обожания. И я сейчас как раз и есть этот самый «предмет». Они все от меня без ума, что бы я ни делал и как бы себя ни вёл. Слепая вера в лидера, делает их просто глиной, из которой я должен попытаться слепить то, что мне надо. Что-то на подобии японских самураев — личной и преданной гвардии. Я никогда этого не делал, опыта в политике у меня нет, и попытка у меня только одна, но такой шанс даётся раз в жизни! Грех этим не воспользоваться. Вера в убеждения и самопожертвования последователей идеи — способны творить чудеса. Взять к примеру развитие СССР, в начале своего становления. Ведь из руин страну подняли всего за не полные двадцать лет! Да, погибла масса людей, да, перегибов хватало, но ведь сделали же⁈ Можно ненавидеть это время, можно осуждать лидеров и тем не менее факт остаётся фактом. Я в общих чертах знаю историю, и постараюсь не повторить ошибки, которые допустили мои предки (пусть даже они ещё и не родились).
Огромный караван кораблей входил в залив, который в моём времени называли Сан-Франциско или Калифорнийское море. Залив Сан-Франциско представляет из себя тихоокеанскую бухту у берегов американского штата Калифорния (которого надеюсь никогда больше не будет существовать в истории). С океаном она соединяется проливом Золотые Ворота. Большая часть залива мелководна: глубина той его части, что прилегает к Золотым Воротам, на площади более ста квадратных километров, всего около десяти метров. Почти половина всей речной воды Калифорнии попадает в это залив. В заливе есть несколько больших островов, и в самом его центре как раз располагается, самый знаменитый его остров — Алькатрас, или просто Скала. Когда-то (в моем мире и времени) на Скале располагался форт с дальнобойными орудиями, а потом и тюрьма с одноименным названием. Теперь тюрьмы тут точно не будет, да и название я без сомнения поменяю, а вот форт, пожалуй, на Скале пригодится, уж очень удобно расположен остров, прикрывая вход в залив.
Сейчас залив и его берега представляли из себя дикое, необустроенное место. Дрейк уже побывал тут, во время своего путешествия, однако до появления тут европейских колонизаторов дело дойдёт ещё не скоро. Им бы пока с восточным побережьем обоих Америк разобраться. Не до западного побережья им пока. Я рассчитываю, как минимум на несколько десятков лет спокойно жизни, за которые можно прочно встать на ноги, и уже не боятся захватчиков.
— Тут корни пустим? — Гриша стоял рядом со мной на шканцах «Повелителя морей», рассматривая бухту — может дальше пойдём?
— Не дойдём мы в этом году до Аляски дружище. Почти семь месяцев в плавании. Кораблям ремонт нужен, а людям отдых. Да и чем это место плохо? Мягкий климат, есть лес и земля для посевов и выпаса скота, воды много и место удобное. Узкий пролив тут, который легко защитить. Зиму перезимуем и посмотрим, как пойдёт. На север отправим по весне хорошо снаряженную партию, сделаем несколько факторий и фортов. Будут люди, всё побережье освоим. Но начинать будем от сюда. Через океан Китай и Индия, да и Сахалин с Камчаткой. До них теперь ближе, чем до Европы пилить. Бросаем якорь короче. Людей надо поберечь, и так потери большие, а скот почти весь или съели, или передох во время перехода. Зимой на севере мы не выгребем — выдал я свои соображения — тут конечно тоже не рай, трясёт тут знатно, ибо как раз в зоне сейсмической активности заливчик, но нам пока многоэтажки не строить, а воды залива прикроют флот от цунами. В своё время, если помнишь историю, тут тоже русская земля была, где-то тут, на берегах залива Форт-Росс стоял, который потом наши буржуи продали капиталистам, так что считай, что мы на родине!
— Ну ладно если так командир, тебе виднее — покладисто согласился Гриша, мне кажется он даже вздохнул с облегчением, когда я отказался от дальнейшего похода — и правда, устал я тоже уже от моря. Надо ноги размять на берегу.
— Да братка, тут мы разомнёмся на славу — усмехнулся я — и ноги разомнём, и руки. Это только с виду кажется, что нет тут людей, а на самом деле на нашу эскадру сейчас смотрят сотни глаз. Тут полно индейцев, с которыми ещё как-то надо будет налаживать отношения, а может и воевать придётся. Что-то мне подсказывает, что они будут не очень довольны, когда на берег высадятся несколько тысяч бледнолицых и начнут обустраиваться на долго.
— Да лучше мы, чем англичане и испанцы! — буркнул мой друг — мы с индейцами договоримся, я уверен, а те просто всех вырежут к чертям собачим, а оставшихся в резервации загонят. Я помню, нам на политинформации комиссар делал доклад по угнетаемым народам Америки. Как индейские скальпы покупали американцы и французы говорил, как негров угнетали! Как к неграм относятся, я и сам тут уже увидел, так что я комиссару верю, он ни слова не соврал! Не зря индейцы с белыми воюют, ничего хорошего они от них не видели и не увидят!
— Ага, а ещё и Чапаев был индейцем — согласился я с доводами товарища.
— Причем тут Чапаев⁈ Ты чего Витя несёшь, с дуба рухнул? — Гришаня аж задохнулся от возмущения.
— Ну как причем? Он был красным, а воевал с белыми! Точно индеец, я тебе как доктор говорю! — пояснил я свою позицию, по поводу происхождения и национальности Василия Иваныча.
— Бля… — выдохнул Гриша, удручённо качая головой — точно дурак! Ну вот как с тобой разговаривать, если даже я, который тебя сто лет знает, тебе постоянно всечь хочу⁈ С индейцами надо полюбовно договариваться, я говорю! Зачем нам ещё и с ними воевать⁈
— Вот ты и будешь договариваться — я ткнул в Гришу пальцем — только тебе имя надо поменять, на удобное для индейцев. Имя Гриша вообще не канает, имя должно что-то значить! Вот Виктор — значить Победитель, а твоё имя что значит? Не знаешь? Вот и я не знаю. Надо подумать… Во! Дадим тебе имя Громкий Вонючий Ветер!
— Это почему это⁈ — мой друг чуял подвох, вид у него был растерянный, но собранный.
— Это потому, что ты как бобов нажрёшься, так и воешь на людей, откуда попало, громко и дышать нечем! — настроение у меня было хорошее, хотелось пошутить, повеселиться — так что имя подходит!
