но он из тех, кто не отступает. Он из тех, кому важна победа.
Если бы Леониди знали об этом, ни за что бы не согласились с ним драться.
Брат Терезы издаёт крик боли и падает на спину, а Якоб наваливается на него, не давая ему подняться.
Всё бой закончен. Якоба называют победителем.
Но брат Терезы заявил, что «рус» сломал ему руку, а это не по правилам.
Ирэн слышит, как Якоб говорит, что рука не сломана. Это вывих. Медиатор пригласил доктора.
— Манана, — снова пристала Иржэн с вопросами к новой подруге, — а если рука сломана, то что?
— То, — ответила Манана, — либо бой не засчитают, либо признают поражение.
Потом строго посмотрела на Ирэн:
— Слышишь, твой «рус» говорит, что это не перелом. Чего сомневаешься?
Ирэн стало стыдно:
— Я не сомневаюсь, просто хотела узнать.
На поле пришёл доктор. Осмотрел брата Терезы, взял его за руку и… на поле снова разнёсся крик боли.
— Руку вставили на место, — спокойно сказала Манана, —видишь, твой «рус» был прав.
В беседу вмешалась Софья:
— А теперь что? Теперь всё?
Медиатор снова вышел и спросил:
— Третий раз спрашиваю, согласен ли род Леониди прекратить лезгу за честь?
Ирэн посмотрела в сторону, где сидели Леониди. Увидела, как отец наклонился к дочери, и та ему что-то сказала.
Ирэн обернулась в сторону князя Кирилла и знаком ему показала, что хочет поговорить с Леониди. А сама решила, если Леониди сейчас опять скажет, что не хочет прекращать, то Ирэн встанет и скажет, что есть разговор.
Леониди старший встал громко сказал:
— Моя дочь согласна прекратить лезгу
Ирэн почувствовала, что ей стало легче дышать, всё-таки такие развлечения не для неё. Но то, что прозвучало следующим вообще чуть не остановило её сердце
— Моя дочь согласна прекратить лезгу за честь, и согласна на замену жениха. Пусть род Дадиани даст слово, что рус Якоб Морозов женится на моей дочери.
Манана, сидевшая рядом с Ирэн, проговорила:
— Смотри, мало ей одного чужого жениха, так она на другого рот раззявила
Ирэн растерянно смотрела на Якоба, которому принесли рубаху. Он неторопливо оделся и только после этого обратился к Иракли Леониди:
— Я кровный брат Давида, но не вхожу в род Дадиани. Предложение ваше лестное, и дочь ваша красавица, — посмотрел на Терезу и поклонился, — но я не свободен, сердце моё занято.
Сказал и встал, ожидая ответа.
Ирэн замерла, она знала, что Якоб продолжает расследование, кто из Леониди послал наёмника и, если это Иракли, то Морозов, а теперь и Забела вместе с ним совершенно точно докопаются, кто это сделал. А ей, надо сделать своё предложение этому Леониди.
Даже, если он и пытался её убить, она его нейтрализует, он её охранять будет, пылинки с неё сдувать.
Все молчали, но встал князь Кирилл и громко сказал:
— Время позднее, на сегодня бои закончены, слово Леониди будет дано завтра.
Посмотрел на грузного Иракли, на сидящих вокруг него сыновей и добавил:
— Твои сыновья бились храбро так, как завещали нам предки. Они проиграли достойным противникам в честном бою. Нет в том позора.
Леониди склонил голову, принимая слова князя.
Князь Дадиани ещё раз крикнул:
— Все расходитесь! Сегодня на закате вечерние костры, будем жарить мясо и пить вино!
Ирэн поспешила снова обратиться к князю, пока он не ушёл:
— Князь Кирилл, вы позовёте Леониди на разговор?
Князь вздохнул:
— Давайте после ужина.
— Нет, я бы хотела сейчас, — Ирэн не хотела терять ни минуты.
Князь уже хотел указать этой несносной женщине, где её место, но вмешалась бабушка Нино:
— Сынок, Ирэн дело говорит, вопрос с Леониди надо решать срочно. Вызови, пусть сейчас придёт.
Князь послал слугу к Леониди, а Ирэн отправила служанку за профессорами. Пора им дать слово.
Об одном жалела, что не успеет поговорить с Якобом и с Андреем, боялась упустить князя. А то всё бы ему на попозже отложить.
Князь Дадиани шёл и думал о том, что император Александр не просто так отправил сюда эту женщину. Скорее всего он просто хотел от неё отдохнуть.
Устроились в небольшой гостиной, для приватных бесед, как назвала её бабушка Нино, которая увела Софью и обещала никуда от неё не отходить.
Конечно, такие разговоры лучше вести в присутствии мужчин, но ни Забела, ни Морозов не в курсе, что Ирэн настояла на встрече с главой рода Леониди.
Первыми пришли профессора. Ирэн так растрогалась, ей казалось, что она не видела их целую вечность.
Слуги довольно споро накрыли столик с чаем и лёгкими закусками, а профессора начали рассказывать, что в ожидании оборудования он съездили в три места, которые Ирэн изначально указала на карте.
И это было так интересно, что Ирэн тоже решила, как только станет понятен статус Софьи, она сразу же поедет смотреть предполагаемые места для начала бурения.
Заговорившись с профессорами, Ирэн пропустила момент, когда пришёл глава рода Леониди. Хорошо, что вошёл он одновременно с князем. Входили они с разных сторон гостиной.
Леониди сделал несколько шагов и остановился.
Князь произнёс:
— Проходи, Иракли, садись, есть разговор, не быстрый.
Князь ещё раз представил Ирэн и профессоров.
Когда князь говорил, чем занимаются Гукасов и профессор Шмоль, то Ирэн заметила, как заинтересованно блеснули глаза Леониди.
Конечно, князь не стал говорить, что столичные гости приехали искать «чёрную кровь», но то, что они приехали обследовать недра Горного княжества, он сказал.
Ирэн взяла слово сама и снова начала задавать вопросы про землю и скалистые горы.
Леониди сперва отвечал неохотно, но потом, когда увидел, что учёные реагируют активно на те или иные признаки, оживился, расслабился и стал описывать что они пытались делать и как искать.
Когда все вопросы были заданы, Ирэн спросила, обратившись только к Гукасову Павлу Осиповичу и к Шмолю Аристарху Викентьевичу:
— Ну, что думаете, господа профессора, на мой взгляд там и драгоценные жили должны проходить и «чёрная кровь» тоже.
Ответил Павел Осипович:
— Несомненно, Ирэн Леонидовна, но надобно смотреть, вдруг там не подберёшься, горы, знаете ли.
И здесь Иракли Леониди выдал свою заинтересованность, потому что резко занервничал. Ещё бы он уже в мыслях своих «опустил руки по локоть в сундуки с драгоценными камнями». И быстро заговорил с лёгким кавказским акцентом:
— Как это не подберёшься, у меня там
