Пограничник. Том 2: Смертельный дозор - Артём Март

появилась у него в местном кишлачке невеста, учительница молодая. Ну и начался у них роман. Начальство заставы и не знало, чего там твориться, а может, знало и закрывало глаза. Да только стала эта девчонка ходить к сержантику, когда тот шел в наряд. Там они, прямо на пограничной тропе и миловались. Солдаты его, соответственно, прикрывали.

Лицо Тарана сделалось кислым и недовольным. Взгляд Наташи — испуганным.

— Надо ли говорить, что залет это был серьезный, — продолжал Шарипов, — а упоминать, что было с тем сержантом, когда я его вывел на чистую воду, думаю, и вовсе не стоит. Так?

Наташа аж побелела. Мне захотелось набить особисту морду за такие нападки на мою жену.

— Скажите, Наталия Владимировна, вы шли куда? К Селихову? С ним хотели увидеться?

— Ну… Я… — Изумилась Наташа.

— Это было исключено, — опередил я ее, — в это время я нес службу в секрете и отлучился от места несения службы только и исключительно потому, что сработала система. Получил приказ от сержанта Мартынов частью сил наряда установить причину поступления сигнала тревоги.

— Так, ваши доводы принимаются, рядовой — покивал особист, — но мой вопрос, адресованный гражданке Ивановой, остается прежним. К кому вы шли, Наталия Владимировна? Назовите фамилию.

Наташа совсем поникла и даже опустила голову. Только открыла она рот, как в двери постучал дежурный.

— Товарищ старший лейтенант, — заглянул он, — разрешите?

— Входи, Малинковский, — с каким-то облегчением сказал Таран. — Чего хотел?

— К вам, по вызову, гражданин Иванов.

— Пускай зайдет.

Дежурный заглянул за дверь и что-то сказал. Она немедленно распахнулась, и в канцелярию ворвался высокий мужчина, одетый в зеленую парку с меховым воротником. У него было продолговатое лицо с аккуратными усами и большие очки.

Я сразу узнал своего тестя. Ох и крепкий мужик он был в молодости, хоть и с пузком. Внешний вид, конечно, был у него внушительный. Еще бы, под два метра ростом. Да только Володя, в душе, всегда оставался мирным и очень добрым человеком. Интеллигентом был. И мухи не обидит. Да только доброта его не означала мягкотелость. Суровые экспедиции закалили этого мужчину, да и за родных своих, за свою группу, он костьми ляжет, если надо. Всегда такой был.

Приятно мне было видеть Наташкиного папку. Приятно, даже несмотря на то, что он-то меня и не узнал вовсе.

— Где⁈ Где моя дочь⁈ — Тут же заволновался он, — Наташа!

— Папа!

Мужчина кинулся к ней, стал обнимать и что-то шептать на ухо. Старлей с капитаном переглянулись.

— Что она опять натворила, товарищ старший лейтенант? — Обратился мужчина к шефу, — только не говорите, что чего-нибудь противозаконного!

— Нет-нет, Владимир Ефимович, — поспешил обнадежить его Таран, — ничего такого просто…

— Просто пока выясняем, — строго сказал особист Шарипов.

— Товарищ старший лейтенант, — вмешался я, — разрешите обратиться к товарищу капитану.

— Разрешаю, — устало сказал Таран.

Я вдруг почувствовал на себе внимательный и жесткий взгляд Шарипова.

— Товарищ капитан, насколько мне известно, геологоразведовательная экспедиция находится в приграничной зоне по выписанным пропускам.

— Я это знаю, рядовой, — нахмурил брови Шарипов. — Таран, ты же выписывал?

— Так точно, я, — пожал плечами Таран.

— Насколько могут углубляться?

— До пяти… то есть, до четырех с половиной километров, учитывая опасную обстановку на границе.

— А девочка залезла, считай, что на границу, — покачал головой Шарипов.

— И ее следует наказать, — пожал я плечами, припоминая, что за такой проступок, допущенный в первый раз, следует предупреждение.

Ивановы испуганно уставились друг на друга. Потом отец прижал Наташу к груди, погладил по волосам.

— Накажем, — улыбнулся мне Таран. — Гражданка Иванова.

— Да? — Глянула на него Наташа с немым вопросом в глазах.

— Вам выносится предупреждение. Впредь больше не углубляйтесь в приграничную территорию свыше пределов положенных согласно пропуску.

— Конечно! Конечно, больше не углубиться! — Торопливо заверил Тарана отец Наташи. — Я за нее ручаюсь! Лично прослежу, чтобы не безобразничала!

— Ну и отлично, — вздохнул Таран, — можете быть свободны.

Иванов схватил Наташу за руку и торопливо увел ее вон из канцелярии. У дверей раскланялся всем офицерам и многократно поблагодарил.

— Очень хорошо, что ты с этим разобрался, Таран, — сказал особист, — да только меня совсем не девчонка интересует.

Шарипов глянул на меня исподлобья. Таран, напротив, опустил усталые глаза.

— Меня интересует, к кому девчонка пришла. Она явно врет, что просто заблудилось. Тут дело в другом. В каком-то горе женихе. И он, этот жених, из личного состава вашей заставы., — продолжил особист и обратился ко мне: — рядовой Селихов.

— Я.

— Может, ты чего знаешь по этому поводу, а? Поделись-ка с нами полезной информацией.

— Не могу знать, товарищ капитан, — ответил я суховато.

— Чего ты не можешь знать? — Пробурчал недоверчиво особист.

— Не могу знать, почему гражданка Иванова нарушила предписания ее пропуска, товарищ капитан.

Особист скривился, нахмурил брови. Потом глянул на Тарана с немым вопросом. Шеф пожал плечами, не знаю, мол.

— Скажи мне, Саша, — продолжил особист, — у тебя как, невеста есть?

— Нету, товарищ капитан.

— Хорошо, — улыбнулся как-то по-доброму Шарипов, — невесты бывают разные. По моему личному опыту они очень не любят дожидаться женихов из армии. Хорошо, что в этом отношении, ты свои душевные дела обезопасил.

— При всем уважении я не понимаю, к чему вы клоните, — сказал я лукаво, в общем-то, и так все понимая.

— Ну вот скажи мне, — продолжил Шарипов, вздохнув, — зачем молодой девице бежать ночью, в такую погоду на границу? Чего она там ищет? Ну уж не гербарий собирать? Из опавших-то листьев.

— Не могу знать.

— А я знаю. И я уже говорил, что единственное, из-за чего девица может пуститься во все тяжкие, — это молодой парень. В нашем случае — солдат. А ты понимаешь, что будет, если окажется, что один из ваших, вместо исполнения боевой задачи, будет миловаться с девчонкой.

— Я прекрасно знаю правила несения пограничной службы, товарищ капитан, — пожал я плечами.

— Это похвально, рядовой Селихов. Очень. Значит, ты должен понимать, о чем я тебе тут уже битый час талдычу.

— Если вы