— Куда же нас на этот раз принесло? — затем подошел к ролевикам и поинтересовался: — Пацаны, чья власть в городе — немцы или большевики?
Народ обрадовался бесплатному развлечению, и кто-то из эльфов остроумно ответил:
— Сами-то вы не из махновцев будете?
К общей радости, растерявшийся Эммануил Семенович брякнул не в тему:
— Что вы, молодые люди, я — анархист-мистик…
Все покатились со смеху, лишь самый стойкий римлянин просипел сквозь спазмы хохота:
— А нами в последнее время правят гигантские человекообразные роботы…
Непривычные к юмору пришлые мужики натурально ушли в аут, потом дружно заговорили: дескать, это задачка для Эммануила Семеновича, но сам Эммануил Семенович отплевывался — типа он к роботам отношения не имеет, это выдумки Ланга и Чапека. Громила в брезентовом плаще почему-то сказал, что Ланг — немец, а Чапек — сидел в немецком лагере. Чем закончился этот диспут мудрецов, Мишка не знал, потому что дождь сделал паузу, и ролевики поспешили к трамваю.
— Хорошо придумал, — одобрил Вадим, принимаясь за мясное ассорти. — Меня улыбнуло.
Весьма правдоподобно изобразив обиду, Мишка принялся божиться, будто все так и было. По его словам, те мужики были городскими — один из них даже назвал Шенберга по имени и долго расспрашивал, не помнит ли знаменитый журналист Васю Маузера. При этом держал обе лапы в карманах длинного брезентового плаща и говорил на совершенно невъезжаемом вятско-пензенском диалекте.
Чтобы не расстраивать приятеля, Вадим сделал вид, будто поверил, и поделился новостью о скором приезде Мани Мозырской. Мишка порадовался за друга, но честно предупредил, как сильно меняет людей жизнь в чужой стране, а потом добавил:
— Слушай, все хочу спросить — ты по-прежнему живешь с родителями на Заовражной?
— Где ж еще… — Вадим уныло помахал вилкой. — Второй год обещают построить ведомственный дом где-то в микрорайоне. Грозились однокомнатную выделить, но я что-то не верю.
— А я едва не вляпался, — похвастался Шенберг. — Не хватило чуть-чуть на первый взнос, вот и пролетел. Зато все счастливчики, кто вложился, сейчас называются обманутыми дольщиками. Пишут петиции, пикеты устраивают.
— Беспредел, — согласился Вадим.
Их мирную жизнерадостную беседу прервало вторжение десятка фигур в камуфляжных комбинезонах и черных подшлемниках, закрывавших почти все лицо. Хорошо хоть автоматы не прихватили — только пистолеты в расстегнутых кобурах.
— Всем сидеть и бояться! — рявкнул один из налетчиков. — Проверка документов.
Хозяин заведения попытался качать права, но его скрутили и увели куда-то в служебные помещения. Разбившись на пары, проверяющие двинулись вдоль столиков. Работали профессионально: один страхует, держа пальцы на рукоятке пистолета, второй — внимательно читает документы. Некоторых посетителей вывели из зала.
— Пенты совсем озверели, — возмутился Мишка.
Словечко «пенты» вошло в лексикон после переименования милиции в полицию.
— Ой, сомневаюсь, — озабоченно шепнул Вадим. — Полицейские не решились бы — ресторан принадлежит самому Хансолтанову.
— Нашлась банда посильнее, — сообразил журналист. — Передел собственности на сферы влияния…
Двое в камуфляже приблизились к их столику, и старший лейтенант собрался потребовать, чтобы участники «маски-шоу» представились и предъявили документы. Однако дело разрешилось без конфликта.
— Этого я знаю, — сказал один из камуфлированных хриплым голосом. — Свой парень, из ФСБ.
Документы у них не спросили, а вскоре люди в масках ушли и увели четверых сильно пьяных посетителей. Вся разборка продолжалась не больше четверти часа.
— Странно хлопцы нарядились, — меланхолично заметил Шенберг и зажевал водку маринованным перцем. — В стиле «ретро».
Друг не ошибся — такой камуфляж носили разведчики Красной Армии в годы войны. Но больше всего смутило Вадима, что неизвестные узнали его и даже назвали «своим».
Домой старший лейтенант возвращался на маршрутке. На Окружном шоссе пришлось постоять — военные патрули перекрыли движение, чтобы пропустить колонну бронетехники. Трудно было не узнать древние «Т-55» и «Шилки», а также сравнительно новые «Т-72». Похоже, полковнику Ходынцеву пришлось все-таки отправить машины на переплавку.
Что хорошо в субботу — можно проспаться и меньше думать о служебных незадачах Вадим встал часа на три позже обычного, когда мамаша расшумелась на кухне. Хорошо хоть перед самой перестройкой деду покойному дали трехкомнатную квартиру, а то теснились бы в коммуналке…
Отец шикнул на него: не мешай, мол. По зомбоящику крутили специальный выпуск новостей в связи с новым обострением на Ближнем Востоке. Вроде бы ночью чьи-то сверхзвуковые птички налетели на Иран, что-то разбомбили, какие-то самолеты были при этом сбиты. Персидский президент поклялся на Коране, что как только плененные пилоты дадут показания, гнев Аллаха обрушится на поганые гнездовья трусливого агрессора. Как сообщал Пентагон, в Иране объявлена мобилизация, подводные лодки вышли в море, вооруженные силы приведены в полную боевую готовность. Вашингтон, Тель-Авив и Эр-Риад уже заявили о своей непричастности к ночной бомбардировке и предостерегли Тегеран от опрометчивых телодвижений.
— Кто-то врет, — резюмировал отец. — Твоя подруга еще там?
— Послезавтра здесь будет.
— Ну-ну, — отец покачал головой. — Коль пошла такая пьянка, до послезавтра многое может измениться.
Тут мамаша принесла свеженькие горячие оладушки, и мужчины временно забыли про политику.
Политика напомнила о себе в следующем выпуске местных новостей, который начался с экстренного сообщения: орудовавшая на городских окраинах банда «ночных маньяков» совершила серию дерзких ограблений. Полиция в очередной раз предупреждает, что прогулки на территории лесопарка в ночное время могут быть опасны. По согласованию с военным командованием для патрулирования лесопарка привлекаются вооруженные подразделения городского гарнизона. Другая сенсация оказалась даже круче — ночью в своем загородном особняке убит известный бизнесмен Алибек Хансолтанов.
— Приятно слышать, — вырвалось у Вадима.
Укоризненно поглядев на него, папаша разразился тирадой: дескать, довели державу до последней черты — не Россия, а какой-то Чикаго с гангстерами. С неотвратимым следующим тезисом: мол, в прежние тоталитарные времена все бандиты давно бы на Колыме котлованы копали, Вадим тоже мог бы согласиться. Однако сказать этого не успел — услышал, как в спальне его мобила надрывается.
