— Письменность, — поправил его Громовой камень и кивнул. — Да, есть.
— Но как же так? Они же…
Тим вовремя остановился, проглотив слово «дикие», но громовой камень улыбнулся.
— Я понял. Я расскажу вам. Энмым, — и тут же перевёл на русский традиционный зачин, — Говорят. Когда шеванезы пришли на Равнину…
Он рассказывал по-русски, изредка вставляя слова на шауни. О подвиге Евграфа Окладникова, разработавшего новый алфавит, о тех русских и шеванезах, что записывали легенды и просто рассказы обо всём, составляли словари и учебники…
— Хау, — закончил Громовой камень и перевёл дыхание.
— И что же, — после недолгого молчания спросил Андрей: — И книги печатают?
— На шауни? — уточнил Громовой камень и кивнул. — Да.
— Тогда давайте учить. Эркин, дай листок.
Эркин кивнул и вырвал из тетради два листка: Андрею и Тиму. Ручки у них были. Громовой камень кивнул, закрыл и отодвинул свою тетрадь, встали пошёл к доске.
Да, не от буквы к слову, а от слова к букве. Как в стойбищах на ликбезе, только здесь ещё надо переводить. Но начнём с уже известных слов.
Он медленно крупно писал на доске и тут же читал и переводил написанное. И, оборачиваясь, видел то склонённые над бумажными листами головы, то внимательные сосредоточенно напряжённые глаза.
Проверяя себя, Громовой Камень посмотрел на часы и, улыбаясь, положил мел.
— Хватит на сегодня, давайте повторим.
Он показывал на слово, а они наперебой читали и переводили. С шауни на русский, с русского на шауни… И он даже успел их записи просмотреть, поправить штрихи придыхания, объяснив, что с другим наклоном — это другое звучание, а, значит, и само слово уже другое.
— Спасибо, кутойс, — Тим аккуратно сложил и убрал в карман свой листок.
Андрей отдал свои записи Эркину, чтоб тот в тетрадь вложил, и тоже встал.
— Спасибо, кутойс.
Последним поблагодарил и попрощался Эркин.
Оставшись один, Громовой камень взял свою тетрадь с конспектом, подержал и со вздохом бросил на стол. Опять он промахнулся. Но получилось хорошо. Да, он даже рад, что его план сорвался, что третий урок надо писать и готовить заново. Так, учебники… букварь, книга для чтения… это у него есть. Прописи… ладно, сделает сам и на первое время хватит. Он снова взял тетрадь, ключ от кабинета и пошёл к двери, едва не забыв палку. Так обрадовался, что и боль стала совсем незаметной.
На улице Андрей обиженно сказал Эркину:
— Мог и сказать. Эгоист ты.
— Кто я? — со спокойным интересом спросил Эркин.
— Ну, только о себе думаешь.
— А-а! Понятно, — кивнул Эркин.
Объяснить, почему он не показал тетрадь Андрею, чего постеснялся он не мог, а потому счёл тему закрытой и спросил Андрея уже о другом, благо, Алиса бежала привпрыжку впереди.
— Сегодня в гости идёшь?
— Обойдётся, — хмыкнул Андрей. — Я у неё на неделе был, и хватит, а то привыкнет ещё, — покосился на Эркина и улыбнулся. — Порядок, брат, я у неё далеко не первый и совсем даже не последний. Так что… Она сама так поставила, я и спорить не стал. Так что сегодня я дома, или ты против? — и еле увернулся от затрещины.
Спохватившись, Эркин быстро оглянулся: не заметил ли кто. Но, кажется, никто внимания не обратил. Да и немного народу: время-то уже обеденное.
— Пошли, — Эркин невольно прибавил шагу. — Женя ждёт уже.
— Айда, — охотно согласился Андрей и подмигнул. — Чтоб я да к жратве опоздал? Да не в жисть!
Эркин засмеялся, и Андрей довольно ухмыльнулся.
Алиса уже ждала их у подъезда.
— Ну, где вы?! Я жду, жду…
— А чего спешить? — рассмеялся Андрей. — Без нас не начнут. Или ты за свой суп боишься? Так я тебе свой отдам.
Алиса недоверчиво посмотрела на него.
— А в обмен чего?
— А что на сладкое будет.
— Фигушки! — возмутилась Алиса. — Это нечестно. Эрик, скажи, да?
Эркин пожал плечами.
— Не хочешь — не меняйся.
— Ну, Эрик…
— А что Эрик- смеялся Андрей. — Ты сама решай. Давай, соглашайся быстренько, пока я не передумал.
Они уже поднимались по лестнице. Алиса с надеждой посмотрела на Эркина. Но он молчал. Алиса ещё раз задумалась, даже покраснела от напряжения, так что брови стали совсем белыми, и, наконец, покачала головой.
— Нет, я не буду меняться.
— Ну, как знаешь, — нарочито разочарованно вздохнул Андрей.
Они уже подходили к своим дверям. Эркин достал ключи, и, пока он открывал дверь, Андрей за его спиной дёрнул Алису за хвостик и увернулся от её кулачка.
— Вот и молодцы! — встретила их обычным возгласом Женя. — Быстренько раздевайтесь, мойте руки и за стол, у меня уже всё готово.
Но Эркин сразу заметил, что Женя… не такая, и встревоженно спросил:
— Что случилось? Женя?
Алиса уже убежала в ванную, а Андрей остановился, переводя взгляд с Эркина на Женю и обратно.
— Ничего, — улыбнулась Женя. — Ничего особенного. Потом.
— Нет уж, женя, давай сразу, — твёрдо сказал Андрей.
Эркин молча кивнул.
— Ну, ладно, — сказала Женя.
И взяла с подзеркальника — и как это они его сразу не заметили — конверт.
— Письмо?! — вырвалось у Эркина.
Андрей резко шагнул вперёд и почти вырвал конверт из пальцев Жени.
— Ну-ка, — протянул он угрожающе.
Конверт был вскрыт, но, доставая письмо, Андрей разорвал его почти пополам и бросил на пол, развернул сложенный вдвое листок.
Женя подошла к Эркину и, стоя сзади, обняла его. И, покосившись на неё, Эркин увидел, что она улыбается. Он уже совсем ничего не понимал.
Быстро пробежав глазами текст, Андрей как-то ошалело посмотрел на Женю и стал читать вторично.
Удивлённая странной тишиной, вышла из ванной Алиса и остановилась, внимательно глядя на них.
Наконец, Андрей закончил читать и шумно выдохнул:
— Ну… ну, Женька… ну, купила… как есть купила!
— Ага! — радостно засмеялась Женя.
Ну, я тебя!
Андрей кинулся на Женю и налетел на Эркина. Тот, загораживая Женю, перехватил Андрея, не всерьёз сжал в захвате и спросил:
— От кого письмо?
— От девчонок, — Андрей счастливо заржал. — Ну, от Даши с Машей, помнишь их, рыжие! Ну?
— Помню, — засмеялся Эркин, отпуская Андрея.
Андрей поднял с пола письмо и остатки конверта, дал их Эркину.
— На, прочитай.
Эркин взял письмо и стал читать, напряжённо сведя брови и шевеля губами. Даша и маша писали, что у них всё в порядке, они хорошо устроились, нашли работу, учатся в вечерней школе, у них всё хорошо… а это что? Эркин перечитал ещё раз фразу о танцах и хороших парнях и кивнул.
— Понял, — сказал он вслух и посмотрел на Андрея.
— Я тоже, — кивнул тот и пожал плечами. — Всё так и должно быть.
— За стол, живо за стол, — не дала им углубиться в проблему Женя.
— Ладно, я только за тортом сбегаю.
— Что?! — изумилась Женя. — Зачем?!
— Я же проиграл, — ухмыльнулся Андрей. — Письмо-то пришло.
— Но не то!
— Вот это и надо отпраздновать! Женя, Эркин, я мигом.
И выскочил за дверь так, будто за ним гнались.
Эркин посмотрел на Женю, Алису и решительно сказал:
— Ждём. Да, Женя?
— Конечно.
Женя взяла у него письмо, улыбнулась.
— Ну, что ты, Эркин? Всё же хорошо.
— Да, — кивнул Эркин. — Я просто растерялся. Я… я пойду, перечитаю, ну, и тетради уберу.
— Ну да, конечно. Алиса, ты всё своё убрала?
Эркин достал из сумки и отдал Алисе её вещи, взял тетрадь по шауни и письмо и ушёл в маленькую комнату. Сел к столу и уже спокойно перечитал письмо. Даша и Маша… конечно, он их помнит, помнит ту ночь в Джексонвилле, когдап они услышали о смерти Андрея… Он сидел неподвижно и, когда за его спиной стукнула дверь, спросил, не оборачиваясь:
— Напишешь им?
— Затылком видишь? — усмехнулся Андрей и, подойдя к столу, легко опёрся ладонями на его плечи. — Не знаю.
— Они думают, что ты погиб.
— Знаю. Так чего будоражить? У них своя жизнь, у меня — своя.
Андрей говорил серьёзно, и так же серьёзно ответил Эркин.
— Врать им я не буду.
— Я сам им напишу, — Андрей улыбнулся. — Не боись, сумею.
В комнату заглянула Алиса.
— Эрик, Андрюха, мама обедать зовёт.
— Идём, — Андрей оттолкнулся от Эркина и ловко поймал Алису в охапку. — А ну, признавайся, в торт нос совала?
— Не-а! — вывернулась из его рук Алиса и спряталась за Эркина.
— Чего ж это ты такая нерасторопная? — огорчился Андрей.
— А меня мама не пустила. Эрик, пойдём.
Эркин рассмеялся и встал.
— Пошли.
Наконец сели за стол. О письме больше не говорили: ведь всё понятно, а сегодня выходной, и завтра. Завтра пойдём в кино, все вместе, всей семьёй. А что небо хмурится, и вдруг дождь пойдёт, так ну и что, выходной — это всегда праздник.
