Левитт и сын», а теперь проезжаем через второй, менее старый, состоящий из металлических домов фирмы «Люстрон». До нашего пригорода, самого нового, одного из лучших в штате, и его пластмассовых домов фирмы «Монсанто» остается чуть менее получаса.
Движение в этих местах совсем небольшое, тем менее, на почти пустом перекрёстке нам попадается еще один красный светофор, и наш автопилот законопослушно останавливает машину.
— В такие моменты, — говорит Ронни, — мне хотелось бы по-дедовски водить самостоятельно.
— Не советую, — ехидничает Джон. — Твоя мамочка свалится с сердечным приступом, если узнает, что ее пупсик гоняет без автопилота. Тебя до конца школы из дома не выпустят. А может, и до конца колледжа…
— Глупости!
— Да, пожалуй, мысль о том, чтобы ты смог поступить в колледж, это действительно глупость…
— Джон, ты поссориться хочешь? — Ронни начинает злиться, но все мы знаем, что в драку он не полезет. Какой маменькин сынок захочет драться с человеком на три года старше и только что отслужившим?
— А что, Рон, он не так уж и не прав, — говорит Петси. — Все мы знаем, как твоя мамаша с тобой носится. Вон даже машину тебе купили с этими потешными ремнями! Понятия не имею, почему они думают, будто привязанным к креслу ездить безопаснее.
— Да корпорации каких только бесполезных наворотов не наизобретают, — поддакивает Джон. — Лишь бы продать. То ремни, то сидения с массажем, то встроенный пикчерфон… Лучше б сделали побольше подстаканников.
— А я слышала, что есть такие машины со встроенными мороженицами, — вставляет Пенси.
— Мороженое опасно, ведь можно же горлышко простудить!
— Да чёрт! — Ронни отстёгивает ремень и демонстративно отбрасывает его в сторону. — Эти ремни шли бесплатно, поэтому мы их и взяли! И вообще, Джон, я не против, если в следующий раз мы поедем на твоей машине, раз моя такая плохая.
— Ничего не слушай, Рон, машина — супер! — вклинивается Пенси.
Но благодарности за поддержку она не получает: в ту же секунду из-под водительского сидения раздаётся противный писк. Ронни извлекает оттуда еще одну новомодную штуковину — Персональный Приёмник Радиосигналов, ППРС, а, говоря по-простому — пищалка. Это такой элегантный кирпичик с антенной и красной лампочкой, которая загорается, если мать Ронни желает, чтоб он ей перезвонил. По радио ее рекламируют как крутую новинку. Но по-моему, эта штука совершенно бесполезна.
— Чёрт, — конфузится Ронни. — Мне надо найти таксофон.
— Да уж скоро приедем.
— Не так уж и скоро.
— Я надеялась, может, еще потусим, покатаемся?..
— Да всё просто! Погнали в «Реактор»! Оттуда и звякнешь. Почти по пути.
— Да, точно, оттуда и звякну.
Ронни нажал пару кнопок на пульте.
Включился зеленый, и атомобиль снова плавно тронулся с места.
Закусочная «Реактор» — одно из немногих мест в нашем районе, где могут потусоваться подростки. С парковки у супермаркета нас обычно гоняют, на площадке для малышей подросшие детки тоже вроде как не к месту. Есть пустырь на окраине, возле оврага, но он по праву считается злачным местом, и там собираются только самые отмороженные ребята. В принципе, можно еще тусоваться в торговом центре, особенно если плохая погода. Но на первом этаже там продуктовый, на втором всё забито одеждой, а на третьем, где находится кафе, сидеть вроде как можно, но уж очень неуютно из-за криков пациентов кабинета лоботомии, располагающегося там же. Вот и получается, что, кроме «Реактора», податься нам особо-то и некуда. У некоторых из нашей школы тут, можно сказать, половина жизни проходит. Я бываю здесь не то, чтоб часто (как-никак от моего дома сюда надо добираться на машине), но всё-таки заглядываю.
Словом, это наше место. Ну, а для человека стороннего оно, я полагаю, совершенно непримечательно: те же красные виниловые диванчики, те же белые столы к хромированным ободом, что и везде; тот же набор пластинок в музыкальном автомате, что в любом подобном заведении в нашем штате; чёрно-белый пол в клеточку — конечно же, вы сто раз такой видели; меню тоже как обычно, как у всех. В общем, описывать нечего.
Суть в том, что мы остановились у «Реактора» не только, чтобы Ронни позвонил, но и ожидая повстречать внутри знакомых.
У входа в закусочную находилось четыре торговых автомата: со жвачкой, сигаретами, таблетками аполлония и карманными дозиметрами. Мой брат принялся выбирать себе курево. Девчонки и Ронни направились внутрь. Я немного задержалась у дозиметров, залюбовавшись на один розовый, дамский, с тонкой цепочкой, но посчитала, что это будет излишеством, и надо дождаться, пока не сломается старый мой счётчик. Потом двинулась внутрь, вслед за всеми.
С
