Машины, слегка раскачиваясь на брусчатке, медленно катили по узеньким улицам, среди довольно многочисленных прохожих, в самой разнообразной, иногда и совершенно несуразной, одежде.
Шофера терпеливо пропускали прогуливающихся людей - видимо сигналить без крайней необходимости здесь было не принято. Несмотря на такой распорядок, двигались довольно быстро - никто из гуляющих не торопился, но и дорогу машинам уступали без косых взглядов.
Чувствовалось, что к солдатам здесь привыкли и за зло их не считают.
Несколько раз, на перекрестках, проезжали мимо смешанных патрулей - обычно сержант в песчаном камуфляже и броннике, закинувший ствол за спину и пара местных с красными повязками на руках и наганами на поясе.
В очередной раз протиснулись мимо толпы детишек, которых вели несколько надутых морд, в черных атласных халатах и, не смотря на дикую жару, в роскошных меховых малахаях на голове. У всех были косички, причем не привычные, китайские, по одной сзади, а по одной на каждом виске и лоб был выбрит - хоть сейчас в цирк.
Александр покосился на задумавшегося Гесту, которого зажали на заднем сидении двое бойцов в полной разгрузке, и решил оставить расспросы на потом.
В ворота старого двухэтажного дома, спрятавшегося в глубине двора с аркой, въехали уже в темноте, при довольно тусклом и редком уличном освещении.
Чувствовалось, что Гесту что то очень достало и он был явно не склонен к разговорам - вытащил полотенце и свежее белье, молча засунул баул под кровать, и также молча направился в душ.
Лечь спать, правда, не удалось - не успели закончить помывку и, тем более перекусить, как заглянул дежурный и предложил, "...если хотите...", зайти в "консольную", куда собиралась вся связь местного управления НКВД. Оказалось, что там "крутили" запись передачи о первых днях заседания "Вашингтонского международного трибунала".
Не смотря на то, что два дня назад и Геста и Александр слушали ее в прямой радио трансляции, посмотреть картинки из зала суда они не успели, и, отложив все дела, направились за дежурным.
Вся свободная от службы управа, сгрудилась около небольшого, размером с лист малотиражки (обычно 22 инча по диагонали), экрана рир проектора на котором, синхронно с выступлениями Национальных Обвинителей, медленно менялись кадры из зала суда и материалы обвинения.
На чрезвычайном заседании Лиги Наций, большинством голосов было решено, что такой Международный суд - в обычных случаях арбитражный а, в экстремальных ситуациях - трибунал, рассматривающий преступления против стабильности мирового сообщества и человечности, должен действовать на постоянной основе.
Местом его представительства была выбрана Женева, но, в связи с чрезвычайной ситуацией, поставившей под угрозу целый континент, и большим количеством обвиняемых разного уровня - более 500 человек, было решено осуществить судебный процесс выездным трибуналом в Вашингтоне.
Премьер-министр Великобритании Черчилль считал, что преступная верхушка должна быть казнена без суда. Это мнение он не раз высказывал и в дальнейшем. Когда Черчилль пытался навязать свое мнение Сталину, то Сталин возразил: "Что бы ни произошло, на это должно быть... соответствующее судебное решение. Иначе люди скажут, что Черчилль и Сталин просто отомстили своим политическим врагам! (за основу взят реальный конфликт во время Нюрнбергского процесса)
В зале суда находились только 22 главных преступника - высшая политическая и финансовая элита США, замешанная в подготовке и осуществление этого, не имеющего аналогов в истории, Преступления против Человечности.
Остальные дела, второстепенных лиц и исполнителей, не имевших полного объема информации о подготавливаемом варварстве, должны были быть рассмотрены в рабочем порядке, после окончания публичного процесса.
На трибуну вышел лорд Шоукросс, обвинитель, представляющий Англию.
Дамы и господа, леди и джентльмены! Мы собрались в этом зале не только для того чтобы осудить особо опасных преступников, поставивших человечество на грань катастрофы и на чьих руках миллионы невинных жертв; перед нами стоит важная задача также полностью и компетентно разобраться в происшедшем до такого уровня, чтобы Вашингтонский процесс стал авторитетной и беспристрастной летописью, к которой будущие историки смогут обращаться в поисках правды, а будущие политики в поисках предупреждений. (использовались фрагменты его речи в Нюрнберге)
На большом экране, справа от выступающего акцентируя его обвинительную речь начали появляться материалы отобранные британской стороной: огромные ангары аэродрома Рингвэй, превращенные в палаты для заболевших; пустые улица Манчестера; замершие фабрики и порты с неподвижными кранами; измученные лица больных людей и статистика увеличения числа заболеваний на нервной почве и тяжелых психических заболеваний, в результате запредельного ужаса обрушившегося на страну. Отдельными графиками, таблицами и ссылками, максимально подробно и проработано, были представлены материальные потери, которые понесла Великобритания при ликвидации последствий эпидемии и в результате нарушенных производственных циклов и срыва поставок.
В конце своей речи обвинитель перешел к тому ужасу, который происходил в результате ничем неспровоцированной агрессии США в Восточной Азии и, с уважением отозвавшись о работе по ликвидации эпидемии огромного интернационального корпуса волонтеров и медиков, предложил, что бы, не смотря на то, что все работы выполнялись на строго добровольной основе, решить вопрос о внесении в репарационные списки вопроса о материальной компенсации волонтерам и странам обеспечивающих их работу. В зале одобрительно зашумели.
Александр не выдержал и прокомментировал - Вот сволочи! Полтора часа изощрялся о чудовищном преступлении, которое было совершено на территории Великобритании и о страдании ЕЕ народа в результате этого чудовищного акта против человечности. Собрал все до цента, что им должны за это выплатить, и упомянул о миллионах погибших в Китае только для того, что бы акцентировать Британские материальные претензии к США.
Геста пожал плечами - А что ты хочешь, тоже самое, мы слышали в прямой трансляции и в речах французского обвинения.
Для стран "старого света" китайцы не люди, а многолетнее господство "белой расы" в Восточной Азии, под опиумный дымок, принесло не меньшее количество жертв и страданий, чем эта эпидемия.
