Ознакомительная версия.
Уже под самое утро он чуть забылся беспокойным сном. Утром, как всегда встал, и до полудня всё изнурял и изнурял себя до полного изнеможения тяжким кузнечным трудом. Потом, после полуденной трапезы, пошёл в фехтовальную залу, где брал урок у маркиза Де Ронье – ученика самого знаменитого генерала Д Артаньяна. И только к четырём часам, немного успокоившийся, вызвал для дальнейшего разговору Савву, Алёшку и Сашку Меньшикова.
Собрались в кабинете у Петра. Все трое сидели напряжённые, ожидая любого поворота в переменчивом настроении монарха.
– Ну что, господа, зачинщики и интриганы, объяснитесь, как и зачем это надоть было вам при дворе, при дамах, да при дочерях моих кумедь такую ломать?
– Мин Герц, а кабы мы пришли бы к тебе с доносом, да без доказательствов должных и крепких? Ты бы нас сразу бы и в пыточную приказал. Да мы пыточной – то и не страшимся вовсе, страшнее всего, что угрозу жизни твоей не смогли бы отвесть.
– А кто ж это из вас такую водевилю искусную сочинил, уж не ты ли Савва?
– Нет, ваше величество, это порученец ваш, герой Полтавский, лейтенант Синельник, Алексей Кирилыч…
– Неужто ты, Алёшка? Ну, казак, ну молодца, а разыграл-то как, как в императорских театрах! А ежели бы этот полячишка, кобелина усатый, не спужался бы разоблачениев, а на дуелю кровавую пошёл бы, он-то ведь поражениев и не знал вовсе, всех упокоивал, изверг, силён, зараза, в сабле был.
– Господь бы мне помог, ваше величество, я ж не за себя дрался бы, а за государя своего, а за тебя, царь – батюшка, и голову не грех сложить. А насчёт умениев да искусств евойных, да ведь и мы тож не лыком шиты да пальцем деланы, он же приёмы свои французские знавал, а про казачий бой, небось, и не слыхивал. А я на Дону, на вольном (при этих словах Пётр скривился, как от зубной боли), тоже не из простых казаков числился, и в бою свое умение не раз проявлял. Так что ешо посмотрели бы, кто кого, чья бы верхи взяла, а беду от государя глядишь и отворотили бы.
– Ну, лады, молодца, молодца. А теперя, докладайте-ка господа диспозицию нашу, докладайте ваши мнения, что делать далее, как с этим голландцем поступать будем, коего враги наши в сыны, в бастарды, мне пророчат, каковы будут ваши предложения?
– Мин Герц, думаю я, что команда твоя шпиёнская, слуги твои проверенные и верные, должны бы в Голландию прибыть, молодца того отыскать и вызнать, действительно ли оный юнош сын твой, али нет. Ежели действительно Сабринка та от тебя забрюхатила, то тебе государь и решать. Всё ж кровь твоя…
– А ты, например, Сашка, что б на моём месте бы сделал?
– Мин Герц, я, грешный да тёмной, ничтожный слуга и раб твой, на твоём месте никогда и не буду, и помыслить себе этого вовсе никогда не смогу. Только сдаётся мне, что ежели ты закон о престолонаследии не изменишь, так, что бы самому монарху наследника назначать, без вмешательства синоду, али по прямому мужескому наследству, да так, что бы ты самолично мог державу и дело жизни твоей в надёжные руки передать, то и котовасия энта будет продолжаться без концов, как за гишпанское наследство давеча, али, как за польское. А как уж с юношем этим поступить, токмо тебе одному и ведомо, токмо ты один и могёшь порешить.
Пётр сидел в глубоком раздумье, раздувая свою голландскую трубку. Весь кабинет уж заволокло густым жёлтым дымом, до слёз, до першения в горле. Прошёл час. Никто не проронил ни слова.
Наконец Пётр встал, потянулся до хруста в плечах, потёр тонкими пальцами у висков, выбил на стол трубку и тихо проговорил:
– В общем, так, ребята, поезжайте-ка вы в Голландию эту, разузнайте точно и в подробностях, как и что, кто всеми энтими делами там заправляет, государи, али обчества ихние тайные мальтийские, али ещё и господа иезуиты – папской курии анчихресты, и что это за господин Роль такой, правда ли, что магистра он, и кто это лично моей погибели и погибели всему делу нашему ищет. Ежели найдёте вы отпрыска моего, немедля отпишите, и все обстоятельства подробно растолкуйте, а я уж и решению тогда и приму. Не могу я, так вот просто, греха такого смертного на душу взять – дитя родного на погибель отдать. И так я грехов много сотворил и народу погубил – немеряно, душа моя через это страдает, разрывается и плачет, и гореть мне за грехи мои в геене огненной. Но ведь не злодей же я какой-нибудь, что б детей своих кровных на погибель обрекать. На сборы вам даю три дни. Получите грамоту сопроводительную, что, мол, по торговым делам путешествуете. У тебя Савва там, в Амстердаме, фактория кажись, имеется, по мехам и лесу, так вот там и остановитесь. С послом, Долгоруким Петром, не обчайтесь, токмо сами действуйте или же через ихнюю торговую гильдию. Денег Сашка выделит, сколь надобно. Поедете путём через Польшу и Саксонию, к самому Августу – ни ногой. Всё, подите прочь, я ещё поработать желаю.
Через три дня, поутру, от Калужской заставы, Савва и Алёшка с Давыдом тронулись в путь. Поздно вечером, перед самым уже отъездом, Меньшиков срочно вызвал Алексея Синельника к себе на дом и имел с ним секретную и приватную беседу…..
Глава четвёртая
В поисках самозванца
Великому государю государства Российского
Царю Великая Малая и Белая Руси
Владетелю земель: Ингерманландских, Лифляндских Эстландских и прочая и прочая и прочая…
Романову Петру Алексеевичу
от надворного советника Рагузинского Саввы Лукича.
Писано от сентября месяца числа 13 года 1713
Ваше Величество!
Спешу сообщить Тебе о ходе выполнения некого секретного задания, кое поручено было мною от Вашего Величества по поводу выяснения обстоятельств появления в Голландии самозванца, объявленного некоторыми силами, вашим незаконнорожденным сыном
По прибытии в Голландию мы с лейтенантом Синельником остановились в Российской торговой фактории, принадлежащей дому Рагузинского (то есть мне), как ты нам то и наказал. Первейшей нашей задачей было, что бы отыскать небезызвестного тебе господина Роля и выяснить, каковы же его возможности и намерения в отношении государства Российского, а так же распознать, те влиятельные силы, кои за вышеназванным господином пребывают.
Нами (мною и лейтенантом Синельником Алексеем Кирилловичем) достоверно установлено следующее:
1. Сей господин пребывал ранее на государственной службе в министерстве иностранных дел, в незначительной должности – секретаря отдела. В его ведомстве пребывал отдел колониальной торговли, влияние коего на политику государства было едва ли значительным. Однако, господин Роль пользовался значительным большим неофициальным влиянием при дворе, так как получал он от своих агентов компроментные сведения о различных нарушениях в финансовой сфере многих высокопоставленных чиновников. Эти сведения вышеозначенный господин употреблял для своих корыстных целей через принятие Парламентом нужных ему законов и распоряжений. Нами так же установлено, что сей господин, являясь членом тайного общества вольных каменщиков, уже давно не подвластен руководству сей благородной организации, преследующей благие цели, а влияние своё использовал исключительно для других и корыстных целей.
2. Нами же установлено достоверно, что сей господин давно и регулярно сношался с британским посольством и действовал исключительно в интересах Британии, нанося державе своей политический и торговый урон. Как то в прежнюю бытность свою на вышеозначенном посту, он убедил господина сурхета использовать сына знакомой тебе госпожи Сабрины Крафт – фрейлины при дворе, для политических целей шантажа Вашего Величества.
3. В 1707 годе вышеозначенный господин вышел в отставку по здоровью и ныне является при дворе в качестве почётного вельможи, однако продолжает активно вмешиваться во внешнюю политику государства, исключительно в интересах британцев, используя нечестивые методы подкупа и шантажу.
4. Господин же барон Крафт, получив сведения о том, что его дочь стала жертвой алжирских буканьеров, внезапно скончался от апоплексического удара. Для установления нынешнего местопребывания сына Сабрины – Виктора (поелику в плену у турков он обнаружен не был, и агенты мои в Стамбуле мне ничего об ём не докладали, а токмо о детях служанки ейной негритянской), мы предприняли дерзкое похищение означенного господина Ролли и тайное перенаправление его во Французский город Реймс, где мы и прибываем ныне, на нашей торговой фактории. Господин Роль скрытно находится ныне под нашим неусыпным и надёжным надзором, и Алексей Кириллович добывает из него сведения об сыне Сабрины Крафт. Господин Роль признался при дознании, что выдаваемый им за Виктора Крафта юноша, таковым вовсе не является, а является лишь сыном некоего господина Самуеля Крафтмана, и звать его не Виктор, а Витольд. Вот этого-то молодого шевалье и собирался использовать господин Роль. Где же пребывает сейчас сам этот Виктор Крафт, ни Роль, ни британские шпиёны не знают и сами его же и разыскивают.
Ознакомительная версия.
