Вольфганг? Он что, гипнотизёр, как Мессинг? — Вновь посыпались вопросы от майора.
— И не только! Именно поэтому я должен его доставить в Берлин! — нервно воскликнул Хубертус. — Пока действует артеф… Хватит разговоров, Альбрехт! Иначе я на нервах такого вам наговорю, что нам с вами на пару вырвут языки и прижгут калёным железом! Давайте уже доберёмся до этого русского ублюдка, и покончим с этим дерьмом!
Дом, в котором засел русский ведьмак был окружен едва ли не десятью рядами стрелков. Да и узкие улицы деревни были сплошь забиты танками — не пройти не проехать — майор подошел к поимке диверсанта с педантичность настоящего немца, граничащей с маразмом. Однако, вырваться из этого кольца было совершенно невозможно.
— Герр майор… — К Дельбрюку подскочил один из командиров подразделения стрелкового полка.
— Как у вас? — осведомился Альбрехт. — Еще огрызается, пёс?
— Никак нет — уже минут десять, как затих, — доложил обер-фельдфебель. — Мы и провоцировали уже… Похоже, боезапас у него закончился. Можно его брать, герр майор!
— Давай, Дитрих, действуй! — распорядился Дельбрюк. — Только аккуратно — он нам живым нужен…
— И, желательно, невредимым! — вставил свои пять копеек Хубертус. — Если можно, конечно…
— Сделаем всё возможное! — пообещал обер-фельдфебель, возвращаясь к своим бойцам.
Буквально через мгновение мотострелки пошли на штурм избы, из которой так и не донеслось больше ни одного выстрела.
— Не волнуйтесь, Вольфганг! — постарался успокоить Хубертуса майор. — Ребятки у Дитриха самые лучшие…
— Можно заходить! — не прошло и пяти минут, как из избы раздался голос обер-ефрейтора. — Всё чисто!
Вольфганг сломя голову ломанулся на звук голоса, наплевав на любые условности. Он ворвался в убогую русскую лачугу как ураган, едва не разбив и без того ноющую голову о низкую притолоку входа. У распахнутого окна он увидел неподвижно сидящую против света фигуру и стремглав кинулся к ней.
Но его мольбам не суждено было сбыться — едва Вольфгант подбежал поближе, как узнал в этой фигуре бедолагу гауптманна Кюхмайстера, павшего жертвой гипнотических способностей русского ведьмака. Причём, на эти способности малефика обережный артефакт, блокирующий магию, абсолютно не действовал.
— Scheiße! — уже привычно выругался Вольфганг, внимательно осматривая привязанного к стулу гауптманна. По всей видимости, мёртвого… — Он всё-таки смылся! Но как? Как он смог это провернуть?
— Ребята обыскали дом и всю округу, — сообщил подошедший майор. — Здесь больше никого нет.
— Он все-таки ушёл, Альбрехт! — Хубертус хватанул кулаком по столу и обессиленно упал на лавку.
— Выходит, что это именно гауптманн Кюхмайстер всё это время отстреливался от наших ребят, прикрывая отход вражеского лазутчика? — изумлённо спросил майор.
— Вы совершенно правы, Альбрехт, — уныло подтвердил Вольфганг. — Воздействие на мозг гауптманна было настолько велико, что он, похоже, не разбирал, где свои, а где… Зигмунд, земля ему пухом, однажды тоже попал под такое воздействие… — поделился с майором Хубертус. — Он своими собственными руками расстрелял половину своей роты…
— И это всё он? Этот русский?
— Он… И это он еще в полную силу не вошел… — Хубертус нервно взмахнул рукой и замер, немигающе глядя на перстень с большим рубином, надетый на его средний палец. Рубин мерцал, как будто в такт биения сердца. — Он светится… — неверяще произнес Вольфганг. — Светится… А это значит… гауптманн Кюхмайстер и есть ве…
Хубертус подскочил к обвисшему на кресле телу и приложил руки к шее, стараясь нащупать пульс. С огромным трудом, но ему удалось обнаружить медленные и очень редкие сокращения сердца. Значит, гауптман был еще жив.
— Носилки! Машину! Срочно! — заорал во всю глотку Вольфганг. — Альбрехт, немедленно свяжитесь с ближайшим аэродромом! Пусть сейчас же готовят рейс на Берлин! Если будут проблемы — пусть свяжутся с рейсхканцелярией, даже с самим рейхсфюрером! Вот позывные! — Он достал из внутреннего кармана бумажку с цифрами и передал её майору. — Шнель! Шнель!
Майор выскочил на улицу, и Хубертус услышал его отрывистые команды. Солдатики забегали, как ужаленные в зад, а где-то неподалеку завелись моторы автомобилей. Оставшись наедине с неподвижным телом, Вольфганг воровато огляделся и незаметно вытащил из кармана прозрачный пузырёк со светящейся жидкостью, несколько капель которой он капнул в приоткрытый и окровавленный рот гауптманна Кюхмайстера.
Мы неслись со злыднем с пригорка, постепенно набирая ход. Мимо пролетали кусты, ветки деревьев временами хлестали меня по лицу, но я этого словно бы и не замечал. Внутри меня клокотала настоящая ярость, которая буквально сочилась из моих глаз. Она расстилалась по земле за моей спиной призрачным темным туманом, заставляющим скукоживаться и чернеть зеленую растительность.
— Прости, дедко Большак! — крикнул я на ходу, рассчитывая, что меня услышит лесной хозяин. — Не по злому умыслу это!
— Береги себя, товарищ мой Чума! — Голос лешего словно раздавался со всех сторон. Как будто сам лес — деревья и кусты отвечали. Но услышал-таки меня лесной владыка, и претензий ко мне, похоже, не имел. — И я помогу тебе в этой схватке, чем смогу…
Чем же таким собирался мне пособить дедко Большак, я не представлял. Но и отказываться я даже не подумал — мне сейчас любая помощь пригодится, какой бы незначительной она не была. Жаль, что обещанной силы он раздобыть так и не сумел. Но, думается мне, что Лихорук сейчас основательно развернётся, пополнив свой, а заодно и мой резервный «боезапас».
Неожиданно мой одноглазый братишка растворился в воздухе, принимая привычное для себя состояние бесплотного зловредного духа. Я видел в магическом зрении, как он мгновенно меня обогнал и «скоростным метеором» помчался к границе леса. Стремительное движение злыдня даже оставляло за собой в эфире настоящий инверсионный след, как от пролетающего высоко в небе самолета.
Мне же пришлось плестись за ним следом, хотя я бежал так быстро, как никогда не бегал в этой жизни. Да и в прошлой бегуном-спринтером тоже никогда не был. А тут ещё и ноги сами несли меня под уклон. Но догнать злыдня мне всё равно не светило.
Пока я несся по лесу, то краем глаза отмечал происходящие с ним изменения. Мне казалось, что даже кусты и деревья потихоньку пришли в движение. Я обгонял оживающую на глазах ползущую растительность, подобную той, что когда-то пленила Лихорука, распяв его между древесных стволов. Толстые «лианы», словно
