А в мае этого же года к городу подошли гунны, их войска вышли к Мраморному морю, к Греции, к Фермопилам. На полуострове Херсонес произошёл бой, после которого был заключён мирный договор. Аттила взял с Византии шесть тысяч литр золота (около двух тонн) и ежегодную дань – две тысячи сто литр золота. За каждого пленного воина Византии гунны потребовали двенадцать золотых монет.
В июле 450 года император Феодосий упал с лошади и, не придя в себя, от травм умер. Сменивший его Марциан отказался платить дань гуннам, заявив послам Аттилы: «Золото у меня для друзей, а для врагов – железо».
Надвигались грозные события.
В это непростое время Алексей ступил на византийскую землю. У выхода из порта стояли несколько вербовщиков в армию. Они зазывали всех желающих, хватая за руки и расхваливая жалованье и кормёжку.
После раздела на Западную – со столицей в Риме и Восточную – со столицей в Константинополе империя сильно нуждалась в солдатах. В наёмники вербовали всех желающих. Армия наполовину состояла из варваров, что прежде было немыслимо. Лёгкая конница почти вся была из прирождённых наездников-степняков вроде аваров. Урождённые ромеи составляли большинство только в гвардии.
Увидев Алексея, к нему бросились сразу двое вербовщиков.
– Эй, варвар! Иди в пращники! Ты молод, силён. Кормёжка и кров – за счёт императора! – ухватил его за руку один.
– Не слушай его! – перебил второй вербовщик. – С твоим ростом и мышцами твоё место в гоплитах! Там и жалованье больше. Пращником ты будешь получать двести медных нуммиев, а в гоплитах – целых восемьдесят серебряных силикв! Разве оно не стоит того?
От напора вербовщиков Алексей слегка растерялся. Когда он сходил по трапу на константинопольский берег, он вовсе не думал о службе в армии наёмников. Но, по правде сказать, поскольку и сам не знал, чем заняться, то решил на первое время вступить в армию. Язык изучит, жизнь Константинополя узнает, а потом можно и решать. Ведь не всю жизнь он будет наёмником?
– Уговорил, буду гоплитом, – бросил он вербовщику.
– А ты, парень, не дурак, – тот одобрительно похлопал его по плечу. – Слушай, иди отсюда, – обратился он ко второму вербовщику. – Видишь, варвар сделал свой выбор.
Второй вербовщик оттолкнул первого, который призывал в пращники, и, когда тот отошёл, наклонился к Алексею:
– Пращников посылают на самые опасные участки, и они гибнут первыми. Ты соображаешь! Пойдём со мной.
Алексей пока понимал не всё, что ему говорили, но ухватывал общий смысл.
Вербовщик завёл его в небольшое здание. На столе уже лежали написанные бумаги.
– Ты умеешь писать, варвар?
– Только на своём языке.
– А ты откуда?
– С полуночной стороны.
– Ага, скиф.
Скифами византийцы называли всех славян, хотя и они делились на антов, венедов и скловен. Сюда же причисляли хазар и прочий народ на северных берегах Причерноморья или Понта Эвксинского.
– Как тебя звать?
– Алексей.
– А имя не скифское! Впрочем, какая разница?
Вербовщик написал на листе бумаги имя Алексея латиницей.
– Подпиши.
Алексей поставил подпись гусиным пером.
Вербовщик хлопнул в ладоши и довольно засмеялся:
– Отныне ты пехотинец императора! Ни один гражданский чиновник не имеет над тобой никаких прав – только твой начальник. Подожди у входа, вечером придут из лагеря.
Вербовщик выдал Алексею медную монету в десять нуммий:
– Можешь выпить вина и съесть лепёшку – до вечера ещё далеко.
Недалеко от здания вербовщика было нечто вроде харчевни, откуда доносились запахи съестного и весёлые голоса.
Алексей направился туда и у порога был встречен хохотом:
– Ещё один будущий пехотинец!
Стоявший за стойкой трактирщик молча налил полную кружку вина, положил на стойку хлебную лепёшку, похожую на лаваш, и протянул руку за деньгами. Алексей отдал ему медную монету. Похоже, вербовщик выдавал ровно столько, чтобы хватило выпить и закусить.
Алексей уселся за стол.
Лепёшка оказалась свежеиспечённой и вкусной, вино – терпким, густым и приятным.
Он быстро умял лепёшку, запивая её вином. В животе появилась приятная тяжесть, в голове – лёгкий хмель.
Алексей, не скрывая любопытства, рассматривал других посетителей. Похоже – не местные, одеты разнообразно; все молодые парни, приблизительно его возраста. «Наверное, как и я, завербованы», – сообразил Алексей.
Ближе к вечеру к завербованным заявились из военного лагеря.
Алексей попал под начало здоровенного детины в синей накидке. Тот окинул его скептическим взглядом.
– Ничего, я скоро сделаю из тебя человека, – буркнул он. – Иди за мной. Если поторопимся, то успеем к ужину.
Шли быстро и долго.
Воинский лагерь располагался на другом конце города за городскими стенами. Построен он был по римскому образцу – в плане квадратный, со рвом и кольями по периметру, с часовыми. Внутри стояли полотняные палатки, ровные дорожки делили лагерь на участки.
– Вот палатка нашего десятка, варвар. А сейчас пойдём ужинать.
Поели луковой похлёбки с лепёшкой. Солдаты, сидевшие за длинным столом, тянулись к миске с чесноком, и в палатке стоял сильный чесночный запах. Ужин запивали вином, разведённым водой.
После ужина Алексея представили декарху, который возглавлял десяток воинов, и уже вместе с ним прошли к кентарху – сотнику, аналогу римского центуриона.
Писарь записал Алексея в книгу, потом провёл к каптернармусу. Алексею выдали кожаные сандалии на толстой подошве, синюю накидку, линоторакс – своего рода нагрудник из многослойной льняной ткани, проклеенной рыбным клеем. Получалась лёгкая и прочная защита, которую не пробивали стрелы. А ещё вручили шлем, короткий меч в ножнах, огромный, едва ли не в рост человека, прямоугольный, слегка выгнутый щит, и в довершение всего – квач. Алексей недоумённо повертел его в руках.
– Это для туалета, варвар! Лично твой, понял?
Наступил вечер, букинатор, или трубач, протрубил отбой. Солдаты улеглись спать.
В палатке было душновато, но Алексей уснул быстро. Ему показалось – только смежил веки, а труба снова ревёт – громко, противно.
Солдаты вскочили с топчанов и кинулись в туалет.
– Быстрее, новичок, а то отведаешь розог! – крикнул ему пехотинец, спавший по соседству.
Перезнакомиться с солдатами своего десятка Алексей ещё не успел. Хуже всего то, что он вчера не успел запомнить их лиц, и когда отправились на завтрак, еле нашёл свой стол. Декарх-десятник нахмурился, но промолчал.
Ел Алексей быстро, чтобы успеть к окончанию завтрака, и лепёшку доедал уже на ходу.
В своей палатке солдаты оделись в полную форму – вплоть до шлемов. Взяв щиты-скутумы, они вышли на построение.