До хрипоты спорил с Богданом. Ну, где он у себя в прописях такую обширную землю видел? У меня так все сомнения о принадлежности этой суши пропали. Да разве переспоришь потомственного морехода?
Конвой теперь пытался уйти к югу, не более успешно, чем до этого пробирался к востоку. Может действительно, это не полуостров? Тогда что? Хуже нет, чем гадать на ческах этого времени. Особенно если учитывать, что кочи часто волокли через основание Ямала, не обходя его вокруг.
Глубокой ночью глубина упала менее 15 метров и нервы сдали. Настойчиво порекомендовал вставать на якоря, оставив вахту для аварийного расклепывания якорных цепей. Ночь почти не спал, слушал редкие стуки льдинок, нагоняемых на корпуса кораблей северо-восточным ветром. Нервно курил, искренне завидуя спокойному храпу из матросского кубрика. Покурил с Витусом на палубе, говорили вроде о погоде, но постоянно сползали на одну конкретную погоду и место, куда ее надо засунуть. Капитан выглядел нездорово, хоть кто-то тут нервничает не меньше меня.
Утро отличалось от ночи чуть более серыми оттенками. Туман клубился над льдинами, подгоняемый ветром. Какая разница слепому, ночь или день? Пойдем на ощупь. Тем более, что акустик неуверенно утверждает, что земли рядом нет.
Конвой полз по сложной кривой, с общим направлением к юго-востоку, держа скорость около 5 километров в час. День такого хода не привел нас к земле, и конвой продолжил движение ночью. Теперь к редким ударам льдин добавились стуки сбрасываемых лотов, с обоих бортов. Плюнул, попросил капитана разбудить меня, когда сядем на камни и ни минутой раньше - ушел отсыпаться.
Спал до полудня, и поспал бы дальше, но ледокол загрохотал отдаваемыми якорями. Первая мысль - раз якоря отдаем, значит еще на плаву. Вторая мысль вышла уже сердитой - мы так и будем отстаиваться? Нам еще идти и идти! Выбрался к морпехам, приглаживая стоявшие дыбом волосы.
- Что там? - задал риторически вопрос дневальному.
- Стоим.
Каков вопрос, такой и ответ. Поторопился в рубку, запахиваясь на ходу и подволакивая за собой шнурки берцев.
Наверху шла активная приборка. По стеклам рубки, с внешней стороны, шкрябали скребки, колотушки оббивали бахрому сосулек на большинстве выступающих частей корабля. Погода поднесла нам очередной сюрприз. Небо очистилось, раскрывая горизонт, и открытое небо не удержало легкий морозец, упавший нам на голову. Капающие конденсатом и дождем со всего рангоута корабли стали красивыми, но тяжелыми елочными игрушками, блестящими гранями на изредка сверкающем низком солнышке.
В рубке беспечно слонялся один только рулевой, а вот из-за приоткрытой двери штурманской рубки долетал радостный спор. Сунулся туда. На меня обернулись несколько возбужденных лиц наших офицеров, во главе с Витусом. На штурманском столе лежали несколько рулонов и пара листов склейки, прижатой длинной линейкой.
- Граф! Богдан Яковлевич уверяет, что мы в Мангазейском море!
Прокрутил в голове список синонимов, Мангазейским морем поморы называли совокупность обской и енисейской губ. Согласно моим представлениям о пройденном маршруте, обскую губу мы уже миновали, значит, стоим в енисейской губе. А Богдан Яковлевич, это, видимо, наш помор. Не знал, как его по батюшке.
- Господин капитан, где именно, в Мангазейском море? - постарался серьезным голосом разбавить их щенячий восторг.
- Так это и решаем!
Нет, радость такая всеобъемлющая, что на мой нахмуренный вид никто внимания не обратил. Можно подумать, что мы уже до конца дошли. Ладно, пусть расслабляются.
Помусолили вместе поморские прописи хождения с Енисея на реку Пясина. В них подробно расписано, что по правую руку, что по левую, на всем протяжении маршрута. Если верить прописям, то мы стоим в бухте, южнее острова Диксона.
Вышел оглядеться. Морозец прихватил руки и нос, ветер заиграл шарфом, предусмотрительно намотанным на лицо. Осматривал бухту, охватывающую полукругом корабли на рейде. Корабли стояли у самой кромки широкого серпа льда, простирающегося от нас до самого берега. Лед плавно перетекал в заснеженный берег, испятнанный проталинами, через которые виднелась желтовато-зеленая растительность, то ли мох, то ли трава. Ориентиров, по которым можно было привязать пропись к месту, не имелось в принципе. Тут глазу совершенно не за что зацепится.
Обе канонерки отсутствовали на рейде. В первую секунду екнуло сердце, но потом логика выбралась из сна, и потыкала в сторону стоящих на якорях кочей. Значит, Витус отправил разведку. Чего тогда гадать? Вернуться наши прознатцы, тогда и обсудим.
Попросил от Витуса отчет о состоянии кораблей. Опять нахмурился, отводя капитана в сторонку и объясняя ему прописные истины - он капитан ледокола, головного корабля, и обязан знать о каждой трещинке в кораблях конвоя, чтоб решать, как этот конвой вести. Какой же бардак у нас в караване!
Алексей отсыпался. Он героически присутствовал всю прошедшую ночь, и, собственно, он дал команду вставать на якоря и определятся с местом. Судя по всему, до вечера конвой никуда не идет - первый хороший день перехода используем не для рывка, а для приведения нервов в порядок. Жаль. С моей точки зрения надо идти на север и искать остров Диксон - тогда все сразу станет понятно.
Побродил по кораблю, заглянул в трюмы, проверил дренажи. Сходил на камбуз, чудом не получив по рукам за утянутый пирожок - кок крутился в дыму и пару, не особо глядя, кто к нему пришел. Напряжение последних дней, когда шли непонятно куда, тыкаясь, как слепые котята, стало отпускать. Может и правильно, что устроили себе передышку. Двойной гудок ледокола заставил поспешить на палубу. Погода продолжала улучшаться. Небо расчищалось, солнце простреливало лучами облака на горизонте и даже чайки кричали празднично. На палубе толпилась половина команды и пассажиров, моряки сидели на обледеневших грузах, стояли на трапах и на вантовых выбленках. Рядом с нами вставала на якоря канонерка, пришедшая с севера. Нетерпение команд прорывалось в радостных выкриках, и в том, как наряд со шлюпки, пришедшей с канонерки, буквально втянули на палубу. Передернул плечами, только сейчас ощутив прохладу Мангазейского моря, ушел в рубку, ожидать доклада.
Вечером вернулась вторая канонерка с юга. Но к этому времени на кораблях уже царила деловая суета, подготовки к продолжению похода. Первая канонерка нашла остров Диксон буквально в трех десятках километров севернее нашей стоянки. Тянуть туда кочи смысла уже нет, купцы готовились идти к югу, на Енисей. Вторая канонерка просто подтвердила, что путь на юг есть, хоть и встречаются льдины.
