сомольским другом является для меня Виктор Петрович. Что же касается помощи, то он сам в состоянии решать все вопросы. Мы – сотрудники МВД СССР, у нас есть свое непосредственное руководство в Москве. Азербайджанским властям мы не подотчетны. Тем более по таким деликатным вопросам, как межнациональные отношения. И, вообще, он хорошо, не понаслышке знает, какие они серьезные специалисты по межнациональным проблемам, особенно в отношении с армянами. Насмотрелся на них в период сумгаитских и бакинских событий, в том числе на самого Виктора Петровича. Ничего, кроме откровенно грубого проазербайджанского вмешательства в наши дела и помех, он от него не ждет. А так как я оказался другом самого руководителя Оргкомитета, то мне и козыри в руки, буду отныне представлять группу на этих совещаниях. Вам, мол, будет взаимно приятно почаще встречаться.
Мои записи не в полной мере отражают сказанное тогда полковником Гудковым. Но и этого достаточно. Я попросил прояснить, какими должны быть наши отношения с республиканским Оргкомитетом и Поляничко и получил от Гудкова ответ приблизительно такой: решай сам, не маленький, глаза и уши есть – смотри, слушай, думай, работай. Но вредить делу он не позволит. Так и знай!
Помню, поначалу я подумал, что Виктор Семенович просто обиделся. Поляничко всю встречу разговаривал только со мной. На Гудкова не обратил никакого внимания, будто его и не было. Мне стало неловко. Я-то оказался хорош: увлекся комсомольским воспоминаниями и даже не попытался достойно представить Виктора Семеновича. Но потом понял: не надо их знакомить. Они давно знакомы. Поляничко не случайно не заметил полковника Гудкова. Видимо, на предыдущих встречах точка зрения полковника откровенно не совпадала с позициями второго секретаря ЦК компартии Азербайджана. Надо по возможности узнать, что именно между ними произошло? А может, я смогу помочь этим двум уважаемым мной товарищам установить нормальные отношения? Так к большой группе неясных мне вопросов, накопившихся в Москве, добавились не менее существенные, касающиеся роли конкретных личностей в
[стр. 75] Мятежный Карабах
бывших и будущих карабахских событиях. В этом тоже предстояло разобраться.
На следующее утро после обязательного оперативного совещания в штабе группы Гудков ушел к начальнику УВД генералу Ковалеву. На встречу с Поляничко я отправился с великой неохотой. Цифры, которые я подготовил по уже отработанным уголовным делам, у него, несомненно, имелись, он их знал. Его будет интересовать ход расследования новых дел и конечные результаты. Особенно – наше мнение о сложившейся ситуации, оценка ее, то, о чем мы собираемся информировать свое министерство.
Мои опасения оправдались лишь частично. Как и вчера, Виктор Петрович с энтузиазмом рассказывал о структуре своего детища – Оргкомитета по НКАО, о намерениях наращивать усилия по ограничению этнического вольнодумства армян, расширению экономической помощи азербайджанцам, как национальному меньшинству НКАО. Армяне должны видеть, что если они прекратят бессмысленные выступления за воссоединение с Арменией, не станут выдвигать завышенные требования по вопросам социально-экономического развития региона, то они могут получать то же, что и азербайджанцы: льготное финансирование строительства жилья, медицинское обеспечение, развитие социальной сферы. Все то, что предусмотрено Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по ускорению социально-экономического развития Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР в 1988-1995 годах» от 23 марта 1988 года.
Когда Виктор Петрович перешел к нашим вопросам, раздался телефонный звонок по аппарату спецсвязи «ВЧ». Звонил из Баку его помощник. Поляничко, выслушав, пояснил мне, что по просьбе первого секретаря ЦК КП Азербайджана Муталибова он сегодня должен быть в Баку, а на следующий день – в Москве. В связи с этим он через 40 минут вылетает из Степанакерта и вернется, видимо, через неделю. Договорились встретиться сразу же.
Полковник Гудков, как оказалось, несмотря на продемонстрированное им утром безразличие к нашей встрече с Поляничко, ждал моего возвращения. На его немой вопрос: «Ну,
[стр. 76] Виктор Кривопусков
как?» – я поведал о незавершившемся разговоре. Он с облегчением вздохнул, сказал, что мне повезло, что теперь есть фора до очередной встречи. Хорошо бы еще, чтобы к этому времени у меня появился свой взгляд на события в Карабахе.
В третий раз мы встретились с Виктором Петровичем 10 ноября по случаю празднования Дня советской милиции. У него в кабинете собрались представители органов внутренних дел НКАО. Среди них были и мы с полковником Гудковым. После короткого приветствия Поляничко вручил всем присутствующим небольшие подарки. Когда официальная часть закончилась, и люди стали выходить из его кабинета, он попросил меня остаться. Сразу перешел к делу. Сказал, что по мне заметно – за короткое время освоился, что он наслышан о моей активности, знает о посещении мной «осиного гнезда» – облисполкома, встречах там с уже известными читателю Зорием Балаяном, Робертом Кочаряном, Сержем Саркисяном, Аркадием Гукасяном, а также Валерием Атаджаняном – первым секретарем упраздненного Степанакертского горкома компартии, Олегом Есаяном – заместителем председателя облисполкома, Максимом Мирзояном – председателем Степанакертского горисполкома, Ваганом Габриэляном – народным депутатом СССР, первым секретарем Мардакертского райкома партии. Назвал даже Альберта Газаряна – председателя областного добровольного общества автомобилистов, местного правозащитника. Я ожидал, что он перечислит другие мои ночные встречи с армянскими подпольщиками. Но, видимо, о них либо не знал, либо считал незаслуживающими его внимания.
Виктор Петрович тут же выразил мне свое недовольство решением полковника Гудкова о досрочном освобождении из Степанакертского ИВС 6 ноября армян, находящихся под административным арестом. Оказывается, этот вопрос надо бы вначале согласовать с ним. Мне полагалось бы ему позвонить.
– Зачем тебе это надо? Если не хватает собственной информации, приходи, получишь в любом объеме. До тебя все уже изучено. Армянские экстремисты должны чувствовать твердость власти.
Я попытался возражать:
[стр. 77] Мятежный Карабах
– Но это мои прямые обязанности, я должен владеть ситуацией, обязан выслушать все стороны конфликта. К тому же я считаю, что и для вас это должно представлять интерес. Получается, в Москве я могу с ними встречаться, а здесь нет. Они наши сограждане и пока не преступники. Ну и что, что у них другие взгляды? Время теперь такое. Изолировав их, отгородившись комендатурой, мы, наоборот, загоняем в тупик решение многих даже совсем простых проблем. И потом, ведь не все армяне занимают экстремистскую позицию. Несомненно, есть проблемы, в решении которых всем надо объединяться, искать взаимоприемлемые варианты. Могу по итогам моих встреч подготовить соответствующие предложения.
