ночь, подсказывая новому руководителю особенности управления в зоне Баграма.
Прикинув все «за» и «за» я понял, что шансов отвертеться от ночи на командно-диспетчерском пункте у меня нет. Да и как же не повесить дополнительную нагрузку на единственного лейтенанта-лётчика на авиабазе.
После ужина я поднялся в зал управления полётами, где царила нервозная атмосфера подготовки. Обложившись книгами, инструкциями, планами и остальной нужной литературой, на рабочем месте руководителя сидел мой сегодняшний коллега.
— Привет! Капитан Видный Роман, — представился мне руководитель.
Большая кудрявая шевелюра, добрые и наивные голубые глаза, а телосложение как у медвежонка. Ну, божий одуванчик просто!
— Лейтенант Сергей Родин. Меня к тебе определили в помощь. Давай расскажу особенности и пойду, отдохну…
— Подожди. Я вообще не соображаю, что тут происходит…
И тут понеслось! Оказалось, что Роман никогда не имел отношения к истребителям, а был руководителем на каком-то отдалённом аэродроме, где прилетал вертолёт раз в пятилетку для сброса груза, не опускаясь ниже определённой высоты. А почему? Да чтобы люди не могли запрыгнуть и сбежать из той «райской атмосферы».
— И кто ж тебя прислал такого, Романчик? — спросил я, наливая себе чай.
— Предложили перевод, а в кадрах округа надавили и сюда отправили. На мои способности особо не смотрели.
— Как я понял, в управлении воздушным движением ты не силён. И как ты собираешься здесь работать? — поинтересовался я, занимая удобную позицию на диване.
— Ну… поможет кто-нибудь на первых порах…
После небольшой лекции для ввода в курс дела, я показал ему, как отправлять экипажи по задачам, как контролировать их по индикаторам и куда сообщать об их взлёте и посадке.
— Смотри внимательно, в этом районе безопасные высоты…
— А ты зачем мне это говоришь? — удивился одуван.
— Если ты всё знаешь, то могу не говорить.
— Так ты же будешь управлять вместе со мной, разве не так? Я посмотрю, как ты это делаешь, а потом сам.
Действительно, я же теперь по совместительству ещё и инструктор руководителя полётами. Стажировки провожу с новоприбывшими и допускаю их к руководству полётами.
— Короче, Рома, я, если что здесь, — указал я на диван. — Буди, если будут проблемы.
Возможность поспать была велика хотя бы потому, что погода ночью совершенно не располагала к полётам. Дождь и почти нулевая видимость, не позволяющая увидеть дальше стоянки самолётов. Даже вылетевшие от нас самолёты садились на запасном аэродроме в Кандагаре.
Диспетчер по перелётам уверил нас, что ничего сегодня не предвидится. Вот я и задремал на диванчике. Как оказалось, зря.
— Вас понял, занимайте на привод 1800, — услышал я сквозь сон.
— Окаб, 815й, подо мной на 1800 уже есть! — кричал голос из динамиков.
— Окаб, 313, я на 2400, потерял ведущего. Готов к снижению, — повысил голос следующий.
— Окаб, 215й, что там у вас? Идём группой из четырёх единиц, все на 2400. Прошу снижение. Остатки маленькие!
Лучше бы я не открывал глаза! Совершенно неопытный руководитель сумел-таки наворотить дел. Правда, сначала их наворотили планировщики таких перелётов.
— Роман, какого лешего ты творишь? Откуда столько бортов? — спрашивал я, оценивая обстановку на индикаторе.
Роман, совершенно не понимает всю глубину задницы, в которую он попал. При одном только беглом взгляде на индикатор диспетчерского радиолокатора я насчитал больше десяти самолётов с различных направлений.
С севера на индикаторе было огромное пятно, двигающееся в сторону нашего аэродрома. С северо-восточного направления, растянувшись в линию, следовала ещё одна группа, а с юга третья уже подошла в район круга полётов. Похоже, что там явно не десять самолётов.
Ситуацию усугубил и мой «ночной коллега», который знал только фразы «заход по своим» и «разрешил посадку», а предварительным формированием потока самолётов он не занимался.
— Ты чего творишь, Ромка? — рыкнул я на него. — Они у тебя все в одной точке сходятся.
— Ну… они же знают, куда лететь. Друг друга слышат. Я же правильно думаю?
Ты, балбес, это у меня спрашиваешь? Я знаю только, что у тебя мозгов как у тапка! Как ты вообще попал на такую ответственную должность!
Пока я проводил оценку всей ситуации, мне дали огромный план перелётов. К нам в Баграм слетались три эскадрильи с разных аэродромов. Не могли другой день выбрать для такой сходки⁈
— Окаб, 313й, дайте условия. Вы нами будете управлять?
— Подождите, сейчас будем, — произнёс в эфир Романчик.
— Ты чего творишь⁈ — воскликнул я. — Они и так думают, что здесь бездари сидят, а ты ещё и подтверждаешь их слова.
— Окаб, 215й, рубеж 30 километров от вашей точки. Дайте условия захода. Остатки маленькие. Высота у нас 2400, — настойчиво ждал решения по заходу на посадку от Романа командир другой группы.
— 215й, аккуратнее! Мы 2100 над точкой уже, — вышел в эфир с предупреждением 313й.
— Вы это кто? — переспросил 215й.
Если Ромашка-одувашка будет молчать, то экипажи в воздухе начнут друг с другом сходиться на смежных эшелонах. Не ровён час, на одной высоте кто-нибудь да окажется.
— Я… не… не знаю. Что делать? — спрашивал у меня капитан Видный.
— Рома, ты чего молчишь? Ими нужно командовать, эшелонировать по высоте. Как минимум вытащи язык из самого глубокого места и начни руководить!
Но мои эмоциональные слова не приводили в чувство одуванчика. Сейчас он сведёт на одной высоте несколько самолётов и будет кабздец. Сам начинаю нервничать, но это делу не поможет. Можно руки вверх поднять и уйти в сторону. Да только люди могут погибнуть, а после начнутся разбирательства. Потянет за собой Роман всё начальство и нашего Томина в первую очередь.
— РП, ответь инженеру! Где экипажи? Как выставлять будем? — вышел по громкой связи старший инженер полётов.
Именно этот человек отвечает за подготовку воздушных судов в период полётов, а также определяет места стоянок прилетающих экипажей.
— Ну, вы… на стоянке где-нибудь поставьте, — сказал Роман, продолжая теребить свою шевелюру от волнения.
— Вы скажете, где они? Куда мне подборщиков парашютов выставить?
Работа руководителя полётами это не только в воздухе самолёты разводить в разные стороны, но ещё и наземными службами руководить. И, как это обычно бывает, когда трудная ситуация в воздухе, начинаются проблемы и на земле.
— РП, ответь диспетчеру. Группа с Бокайды далеко? Командир спрашивает, на каком борту их старший, чтобы встретить, — интересовался по другой громкоговорящей связи диспетчер по перелётам.
Не лучший момент, чтобы уточнять такую информацию.
— РП, ответь метео. Доразведку уточните у кого-нибудь. Условия лучше стали или нет? — влез со своими проблемами синоптик.
— РП, ответь АТО. Сейчас можно полосу пересечь в районе рулёжки номер 3… — растягивая слова, спрашивал дежурный по аэродромно-техническому обеспечению.
— Внимание на аэродроме, всем молчать! — вырвал я у Романа тангенту, когда он уже собирался начинать отвечать на не самые важные вопросы. — Инженер, подборка, напротив 3й рулёжки. Стоянку сам определишь. Остальным, не отвлекать!
После этих слов я убавил громкость на аппарате связи со службами обеспечения, и сосредоточился на индикаторе радиолокатора.
Похоже, Серый, сейчас тебе должно пригодиться твоё первое образование офицера боевого управления. Вспоминай, чему тебя обучали в Белогорском училище в твоей прошлой жизни.
— Роман, дай сюда соску, ручку и листок, — оттолкнул я с рабочего места своего горе-напарника. — На тебе контроль посадки и освобождение полосы.
— А как… — стал он переспрашивать, но я не дал ему договорить.
— Романушка, глазками смотри, самолётики считай и мне подсказывай.
Индикатор продолжал наполняться метками от самолётов всё быстрее и быстрее. Напоминает тетрис, когда тебе нужно расставить всех, не сталкивая друг с другом. Вместо кубиков, только живые люди и самолёты.
Глянув в окно, я заметил, что погода улучшилась. Значит, экипажам проще будет найти полосу.
— 313й, Окабу!
— Ответил, 313, — устало проговорил лётчик. — Группой на минутных интервалах, вышли на маяк, прошу снижение, топлива мало.
— 313, далее заход с круга. Посадку парой рассчитывайте.
— Принял.
— 313й, ваша высота?
— 1800. Подо мной пара 315й на 1500, выше 2100 идёт пара 311го.
Выстроились этажеркой над аэродромом. Не могли интервал, что ли, между собой создать. Совсем не думают!
— 315й вам снижение до 300 истинной, заход с ходу.
— 315й, понял вас Окаб, занимаю.
— 215й, Окабу, — запросил я вторую группу, которая уже подошла к кругу полётов.
— Ответил, 215й.
— Вся группа на 2400?
— Точно так. Идём четвёрками на минутном интервале.
В плане перелётов это были МиГ-23. Остатки у них всё равно больше, чем у МиГ-21х, так что
