от безнадеги выставляли. И выходило это у них весьма недурно. Отчего «арестант» посчитал своим долгом переубедить главу РККА, не прибегая при этом хоть к малейшей конфронтации в рассуждениях. — Но ведь и мы сейчас говорим о тяжелом танке резерва главного командования, — дабы не выказывать прямое несогласие с мнением народного комиссара, со своей стороны привел не менее логичный аргумент Геркан. — А как мне недавно напомнили, даже общевойсковой Т-34 считается товарищами из наркомата оборонной промышленности чрезмерно сложным для массового производства. Что уж говорить о куда более высокотехнологичной и в разы более дорогостоящей машине? Такой, как танк прорыва! Или я не прав в своих суждениях и мы сможем производить их ежегодно тысячами штук?
— Тут товарищ Геркан зрит в корень, — вновь взял слово Иосиф Виссарионович, прекрасно понимающий, что терять в боях такие танки выйдет больно уж накладно для страны. Испанцы являлись тому показательным примером. Не менее половины от всей массы доставленного в Москву испанского золота ушло на приобретение ими порядка четырех сотен танков Т-24. И, судя по докладам, свыше трех сотен уже оказались потеряны безвозвратно. Один раз даже ему на стол попал доклад об уничтожении на небольшом участке фронта за какие-то полчаса боя целой роты Т-24 огнем всего пары пушек франкистов, бивших с какой-то недосягаемой дистанции и с убийственной точностью. Вполне возможно, что то были как раз те самые зенитки, поставленные в противотанковую оборону, о чем и говорил сейчас докладчик. Потому в данном случае он принял решение встать на сторону конструктора. — Многими тысячами подобных машин мы вряд ли сможем насытить армию. Во всяком случае, в ближайшие годы. — Естественно, говорил он это, предполагая, что третья пятилетка опять же пройдет в относительном мире и спокойствии, когда большая часть усилий будет направлена на развитие народного хозяйства. Пусть даже она уже была объявлена пятилеткой усиления армии. Вот только означенное усиление армии и постановка всей промышленности СССР на военные рельсы предполагали совершенно разный подход к распределению ресурсов государства. Потому те масштабы производства боевой техники и вооружения, что были достигнуты в условиях ведения Великой Отечественной войны, в нынешних, мирных, реалиях никак не могли даже предполагаться. А так-то страна, поднапрягшись, конечно могла начать выдавать такие машины и тысячами и большим количеством в год.
— Тогда какое решение предлагаете вы в своем весьма смелом, если судить хотя бы по внешнему виду боевой машины, проекте? — не смог не отметить Ворошилов буквально притягивающую внимание своей необычной носовой частью третью из выставленных на всеобщее обозрение модель.
Недаром Александр потрудился весьма аккуратно нанести на «щучий нос» раскраску в виде зубастой акульей пасти, что те же американские летчики нет-нет, да наносили на свои истребители во время войны. И сделал он это, естественно, для отпечатывания в умах членов комиссии максимально хищного внешнего вида именно его танка. Ведь грамотно подать свой проект тоже являлось самым настоящим искусством, и брезговать даже такими чисто визуальными эффектами уж точно не стоило, имея таких-то солидных конкурентов. А на свободу уж очень хотелось! Потому он и не побоялся слегка нарушить неписанные бюрократические устои. Хуже от этого вряд ли могло сделаться. Максимум пожурили бы, и только. Зато зубастая пасть совершенно точно запомнилась бы всем.
— В силу того, что последнее время я много общался с инженерами-артиллеристами по морской части, мне пришло в голову применить на танке ту же концепцию разнесенного бронирования, что применяют на броненосных кораблях уже не менее полувека. Возможно, кто-нибудь из товарищей, представляющих артиллерийское управление, захочет кратко пояснить собравшимся, в чем состоит главная изюминка подобной концепции, дабы я не был принят всеми присутствующими за пустозвона? — принялся кидать Геркан вопросительные взгляды в сторону «артиллеристов». Однако, ни Кулик, ни его заместитель — Савченко, вообще ничего не смыслили в морской артиллерии. Да и в современной армейской, честно говоря, разбирались на уровне среднего командного состава максимум. В общем, специалистами были еще теми, хоть и рулили столь безумно важной структурой, как АУ РККА. И Александр это знал! Как знал и то, какой бедлам начнет устраивать Кулик в войсках, когда его направят командовать армиями. Да даже сейчас в его «артиллерийском хозяйстве» творилась сущая неразбериха, поскольку он банально не знал, к чему стремиться, куда идти и за что хвататься по причине собственной профессиональной ограниченности. Что и желал вот так коварно продемонстрировать всем и каждому, невинно так хлопающий глазками, бывший краском. Нет, стране никак нельзя было подходить к столь страшной войне с подобными «Куликами» во главе РККА.
— Есть желающие дать пояснения насчет высказанной товарищем Герканом идеи, или же мы доверимся находящемуся в заключении Александру Морициевичу? — очень, очень хитро поступил Иосиф Виссарионович, выдав фразу именно такого содержания. С одной стороны, он позволял спастись от явного позора Кулику, что считался относительно верным человеком. Но одновременно отвесил тому небольшой щелчок по носу, дабы не забывал, кому именно обязан своим нынешним положением. С другой же стороны, делал акцент на том, что все они готовы довериться отнюдь не в пустяшном вопросе человеку так-то находящемуся в заключении. Так может в этом случае вынесенный выступающему приговор являлся ошибочным, и данное «недоразумение» следовало бы исправить? В общем, уже сейчас начал частично перекладывать ответственность за будущее освобождение Геркана со своих плеч на чужие. Дабы впоследствии, случись что нехорошее со стороны бывшего краскома, никто не смог бы обвинить лишь его одного в политической недальновидности. Иными словами говоря, даже на этом заседании не затихали интриги безостановочно ведущиеся в высших эшелонах власти. — Нет? — послушав тишину и по внешнему виду насупившегося Григория Ивановича поняв, что тот, несомненно, «провалит этот экзамен», глава страны махнул рукой выступающему, мол, продолжай.
— Благодарю за оказанное доверие, товарищи, — расцвел отыгрывавший воодушевление Александр. А как иначе? Ему же, можно сказать, выказали высочайшее благоволение по нынешним-то временам! — Идея же разнесенного бронирования заключается в том, что снаряд, пробивая внешний слой брони, подрывается в промежуточном пространстве и до второго слоя броневой защиты долетают лишь осколки. Так устроена конструкция броневых палуб всех современных кораблей. Причем если прежде полагали, что именно самая верхняя, то есть поражаемая в первую очередь, бронепалуба должна быть наиболее толстой, то опыт Империалистической войны доказал обратное — наверху достаточно иметь относительно тонкую броню. Главное, чтобы её сопротивления хватало для срабатывания взрывателя бронебоя. А дальше образовывавшиеся осколки уже совершенно безвредно для главных механизмов корабля врезались в самый толстый
