– … не поможет. Зуб даю! – Длинноволосый паренек эмоционально взмахнул рукой и вызывающе уставился на собеседника.
– Зубы твои мне ни к чему. Но, в принципе, ты прав, распятие на нежить не действует.
В отличие от парнишки, разрываемого на части гормональными всплесками, ровный голос священника даже не дрогнул. Но прежде чем собеседник победно вскинулся, священник поднял ладонь, и спокойно пояснил:
– Крест не действует, когда веры нет. Поэтому вам, ребята, я бы не рекомендовал выходить против вампира с распятием в руках. Ничем хорошим это не кончится. С кровососами я пока не сталкивался, но восставшие кладбища усмирять приходилось. И не будь со мной веры, я бы тут не стоял.
С этими словами священник закатал правый рукав да самого плеча, и взорам окружающих предстал рваный и бугристый шрам. Его изломанная линия поднималась от самого запястья, заканчиваясь в районе предплечья изрядной выемкой. Не знаю как студентам, а мне не надо объяснять, откуда берутся такие увечья. Из мужика просто выдрали изрядный кусок мяса. Вспахали когтями, ухватили и дернули. Зрелище неприятное и малоаппетитное. И шарахнувшаяся в стороны молодежь мое мнение полностью разделяла.
– Кто это вас так?
– Оживший мертвец. – Слова прозвучали глухо. – Двое, если быть точным.
– Зомби что ли?
– Нет. – Отрезал священник. – Безмозглый, оживленный магией труп. Зомби – это живой человек с подавленной волей, а эти твари к зомбированию отношения не имеют. Нежить. Как вампиры, только тупые и без магии.
– А я вот слышала, что вампиры – хорошие. Они же не виноваты, что так получилось. И вообще, говорят, во всем маги виноваты. С ними вы сражались? – Вперед вылезла блондинистого вида девчонка, сосредоточенно жующая жвачку.
– С колдунами, – поправил священник.
– Маги, колдуны. Какая разница? – Девушка прищурилась и выдала совсем другим, не блондинистым тоном. – Это как с разведчиком и шпионом. Наш – хороший, а ихний – плохой. Так получается?
– Да. – Твердо ответил чернорясый. – Он хороший не потому, что наш, а потому, что человеком остался. Со зверями, пусть и в людском обличии, разговор другой.
– Вот как? А как же всепрощение? – Ехидно уточнила девушка.
– Прощение подразумевает истинное раскаяние, а не безнаказанность и уход от ответственности. – Ответ прозвучал холодно и сухо. Как лед.
Священник задумчиво провел ладонью по плечу, где под тканью скрывался шрам. Что-то мне подсказывало, в его случае всепрощением и не пахло. И неизвестно, чем бы дело закончилось, встреть он виновного в темном переулке. Если верить моему опыту, раскаянье редко приходит отдельно от наказания.
Впрочем, жест святого отца не остался незамеченным и среди студентов. Очень уж характерно блеснули глаза у белобрысой. В моей голове отчетливо прозвучал гонг, с которым она собиралась открыть второй раунд словесной дуэли, когда священник вдруг протянул ей небольшой кусочек картона, со словами:
– Я понимаю, вам сейчас нелегко. Вокруг все меняется, отсюда неуверенность и агрессия. К сожалению, на следующей мне выходить, а я очень устал после дежурства. Вот, возьмите. Здесь адрес, там многое объяснят, постараются выслушать и успокоить. По крайней мере, ясности прибавится.
– Очередные проповеди? – Резко вскинулся кто-то.
Против моих ожиданий, в ответе я не услышал ни капли раздражения. Только констатация факта.
– Проповедей не будет. Для этого есть Церковь, а это собрание – не только наша инициатива. Там много людей из ММИ, хотя и нашего брата, – священник устало улыбнулся, – тоже хватает. Учебный год еще не начался, а успокаивать молодежь необходимо. Телевизор не заменит живого общения, а интернет в последнее время больше напоминает помойку слухов и баек.
Чуть ли не насильно всучив карточку девушке, он настойчиво произнес:
– Полезное мероприятие, я бы на вашем месте посетил. Так сказать, информация из первых рук.
– ММИ? – С вопросительной интонацией повторила девушка.
– Министерство Магического Искусства. Сборище этих самых магов.
В этот момент электричка начала притормаживать, и торопливо распрощавшийся священник двинулся к выходу из вагона. Судьба в очередной раз закрутила вокруг меня вихрь событий, небрежным жестом швырнув в него фигурку ничего не подозревающего священника. С другой стороны, без него все могло сложиться иначе, и куда плачевней.
Моя станция.
В последнюю минуту мне в голову пришла мысль, что неплохо бы прогуляться в парке неподалеку. Тоска незаметно отступала, и подземка начала давить на психику. Сменить обстановку показалось мне хорошей идеей.
Пока я катался погруженный в думы тяжкие, прошло немало времени, и спешащие с работы начали спускаться в метро. Пропихиваясь через толпу, священник неторопливо зашагал к выходу, я же отправился к газетному киоску. Спустя минуту я и думать забыл про чернорясого.
Меня заинтересовали городские новости. Задержавшись у ларька, я начал просматривать заголовки на предмет чего-нибудь информативного. Как обычно, титульные страницы желтой прессы пестрели громкими фразами и душещипательными подробностями из жизни столицы. И как обычно, ничего толкового среди них не попадалось. Политик продал душу, звезда и немертвый любовник, вампиры пишут петицию в адрес президента. Для газетчиков все осталось по-прежнему.
Идея прогуляться в парке меня не оставила, и прихватив для очистки совести наименее пеструю газету, я встал на эскалатор. Если на меня так умиротворяюще подействовала атмосфера электрички, что же будет в парке на солнышке? Среди резвящихся детей и спокойно деловитых мамаш. Именно это я и собирался выяснить, втайне надеясь подзарядиться положительными эмоциями.
Первое время лавочка у фонтана казалось самым прекрасным местом во вселенной, оправдывая мои самые потаенные надежды. Я даже мобильный телефон отключил, чтобы какая-нибудь скотина опять не испортила мне настроение. Есть у нас в конторе парочка способных на любую подлость индивидуумов. Особенно этим грешил Коста.
'А чтоб не скучал', – я мысленно передразнил бравого корейца.
Фраза получилась неожиданно похожей, отчего я повеселел еще больше. И даже газета, несмотря на обилие ерунды и дезинформации, помогла расслабиться. Минут десять я потратил на безуспешные попытки вычленить зерно истины из вороха слухов и сплетен, пока не плюнул на это дело, решив просто наслаждаться отдыхом.
Детский крик донесся, когда макулатура уже отправилась на свое законное место – в мусорную корзину рядом с лавочкой. И почти одновременно меня накрыло волной детской паники и чего-то мощного и агрессивного. Растревоженное сознание оказалось неожиданно чувствительным к потустороннему. Раньше чем я успел сообразить что к чему, ноги уже вынесли меня на парковую тропинку. Не выдержав, я вскоре сорвался на бег.
