после такой воздушной драки я насквозь пропотел. А здесь погодка не самая курортная. Ещё и ветер, задувающий за шиворот и в уши.
— Ты какой-то потерянный, паренёк. Чего случилось, что ты к нам по запасу сел? У нас полоса, как будто у кротов брачный период наступил, — поинтересовался техник, стряхнув пепел на бетон.
— Топливо не хватило бы до Шинданда, — быстро сказал я, продолжая трястись.
— А ты чего без куртки полетел? Это у вас в Шинданде может и тепло, а у нас прохладнее будет, — улыбнулся он и пошёл к железному ящику рядом с отбойником. Заправкой продолжил заниматься его коллега.
Через минуту «зубастик» появился с чёрной технической курткой в руках.
— Не успел отстирать от керосина. Будешь улетать — вернёшь, — накинул он на меня куртку.
Других вариантов всё равно нет, как бы мне согреться. Так что буду ходить и пахнуть аэродромом.
Со стороны главного терминала мчались два УАЗика, поочерёдно обгоняя друг друга. Какие-то прям гонки! Хотя, я догадываюсь, куда они так спешат.
Завизжали тормоза и два отечественных военных «джипа» остановились передо мной. Чуть не наехав мне на ноги, в желании быстрее оказаться первым рядом со мной.
— Так, где он? Быстро мне его показали? Спрятали? А я знал, что с вами что-то не то, Рудиков, — выскочил из первой машины дёрганный майор в отглаженной песочной форме и сразу направился к технику.
Об его «стрелки» на штанах можно порезаться. Вот только зачем он так готовился к встрече сопливого старлея.
— Евграфович, да перестань ты! Никто его не прячет, — сказал техник Рудиков.
— Не прячете? А где он тогда? Самолёт не наш, а вокруг все ваши, — размахивал он руками. — Этот вообще в куртке, которую только на коврик для входной двери можно использовать, — указал он на меня.
— Вы меня извините, но я не «этот», — поправил я этого дёрганного.
— Это… что… кто⁈ — заверещал нервный майор, запинаясь на каждом слове.
— Гость ваш — старший лейтенант Родин, — представился я.
— Так! Что за шутки, Рафиков? Я приехал за лётчиком, который выполнил перехват самолёта. Этот больше на курсанта похож, чем на матёрого война, — отмахнулся майор, но потом задумался и начал присматриваться ко мне.
— Евграфович, ну он это. На форму его посмотри. Лётная же, — сказал Рафиков, подойдя ко мне. — Вы ж замполит. Всё знаете.
Майор ходил вокруг меня и не понимал подвоха. В очередной раз нетипичный замполит мне попадается в Афганистане.
— Ты — Родин Сергей? — спросил он.
— Есть за мной подобный грешок, — ответил я.
— Никогда бы не подумал. Слишком молодой, — почесал голову замполит. — Поехали. В штабе посидишь, пока за тобой не приедут.
— А кто должен? — задал я риторический вопрос.
— Парень… ой-ой-ой! — покачал замполит головой. — Лучше тебе не знать.
— Но судя по всему, узнать придётся, — сказал я и майор показал мне на второй УАЗик.
На переднем сиденье сидел старший машины и, судя по выражению лица, он был недоволен одним только моим видом.
— Добрый день, Сергей Сергеевич, — официальным тоном поздоровался он со мной, презрительно посмотрев на меня. — Капитан Гуманов, оперуполномоченный местного полка.
В принципе, я даже не сомневался, что это и есть особист. Не разделяю его мнения, что день сегодня добрый.
— Здравствуйте, — поприветствовал я этого лысого человека с маленькими усиками под носом.
— Садитесь в машину, — сказал он, и едва я успел запрыгнуть на заднее сидение, как водитель рванул по магистральной рулёжке.
Ехали в полном молчании, вдыхая терпкие ароматы, исходившие от моей новой куртки. Заметно было, что человек с усиками из последних сил пытался не обращать внимания на эти запахи. Не выдержал он в тот момент, когда мы выехали с лётного поля.
— У вас произошла течь топлива? — спросил лысый.
— Нет. Холодно просто, а я свою куртку оставил в Шинданде.
— Думали, что окажетесь в тёплых краях? — ехидно улыбнулся Гуманов.
Странно улыбается этот капитан. Мне уже начинает казаться, что я прохожу по этому делу не свидетелем.
Когда мы оказались в его кабинете, в течение пары минут было полное молчание. Гуманов занимался чем угодно, но только не общением со мной. Возможно, ему было просто поручено держать меня подальше от всех, чтобы я не сболтнул лишнего.
— Чаю не хотите? — спросил капитан.
— Можно, — ответил я и Гуманов пошёл к своему серому сейфу, на котором стояла большая банка с водой и металлический электрочайник.
Капитан налил воду и засыпал заварку чая «со слоном» в расписной заварник.
— Как вы умудрились попасть в эту историю, Сергей Сергеевич? — спросил он у меня, сыпя сахар в чашку.
— Оказался неподалёку, — ответил я.
Решил не отказываться от сладкого чая, поскольку нужно восстанавливать силы после головокружительного воздушного боя. Голова немного побаливает.
— Когда мне звонили коллеги и ваши кураторы из Шинданда, настоятельно просили вас оградить от чрезмерного внимания. Стесняетесь людей? — продолжал спрашивать Гуманов, медленно насыпая в чашку уже четвёртую ложку сахара.
Интересная просьба от моих особистов. Так сильно хотят скрыть эту историю? Сомневаюсь, что получится. Кто бы ни был беглецом, разборок, как и после Беленко, не избежать.
— Нет. Для меня самого подобная просьба удивительна. С людьми хорошо общаюсь, — ответил я.
— Понятно.
Через несколько минут закипел чайник и Гуманов разлил горячий напиток по кружкам.
— Спасибо, — поблагодарил я капитана, когда тот поставил передо мной чай.
— Пейте. Вы устали. Столько всего сделали за ночь, — сказал Гуманов.
Так-так! Началась игра на внимательность. Пытается меня подловить на какой-то неосторожной фразе. А я уже начал думать, что меня действительно в гости позвал к себе особист по просьбе коллег из Шинданда.
— Товарищ капитан, вы если что-то хотите напрямую спросить, то спрашивайте. Зачем эти все аккуратные и провоцирующие фразы? — спросил я и Гуманов, отхлебнув чай, ехидно улыбнулся.
— Никакой провокации, Сергей Сергеевич. Обычная работа простого оперуполномоченного, — ответил капитан и достал из ящика в столе тарелку с конфетами «Золотой ключик» и печеньем «Альберт».
— Понятно.
Конфетками я решил угоститься, но был настороже. Капитан очень нацелен на разговор. Может и спровоцировать на неверный ответ.
— Война заканчивается, а сражения ещё нет, верно? — спросил Гуманов и я, молча, кивнул. — Сколько вы в Афганистане?
— С марта 1981 года, — ответил я.
— Немного вам оставалось, чтобы спокойно убыть в Осмон.
— Почему вы так сказали, будто я тут ещё останусь после положенного мне срока? — спросил я.
— Думаю, что ваша командировка закончится гораздо раньше, — твёрдо сказал капитан. — И я сомневаюсь, что вы этому обрадуетесь. Успели уже все свои дела закончить, прежде чем пойдёте под суд?
Да что он несёт⁈ Он меня за предателя считает или… Похоже, что с Шинданда пришла команда меня не оградить, а задержать.
Дверь за спиной открылась, и на пороге появились двое мужчин в песочной форме с множеством карманов, в том числе и на рукавах. Та самая «эксперименталка», которая должна пойти в войска через пару-тройку лет.
— Он здесь, товарищи, — подскочил со своего места Гуманов и поспешил поздороваться с вошедшими.
Один из них — Краснов. Выглядел он уставшим, как будто новогоднюю ночь отмечал как это и полагается советскому человеку — много ел и пил, а потом поздно лёг спать.
Второй — Сергей Иванович. Какую должность в аппарате КГБ он занимал, я не знаю, но он явно был начальником для Краснова.
— Мы видим. Оставьте нас, — сказал Сергей Иванович и Гуманов вышел за дверь, оставив свой чай недопитым на столе.
Только сейчас заметил, что сижу на стуле и не отрываю своей пятой точки. А ведь в кабинет вошли минимум генерал с полковником. Аккуратно поставив кружку на стол, я начал вставать, почувствовав боль в позвоночнике. Попытался не корчить болезненную мину, но дискомфорт был очень чувствительным в нижнем отделе.
— Не торопись, Родин, — сказал Сергей Иванович и медленно подошёл ко мне. — Опять мы с тобой видимся при странных обстоятельствах, — сказал он и протянул мне руку, когда я выпрямился.
— Сам себе удивляюсь, — ответил я ему и пожал руку.
— А чего так керосином пахнет? — спросил Сергей Иванович и пошёл к столу. — Где так измазался?
Ох, и зря я взял эту куртку у техников! Лучше бы помёрз на улице, а потом согрелся чаем. Теперь везде со мной этот запах.
— На стоянке куртку техники дали, чтоб не замёрз, — ответил я.
— А спирт зажали или тоже угостили? — улыбнулся Краснов, здороваясь со мной.
— Не пью, Леонид Борисович, — ответил я.
— Помню, помню, — ответил Краснов и показал мне садиться.
Сам же Леонид Борисович сел позади меня у стены, взяв отдельный стул. Я и не надеялся, что разговор с этими людьми
