все шло, а тут почувствовал, что трещим, что-то пошло не так, раз тебе и встали… – речь расстроенного техника изобиловала выражениями куда крепче «сучьего потроха», что в боевых условиях я считал допустимым, и никаких замечаний делать не собирался.
– Трансмиссия, Иванюта, это трансмиссия. У наших 26-х это самое слабое место.
– Так я так тоже думаю, товарищ комбриг. Ну мы тут посмотрим, может, что-то придумаем.
– Костер разведите, да поглядывайте, финн тут лазит, может на костерок заглянуть.
– Сделаем. – обрадовался воентехник. – аккуратно так, в низине, чтоб не видно было.
– Хорошо. Смотрите, чтоб без отморожений, а то знаю я вас, энтузиастов. Если слушаться не будете, военврачу Ворониной передам!
– Вот только не ей, товарищ комбриг, больно она строгая, Мария Львовна. У нас из-за неё вся техника встанет…
Ну вот, а я думал, кого больше всего боятся в дивизии, оказывается, военврача Воронину. Дела!
Глава семнадцатая
Тихая гавань
Лондон. Старинное здание (интерлюдия).
11 декабря 1939 года
Этот дом был стар даже для Лондона. Его перестраивали неоднократно, делая всякий раз в соответствии с современными требованиями к комфорту и даже роскоши. Но все равно лучшие времена этого дома были в прошлом. А вот судьба его теневого хозяина все больше походила на качели: взлет-падение-взлет-падение… Сейчас была стадия взлёта. Он стал нужен, когда в его бульдожьей хватке, непримиримости, ненависти к врагам империи оказалось спасение страны. Пока еще в кресле премьера сидел фантазер Невилл. Фантазии его могли дорого обойтись Империи. Кому-то очень не нравилась ставка Невилла на войну с Германией. Во всяком случае, идея подталкивания гуннов к конфликту с большевиками не казалась такой уж и безобидной. Чемберлен оказался не готов к резкому возрождению военной силы Германии. Поэтому сэр Уинстон получил в свое распоряжение некоторые ресурсы, возможности и чуть-чуть полномочий. Умные головы считали, что в случае кризиса он будет лучшим руководителем Британии, нежели мистер Чемберлен, а пока ему и кресла Первого лорда Адмиралтейства будет с избытком! [56] Собеседником пока еще не премьера был относительно молодой (по сравнению с хозяином дома) майор, известный своей журналистской деятельностью. Современники знали его как автора спортивных обзоров, в основном, посвященных теннисным матчам. О том, что его статьи легли в основу стратегического мышления многих современных генералов, пока еще мало кто знал. Хозяин, продолжатель влиятельного и очень богатого рода курил неизменную сигару, а его лицо выглядело слишком уж уставшим. Он тоже когда-то был журналистом, но тогда больше описывал военные действия. Сейчас он этими действиями руководил.
– Что скажете, Бэззи [57]? Вы изучили эти материалы, каков ваш вывод?
– Судя по всему, положение только кажется стабильным, войну мы фактически проигрываем. Вопрос времени, когда Германия станет доминировать на континенте.
– Объяснитесь, сейчас положение стабильное, мы воюем на море и не воюем на суше, у франков протирает штаны наш экспедиционный корпус, а флот силен, как никогда.
– Вашими заботами, Уинстон, флот пока справляется со своими задачами. Но… судьба Империи все-таки будет решаться на Континенте. У меня прогноз имеет два сценария: по оптимистичному, мы нейтрализуем германский флот, их итальянского союзника учитывать не стоит. Я не ставлю полуостровному флоту большую оценку.
– Наши оценки возможностей итальяшек совпадают.
– Это верно, но есть главный нюанс – они будут отвлекать крупные силы флота на Средиземноморский театр. Это не есть хорошо. По плохому сценарию, если нам надо будет делить силы – Азия, где может вмешаться в расклады Япония, Средиземное море, Атлантика, Северное море то распыление сил флота приведет к тому, что торговые линии останутся без прикрытия. Если немцы смогут выложить свой почти готовый козырь: группу скоростных рейдеров, подводных лодок, небольших мобильных авианосцев, то наши торговые пути будут под серьезной угрозой.
– И что тогда, Бэззи?
– Военно-экономический потенциал Германии уже превзошел наш, Уинстон, империю пока что спасает дисбаланс в морских силах, который в нашу пользу. Но при критическом сокращении тоннажа торгового флота произойдет катастрофа! Очень скоро перевозки не смогут удовлетворить наши минимальные потребности. А голод может уничтожить любое правительство. Пока во Франции все спокойно, но… я даю ей максимум год, прежде чем гунны свернут шею галльского петушка. Вы знаете слабость наших сухопутных сил.
– На чем строится ваш прогноз по отношению к Франции? Ее линия Мажино хорошо укреплена, обход через Бельгию мы сможем парировать, как и в прошлой войне.
– Танки! Уинстон, их танки ломают мои представления о войне! Они уже изменили стратегию и тактику новой войны, которая, скорее всего, будет не окопной, а мобильной. Посмотрите аншлюс Австрии!
– Что там такого произошло?
– Их танковые колонны прошли почти семьсот километров без остановки! Это такой марш!
– Бэззи, не паникуйте! Что такое марш танковой колонны без сопротивления войск противника? Это парад! Я не вижу, чего нам следует опасаться!
– Нам следует опасаться броска танковых колонн вглубь Франции.
– И что тогда?
– Фронт рухнет! Наш единственный шанс избежать разгрома – это оттягивать свой экспедиционный корпус к одному из портов, чтобы эвакуировать максимум хорошо подготовленных солдат. Франция все равно падет. Зачем класть у стен Парижа своих людей?
– То есть, прорыв во Франции – это знак готовности к планам эвакуации? Без вариантов?
– Чтобы удержать Францию, нам надо послать туда в три-четыре раза больше сухопутных сил. Примерно, чтобы на каждых две французских дивизии приходилась одна британская. Это позволит удерживать ситуацию достаточно долго. Но правительство на это не пойдет…
– У нас просто нет таких сил, а подготовить мы их не успеем. Колонии что-то дадут, но опять-таки, канадцы и австралийцы это всего лишь неплохая помощь, но не решение вопроса, если его так рассматривать. Там тоже нет такого количества дивизий, даже если взять некоторые туземные части. А что в долгосрочной перспективе?
– Я прогнозирую весной-летом обострение ситуации на всех возможных фронтах. Германия давно поглядывает на Норвежские рудные ресурсы. И с точки стратегического воздействия на Атлантику, порты Норвегии могут стать для нас очень неприятным сюрпризом.
– И что в итоге предполагает худший сценарий?
– Поражение Франции, захват ее флота, оккупация, думаю, и Дании, и Норвегии, что сильно изменит ситуацию на море и не в нашу пользу. Сила Германии в ее сухопутных войсках. Ее последующие шаги – Африка и Балканы. Если Гитлер реализует свои плюсы, он поставит империю в очень сложное положение. Потому что мы должны будем ресурсами флота перекрывать множество направлений, а изменение баланса в пользу Германии откроет ей доступ к нашим торговым путям. Это будет постепенное удушение империи экономическими средствами. За ними последуют военные.
– Африка? Гитлер всегда
