специальными пропитывающими материалами не давала в ближайшее время шансов трещинам, грибкам или пятнам сырости.
Вокруг строения был небольшой палисадник с цветами, весело тянущимися вверх. Через него вились аккуратные мощеные камнем дорожки. Яр всегда проникался уважением к тем, кто так поддерживает свое хозяйство. Было уже за полдень, прихожан в церкви не было. Подходя к храму, он еще не до конца определился, кем он собственно представится. И решил смотреть по обстановке.
На чистой лакированной скамейке возле палисадника, сидел с задумчивым видом сам священник этой церкви. О чем-то размышляя, спокойно ждал пока Ярослав подойдет, глядя на него, словно ждал. Вокруг этого человека была аура спокойствия, хотя Яр заметил, что глаза смотрели внимательно, но без агрессии или неприязни. По первому впечатлению сидящий перед ним настоятель ему понравился. Не смотря, на то, что, по все раскладам, считался идейным противником по мировоззрению.
Яр подошел и сразу сев рядом, выдал:
— Доброго дня вам.
— Здравствуйте, — с мягкой улыбкой поприветствовал его священник.
— Я детей хочу найти, — сразу перешел к делу Яр, — ну и может со скотиной разобраться. Меня Ярославом зовут.
На удивление Яра, священник, представившийся отцом Федором, не стал задавать ожидаемых вопросов, кто он, откуда и с чего вдруг про это спрашивает. Вместо этого настоятель предложил пройти к нему в его жилье тут же, рядом с церковью, с обещанием налить очень вкусный чай на травах. Ярослав немного подумав, согласился. Когда они сели за стол и действительно ароматный напиток был налит, Ярослав спросил насчет местных событий.
Немного подумав, отец Федор начал короткий рассказ: С полгода как, может месяцев восемь назад все это началось. Зима стояла крепкая в этом году. Как оттепель, так и пошло. В конце зимы в дворах двух начали куры падать. Потом пара овец, одна может две козы, всех в загонах нашли мертвыми. Вчера были крепкие и полны сил, утром хладные тела.
— Может болели? — спросил Ярослав.
— Может, конечно, но что бы сразу во всех трех дворах болезнь не заметили, тоже так бывает. Да только остальные, в тех же стойлах как стояли здоровые, так и стояли. Затем уже коровы начали, но те болели сначала. Что с ними, так точно и не понял никто, хотя люди со скотиной обращаться умеют. Просто теряли силы и умирали. Беда ко всем заглянула, у кого живность есть. И у всех понемногу, вот что странно. У одного пара овец, у другого корова, у третьего кур с пяток.
— А на отраву думали, на всякий случай?
— Да кто ж проверит, пища для скота во дворах одна на всю скотину, все попадали б. Да и узнать некому, ветеринары этим не занимались. А лаборатории, целые расследования в глуши, это ж только по телевизору в городе увидеть можно, — грустно усмехнулся священник.
— Может кто «помог», из здешних. По склоке или злости, или просто может что странное было, — задал очень расплывчатый вопрос Ярослав. — Я конечно в тайны исповеди не собираюсь лезть, но к вам же ходят, рассказывают.
— Ходят, вся деревня приходит, кто постоянно, кто пореже. Отец Федор призадумался.
Ярослав сидел и расслаблено вдыхал свежий воздух из окна. Проведя вне города достаточно времени, он все так же счастливо дышал запахами живой природы. До сих пор не надоело.
— Если не вдаваться в мелочи, — продолжил настоятель, — так все, как обычно, только вот мастеровитый тут есть, Леонид Сергеевич, что сварить нужно, или выковать чего, все к нему идут. Яр вспомнил, что староста про него упоминал, и в деревенских пересудах он занимал место какого-то эпического плейбоя.
— Мужик рукастый, вроде спокойный, я бы даже сказал где-то стеснительный. Приходит периодически, жена его толкает регулярно. Она как раз постоянная прихожанка, все время у меня бывает. Худого не скажу, не видел я зла за ней.
— А сами они откуда?
— Она точно городская уроженка, это видно хорошо. Но хозяйства не чурается, дом в порядке держит, меня в гости приглашали. У самого Леонида здесь родители отца жили. Больше не скажу, не было тогда меня здесь, само собой. Приехал уже с женой в дом дедов, хозяйство завели, живут себе и живут, как все. Жена его, Оксана, так тихоня вроде со стороны, говорит мало. Но стержень в ней есть.
— Я тут мимоходом слышал, что этот самый Сергеевич, за бабами по всему селу бегает, а жена его королеву льда из себя строит.
Отец Федор рассмеялся, утирая выступившие слезы.
— Ты мил человек в деревнях бывал? — спросил беззлобно настоятель.
— Бывало, — Яр вспомнил детство с родителями, — только малым в основном.
— Ясно, — просмеялся Федор, — это же тесный бабский змеиный клубок. Хоть плач, хоть смейся. Ты был у самого Лени?
Яр отрицательно мотнул головой, — не заходил еще.
— Тут народу и так мало, все уже друг друга знают, приелись. Ну и нравственность… тут он замялся, не хотел осуждать прихожан в слух, — обычная, скажем так. Сам Леня мужик крепкий, не ленивый. Пока в городе был, то ли спортом занимался, то ли просто в спортзале. Фигура соответствующая. Особенно на фоне прочих, — тут он рукой махнул. — И умелый, не зря к нему все идут. Конечно, и глазки ему стали строить, и шутить наши женщины, на грани приличного. А тут он внимания не обращает на них, улыбается вежливо и только. И в довесок жена его, городская посмела с ним приехать, видите ли. И как раз она не смотрит ни на кого, с соседками не сплетничает, не шушукается, даже в мелких пакостях, вроде насыпать грязи с солью на порог, или одежду там на просушке подпортить, не участвует. Вот они на яд и исходят. Так что если кто и выбивается из местной канвы, то это они.
— Я слышал, вода что-то портиться начала, — продолжил Ярослав, — не замечали ничего такого?
— У меня вся вода освященная в храме, с колодца набирал — не замечал. А вот когда по домам хожу, отдает словно гнилью, как только начнешь принюхиваться, пропадает. Да и соседи упоминали такое вот.
Ясно, — протянул Ярик, — а как дети пропали?
— Днем, играли с другими детишками. Больше я не знаю, здесь был в это время. Потом такой гвалт начался, суета, милиция, толком так ничего и не нашли. Я здесь только молиться могу. Изо всех сил.
— Что же, пойду, спасибо вам за то, что поделились, позвольте еще вопрос. Вы мне все рассказали, не спросив ни кто я, ни откуда, ни почему спрашиваю.
Священник внимательно посмотрел на Яра, на долю секунды взгляд словно
