Товарищ «Чума»#4
— Срочно проводите меня к оберст-лейтенанту Кремеру! — потребовал пришедший в себя Вольфганг.
Голова молодого ученого неимоверно болела после подлого удара ведьмака, на целых полчаса погрузившего унтерштумфюрера СС «во тьму».
— Мне жаль, герр Хубертус! Но оберст-лейтенант Кремер, он… Он находится сейчас в крайне тяжелом состоянии, — сообщил Вольфгангу заместитель начальника штаба 13-ой танковой дивизии майор Дельбрюк. — Даже неизвестно, выживет он вообще или нет… А если и выживет, то останется инвалидом на всю оставшуюся жизнь.
— Scheiße! — выругался унтерштурмфюрер СС, прикладывая руку к огромной шишке на затылке, продолжающей саднить и кровить до сих пор. — Рейхсфюрер будет в гневе, что мы провалили операцию! К поимке этого… — Он осекся, вспомнив, что замначштаба не посвящен во все детали операции. — К поимке русского диверсанта были привлечены такие глобальные силы… — Вольфганг бессильно скрипнул зубами.
— Простите, герр Хубертус…
— Вольфганг, просто Вольфганг. Какие между нами счеты? — поморщился от очередного приступа боли Хубертус. — Я ведь совсем не военный человек, майор. Я ученый. А звание в СС… Сами знаете, что без вступления в «Черный орден», сейчас даже карьеру ученого не сделать. А уж в «Наследии предков» даже ничтожные лаборанты имеют звания.
— Тогда и вы, Вольфганг, называйте меня просто Альбрехтом. — Кивнул майор, принимая предложение Хубертуса. — Только объясните мне одну вещь, Вольфганг: неужели этот русский диверсант настолько важен? С какой целью нашу танковую дивизию и 5-ю моторизованную дивизию СС «Викинг» сорвали с Кавказского фронта? Чтобы поймать всего лишь одного человека? Ведь это же настоящее безумие! Там, наверху, совсем с ум…
— Вы же ознакомились с распоряжением рейхсфюрера, Альбрехт? — тактично перебил майора Хубертус, чтобы боевой офицер не успел наделать глупостей.
— Да, — отчеканил Дельбрюк, — я ознакомился с приказом Главного управление имперской безопасности вместе с оберст-лейтенантом Кремером и другими офицерами. Но, честно признаюсь, я ни черта не понял… Причем, вообще, здесь РСХА? Это же вообще не наше ведомство! И причем здесь монахи-макаронники, упокой господи их души? Какая страшная смерть… Уж лучше погибнуть от пули! В дивизии уже ходят невероятные слухи. Солдатики ропщут… Может быть, вы мне разъясните, Вольфганг, что здесь за чертовщина творится? — засыпал Хубертуса вопросами майор.
— А бумагу с моими полномочиями вы видели? — вместо ответа поинтересовался унтерштурмфюрер СС.
— Никак нет! — поспешно ответил майор. — Не довелось.
Вольфганг вытащил из кармана сложенный гербовый лист, заверенный личной подписью не только Гиммлера, но и самого фюрера, и молча протянул его Дельбрюку. Майор быстро пробежал глазами по строчкам, после чего вернул его Хубертусу.
— Теперь понимаете, Альбрехт, что я не вправе вам ничего рассказывать?
— Так точно! — После прочтения предъявленного документа, майор смотрел на унтершарфюрера СС абсолютно другими глазами.
Не всякий главнокомандующий войсками мог похвастать подобной бумагой, разрешающей творить подателю документа всё, что ему вздумается! Без всяких ограничений! Да что там «не всякий» — никто не мог похвастаться такой «индульгенцией». Дельбрюк вообще считал подобные полномочия вымыслом.
— Бросьте, Альбрехт, — устало взмахнул рукой Вольфи, — мы же договорились «без чинов». Могу сказать вам только одно, — этот диверсант сам является смертельным оружием! Он — русское вундерваффе в самом прямом смысле этого слова! Он один в состоянии уничтожить за раз много наших солдат!
— Значит… все эти слухи про одновременное уничтожение партизанами трёх рот здесь, в Тарасоффке…
— Это не слухи, дорогой мой Альбрехт, — покачал головой Вольфганг. — И партизаны здесь были лишь на подхвате. Он бы уничтожил и нас… Мы все живы, благодаря лишь помощи покойных братьев-монахов… — Он вновь осёкся, понимая, что опять чуть не сболтнул лишнего. — Но моя миссия провалена… Зигмунд мертв… Братья-монахи мертвы… А этот проклятый всеми богами русский вновь ушёл, хотя уже был полностью в наших руках! Scheiße! Scheiße! Scheiße! — в исступлении прорычал Хубертус, не в силах больше сдерживаться. — Рейхсфюрер меня четвертует!
— Прошу прощения, Вольфганг, — когда приступ гнева эсэсовца «с неограниченными полномочиями» немного ослаб, произнес майор, — тот русский…
— Что «тот русский»? — нервно отреагировал на фразу Хубертус. — Что?!!!
— Он не ушёл, как вы изволили выразиться, — спокойно ответил майор, не обращая внимания на выходку молодого учёного.
Ещё неизвестно, как бы он сам себя повел, если бы не оправдал доверие первых лиц Третьего Рейха. А уж он-то, в отличие от этого мальчишки, настоящий боевой офицер, прошедший не одну военную компанию. Наверное, майор бы застрелился, чтобы смыть собственной кровью позор таких масштабов.
Да и то, неясно, что после случилось бы со всей его семьёй и родственниками. Он знал, что добренький «фермер» дядюшка Хайни не прощает провалов. Да еще и такого масштаба. Так что этому желторотому ученому-унтерштурмфюреру СС с неограниченными полномочиями можно было только посочувствовать.
— Что? — словно не расслышав, переспросил Хубертус. Он уже и не надеялся на благоприятный исход и хватался за любую соломинку. — Что ты сказал, Альбрехт? — Вольфганг даже не заметил, как перешел на «ты» от нервного напряжения.
— Он не ушёл, — повторил майор, закрыв глаза на фамильярное обращение. В такой ситуации этот простительно. — Мои парни загнали его, как дикого зверя. Он залег в одной из изб этой варварской деревни и пока огрызается… Но это ненадолго — скоро у него кончатся патроны.
— Не трогать его! Надо брать живьём! — неожиданно воспрял духом Хубертус, наконец-то сообразив, что еще не всё потеряно.
— Я уже распорядился, чтобы аккуратнее, — ответил майор. — Правда, по другой причине — у него «в заложниках» до сих пор находится гауптманн Кюхмайстер, только вчера прибывший на службу в нашу дивизию. Гауптманну особо благоволил оберст-лейтенант Кремер… Однако, мне показалось весьма странным, что ваш «коллега» — майор Кранке, стрелял в него перед смертью…
— Можете не продолжать, Альбрехт, — перебил Дельбрюка унтершарфюрер СС, — гауптманну просто не повезло попасть под магнетическое влияние русского диверсанта… — По выпученным глазам майора Вольфганг понял, что проговорился опять. — Не вздумайте это где-нибудь брякнуть, мой друг! — предупредил Хубертус. — А лучше — вообще забудьте…
— А он действительно такое умеет, Вольфганг? Он что, гипнотизёр, как Мессинг? — Вновь посыпались вопросы от майора.
— И не только! Именно поэтому я должен его доставить в Берлин! — нервно воскликнул Хубертус. — Пока действует артеф… Хватит разговоров, Альбрехт! Иначе я на нервах такого вам наговорю, что нам с вами на пару вырвут языки и прижгут калёным железом! Давайте уже доберёмся до этого русского ублюдка, и покончим с этим дерьмом!
Дом, в котором засел русский ведьмак был окружен едва ли не десятью рядами стрелков. Да и узкие улицы деревни были сплошь забиты танками — не пройти не проехать — майор подошел к поимке диверсанта с педантичность настоящего немца, граничащей с маразмом. Однако, вырваться из этого кольца было совершенно невозможно.
— Герр майор… — К Дельбрюку подскочил один из командиров подразделения стрелкового полка.
— Как у вас? — осведомился Альбрехт. — Еще огрызается, пёс?
— Никак нет — уже минут десять, как затих, — доложил обер-фельдфебель. — Мы и провоцировали уже… Похоже, боезапас у него закончился. Можно его брать, герр майор!
— Давай, Дитрих, действуй! — распорядился Дельбрюк. — Только аккуратно — он нам живым нужен…
— И, желательно, невредимым! — вставил свои пять копеек Хубертус. — Если можно, конечно…
— Сделаем всё возможное! — пообещал обер-фельдфебель, возвращаясь к своим бойцам.
