Ознакомительная версия.
Савве пора было уходить и перед уходом выпили ещё по бокалу и тепло расстались. В гостинице его встретил Алёха. На лице нетерпеливый вопрос.
– Ну чо ён сказал? Как объяснился-то? Уж не шпиён ли он какой-нибудь?
– Нет, Алексей Кириллыч, не шпиён. Могу сказать только, что нашему другу Петру Андреевичу он соратник.
– Ну раз самому Петру Андреевичу… Ох, не верю я им, право слово, что-то тут не так, а может, уберём и его тож? Письма у нас заверенные есть, зачем он нам ещё нужон? Уберём и концы в воду.
– Нет, Алёха, шпиён из тебя – никудышный. Таких людей, как этот адвокат, надо любить, защищать и оказывать им всякую поддержку, они полезнее любой армии будут. Один такой друг стоит больше, чем все победы над противником на поле боя. Учить тебя и учить ещё.
– Ну, ладно, ты Савва у нас умник, образованный, тебе виднее, тебе и государь верит и благоволит. Но я бы всё ж таки поостерёгся. Уж больно подозрительно, как это он сразу так согласился…
– Ладно, ладно умник, давай отдыхать, завтра, с рассветом в путь.
Глава четвёртая
В поисках самозванца (продолжение)
Вид Алжира, Аль-Джазиры, с моря поражает, прежде всего, своей унылой монотонностью цветовой гаммы. В отличие от Неаполя, наполненного цветами лесов и гор, сине-зелёного моря, голубой дымкой Везувия, Алжирское побережье окрашено в однообразные грязно жёлтые тона. Немного разнообразят пейзаж белеющие на этом грязном фоне бесформенные дома, да грязновато жёлтые свечи минаретов, чахлая зелень оливковых рощиц, да розовеющие вдалеке, сквозь песчаную дымку, очертания Атласских гор. Когда-то плодороднейшая провинция Римской империи, со временем превратилась в полупустынную затрапезную провинцию Оттоманской Империи. Отчасти это произошло из-за постоянных войн и, как следствие, разрушений древних ирригационных систем, а также и бесконтрольной и варварской вырубки окрестных горных лесов, отчасти – из-за фатального изменения климата и неуклонного наступления Африканских пустынь на прибрежную полосу.
С древнейших времён Алжир, как и вообще северная Африка, наряду с Киликией, являлась пиратской столицей древнего мира. Помпею потребовалось десять лет и мобилизации всего флота Рима, что бы подорвать частично могущество некоронованных царей Средиземного моря. Халифат, Альморавиды, а позднее и турки, и испанцы пытались оградить свои порты, свою торговлю, от этого наказания господнего, называемого морским пиратством, особенно от алжирских (так называемых, варварейских) пиратов. Временами им это удавалось, но уже через несколько десятилетий могущество морской вольницы возрождалось, как Феникс из пепла. В описываемое нами время средиземноморское пиратство переживало определённый упадок, в силу изменений на мировых торговых путях и перемещения центра мировой морской торговли к побережью Нового Света. Однако война за Испанское наследство реанимировало разбойный промысел, так как воюющие страны активно использовали наёмных пиратов (корсаров) для подрыва морских коммуникаций своих противников и нанесения им максимального урона на море. И, хотя золотые времена одноглазого Хайраддина Барбароссы 2 и Али Страшного были уже позади, да и британский контроль над морями был не чета испанскому, а тем более турецкому, борьба с морским разбоем в Средиземном была ещё далеко не окончена.
Основным товаром для этих исчадий ада были рабы и заложники. В зинданах Алжира томились до 30 тыс. христиан, ожидавших своей участи, быть проданными в метрополию, в Стамбул, или освобождёнными за немалый выкуп. Некоторые из пленников оставались на положении рабов до самой смерти, служа домашними рабами, или пополняя гаремы местных вельмож и атаманов разбойничьих ватаг. Некоторые же продавались во внутренние районы пустыни в кочевые хозяйства берберских скотоводов. Эти уже не могли рассчитывать ни на какое освобождение. Жизнь их заканчивалась в страшных мучениях от жары и жажды или от варварских издевательств кочевых рабовладельцев.
Хотя формально Алжир и является территорией Оттоманской Империи, зависимость его от метрополии совершенно номинальная, и всеми делами в городе заправляет эмир или дей, выбираемый советом главарей сроком на каждые пять лет. В городе имеется два невольничьих рынка, где идёт бойкая торговля человеческим товаром, и бесчисленное множество злачных притонов, которые обслуживают морскую братию. Там вовсю льётся, запрещённое исламом вино, женщины, бывшие европейские аристократки, обслуживают пьяную и обкуренную матросню, зелёный дым гашиша клубится с утра и до утра, драки, убийства, насилие и воровство являются естественным образом жизни в этой столице греха и средиземноморского разбоя.
Под чёрным флагом с золотым полумесяцем быстроходная пиратская шебека с богатой добычей на борту входит в порт. В трюме, вместе с двумя десятками других невольников, закованные в железо, сидят Савва и Алексей вместе с Давыдом.
Из Неаполя решили они плыть сначала на Мальту, торговать госпитальерам русскую пеньку и собольи меха. Ветер был попутный, так что до Мессины доплыли за два дня, однако на рассвете ветер стих до полного штиля, и торговый парусник стал ввиду Сицилии. Через час на горизонте появилось турецкая шебека, которая на вёслах быстро приближалась к кораблю. Флек из-за полного штиля не смог совершить нужного манёвра и стать бортом к приближающимся разбойникам, поэтому все его 10 пушек оказались бесполезными. А пираты, наоборот, развернулись и осуществили залп из всех орудий правого борта. На палубе загорелись деревянные постройки, ниже ватерлинии образовалась пробоина. Судно накренилось на левый борт, угроза гибели нависла над пассажирами и командой. Капитан выбросил белый флаг, и всё судно сдалось на милость барбарейцев. Абордажная команда шебеки на нескольких шлюпках подплыла к судну, взобралась на борт, и судьба корабля была предрешена. На корме завязался бой, это Алёха вступил в схватку с пиратами. Некоторое время ему удавалось держаться, пять трупов лежало на палубе, а Алёха продолжал яростно вращать клинок, не подпуская супостатов к себе, но когда на него накинули сеть, он понял, что сопротивление бессмысленно и прекратил бой. Без малейшего сопротивления со стороны команды пираты перегрузили грузы в трюмы своего корабля, часть команды была тут же порублена и постреляна, капитан, несколько старших офицеров, а так же Савва, Алёха и Давыд, были закованы в железо и переведены в трюм, где их и посадили на свободные места для гребцов.
В течении часа всё было кончено. Искорёженный красавец – корабль быстро пошёл ко дну, а наши путешественники оказались в рабстве у пиратов. Шебека, подгоняемая криками и ругательствами надсмотрщиков, перемежающимися щелканьем бичей, резво побежала на юго-запад в сторону Алжира.
Пиратская шебека, под названием «Стрела Аллаха миновала форт Пеньон и вошла в гавань Алжира. На причале толпятся десятки разношёрстно одетых моряков, работорговцев, зазывал, все ожидают прибыльной распродажи награбленного и рабов, а так же зазывают моряков в увеселительные заведения. Среди встречающих попадаются и янычары, как бы сосланные за какие либо прегрешения для прохождения службы в эту дикую и отдалённую провинцию империи, и которые должны осуществлять порядок и власть Порты над пиратской республикой, а на самом деле органически влившихся в это разбойное море и принимающих самое активное участие в грабежах и личном обогащении. Среди толпы выделяется высоченная и мощная фигура рыжеусого янычарского аги – Селима. Мощными толчками и пинками пробивается он к мостику. За ним следует десяток янычар, одетых в синие камзолы, в чёрных бараньих шапках, с саблями наголо, яростными криками и пинками раздвигая разношёрстную толпу. Толпа нехотя расступилась перед ними. Наконец они заняли первые ряды перед причалом, обеспечив, таким образом, себе преимущество первой покупки. Шебека причалила, на причал сбросили деревянный трап, и из трюма начали выводить пленников. Выглядели они достаточно свежо, не успели ещё приобрести рабского вида, но цепи и колодки на руках и ногах всё равно сделали своё дело – это уже были не свободные люди, какими они были всего два дня назад, а обречённые и уже осознавшие свою дальнейшую судьбу, судьбу невольников. Каждый уже обдумывал варианты своей дальнейшей жизни, уповая на милость божью и выкуп от своих государей.
Унылой толпою ступили пленники на причал, капитан, старшие офицеры и следом за ними пассажиры, Савва, Алёха и Давыд. Пленники под ударами хлыста обречённо сели на голые камни и капитан «Стрелы Аллаха с важным видом встал впереди, как бы приглашая покупателей начинать торги. Дело заключалось в том, что по закону, введённому ещё Барбароссой 2, пираты не могли забирать рабов себе, всех своих пленников они должны были продать в первый же день прибытия корабля в порт, а десятину от прибыли должны отдавать в общую казну. Не проданные до рассвета пленники становились собственностью дея. Поэтому весь свой заработок за смертельно рискованный и нелёгкий разбойничий труд, пираты должны были получить сей час же. Первым подошёл рыжеусый Селим и его охрана. Он, молча, прошёл немногочисленный ряд пленников, остановился возле одноногого старика, зевнул, прикрывая рот рукой, повернулся к капитану и спросил:
Ознакомительная версия.
