февраля!
Курсантская столовая, образца 1976 года, не впечатлила. Перловка под, довольно, плотным слоем жира и небольшой кусок сала в панировке.
— Ооо, «сникерсы», — сказал я, когда наряд по столовой принес нам порции.
— А что это такое? — спросил Макс. Ну вот, опять ты Серёга «палишь контору», что ты не из этого времени!
— Ааа, не важно! Шоколад такой в Болгарии.
— Предлагаю посетить чипок после ужина, товарищи. Есть возражения? — спросил Артём.
Макс принялся наливать чай и просто молча, кивнул. Я сделал тоже самое и взглянул на четвёртого за нашим столом.
— Предложение действует для всех! Как зовут? — спросил я у довольно плотного парня с короткой стрижкой, одетого в белую рубашку и черные брюки, а по выражению лица смахивающего на енота.
— Ну… Виталя Казанов, — сказал он, принимая красный пластиковый стакан от меня.
— Виталик, ты как? С нами? — спросил я у Казанова.
— Ну… ну, давайте, — неуверенно согласился он.
— Ты откуда, Виталя? — спросил Макс.
— Москва. Ну… вот прям с Москвы, — сказал он, отодвигая от себя чай, налитый ему Максом.
— Ты чего? — спросил Артем. — Может, несладкий будешь?
— А вы не знали — бром туда добавляют. Чтобы мы спокойнее были, ну… и к девочкам… ну вы поняли, — проговорил Виталя, на что я слегка посмеялся.
Парни призадумались над словами Виталика. Артём, даже, предложил унести чайник. Однако я не дал этому свершиться.
— Если бы нам бром добавляли в еду, проблемы с потенцией — последнее, о чëм стоило бы волноваться. Он токсичен, а в Первую Мировую его и вовсе использовали как отравляющее вещество, — сказал я, но вновь встретил недоумевающие взгляды.
Чай мои новые товарищи решили попить маленькими глотками. Так себе фильтр!
— Кстати, Виталь, а чего в Москве не сиделось тебе? Вроде, не самое престижное занятие у столичных в провинцию ехать? — спросил Артем, уплетая хлеб с маслом.
— Бабушка настояла. Говорит, невесту там себе найдешь. Ну… я всю жизнь в Москве, в санаторий иногда с дедушкой ездил. А тут, надолго так еще ну… не ездил, — отвечал, неуверенно, Виталя.
Насчёт девушек, это он прав! Юные красавицы-москвички особенно не любили курсантов. Выйдешь замуж, а потом вас в какую-нибудь дырку от бублика отправят служить. Страна-то, не маленькая!
В провинции военные всегда пользовались большим уважением и даже являлись своеобразным символом стабильности и семейного благополучия. С невестами тут проще.
После ужина заспешили в чипок. Аббревиатура ЧПОК, придуманна в очень «бородатые» годы и расшифровывается, как «чрезвычайная помощь оголодавшему курсанту». Величина очереди здесь зависит от множества факторов. Чем ближе денежное довольствие, тем меньший спрос, а соответственно и привоз вкусностей. Но вот приходит день выплат, и начинается «чёрная пятница», «новогодний хапун» и так далее. Каждый хочет булочку, шоколадку, лимонад, да хоть сигарет с фильтром купить! Как назло, именно сегодня у курсантов и была выдача денег.
Глаз радуется, когда видишь эту форму! Тоже х/б, что и у солдат, только оттенок «гороховый». Ремень из кожи с прямоугольной латунной бляхой и золотистые пуговицы, синие погоны с желтыми полосками и буквой «К».
Одни заседали за столиками, вальяжно поедая сосиски в тесте и запивая березовым соком. Другие стояли у прилавка, продолжая торговаться с продавщицей в белой униформе и колпаке. Женщина невысокого роста с короткой стрижкой и огромной грудью доказывала курсанту, что он ей еще должен.
— Петровна, я у тебя только на трёшку записывался! Ну посмотри в тетради, родненькая, — уговаривал курсант продавщицу проверить в тетради его долги.
Эта картотека стоила астрономических денег! Все долги курсантов и, даже, офицеров записывались сюда. Когда появлялись злостные неплательщики, эта тетрадь попадала на стол к начальнику штаба. Тогда вопрос решался быстрее.
— Курень, я тебе сказала, не подпишу обходной, пока не принесешь долг. И не проси. И… да отпусти, стервец! — смеялась продавщица, когда курсант начал расцеловывать руки буфетчицы.
— Олечка Петровна, ну пожалуйста. Приеду с отпуска — верну!
Посмотрев на полупустые прилавки и огромную толпу перед нами, я решил не тешить себя надеждой и сказал, что подожду на улице.
В курилке было несколько человек — два лейтенанта и курсанты четвертого и третьего курса.
— А я ему, Автандилович, Автандил у меня папа! — смеялся лейтенант в чёрной форме и белой фуражке, рассказывая смешную историю. Лицо молодого офицера напомнило мне кого-то. Сложно мне поверить, что сейчас передо мной именно эта легендарная личность. Такой взгляд мог быть только у него. Я направился к курилке, чтобы воочию увидеть одного из лучших выпускников Белогорского училища.
Тимур Апакидзе, легендарный палубный лëтчик, герой России. Именно он отстоял наших морских летчиков в Крыму, когда Союз рухнул, и вывел их на Север, отказавшись принять присягу на верность Украине. И ведь я знаю, его судьбу! Можно сейчас предупредить обо всëм.
— Тимур Автандилович! Мне надо…, — окликнул я его, не решив, как продолжить дальше.
— Да, парень. Что-то хотел? — ответил он. — Щас, мужики.
Апакидзе подошел ко мне поближе и протянул руку. Крепкое рукопожатие, в котором чувствовалась та самая сила воли и уверенность, о которой говорили его сослуживцы во многих передачах и фильмах.
— Вы… вы в Крым попали служить? — спросил я, не решаясь сказать об истинной цели моего обращения.
— Неа, я на Балтике. Ты ещё, абитуриент, я погляжу? — спросил Апакидзе, одобрительно хлопнув по плечу.
— Да, поступаю. Я… хотел бы вам удачи пожелать. И… подумайте про Крым, вы ему нужны. Может переведëтесь туда… когда-нибудь?
— Конечно, малец. Тебе удачи на поступлении, — сказал он и ещё раз пожал руку. — А за Крым не переживай. То, что его Хрущев подарил УССР это ничего не значит. Он всегда будет русским.
— Да, не переживаю. Его ещё вернем! Ну… попозже только. Удачи и берегите себя!
Он вернулся к своим товарищам. Такой молодой и темноволосый, как на архивных фото. Я так и не сказал ему, что он погибнет 17 июля 2001 года в Псковской области во время демонстрационного полета. Скажи я ему об этом сейчас, станет ли он тем самым Апакидзе? Думаю, за идиота примет и посмеëтся.
Макс и Артем, все-таки, достали себе пирожки, а вот Виталя был какой-то разочарованный. Он вообще не улыбался, хотя мы всячески пытались его развеселить. Оботрется со временем!
Вечерние водные процедуры прошли весьма колоритно. Горячей воды в казарме не предусмотрено, а роль душа выполняли два перевернутых крана в умывальнике. «Многоочковый» туалет не видел уборки уже давно. Эту проблему будут скоро исправлять абитуриенты, которые в чем-то провинились. Ну и наряд по роте.
— Живее, чудища! — крикнул на входе в санузел высокий, долговязый сержант Бирсов, пришедший
